Душанбе с афганским привкусом: что обсуждали страны-участницы ОДКБ

Доцент Финансового университета при правительстве РФ Геворг Мирзаян специально для Sputnik о том, что обсуждали страны-участницы ОДКБ на саммите.

Саммит проходил в очном режиме, но за одним исключением – президент России Владимир Путин не смог лично прибыть в столицу Таджикистана из-за выявленных случаев заболевания коронавирусом в его окружении.

"Теперь приходится в течение нескольких дней соблюдать режим самоизоляции", - пояснил российский лидер, который был вынужден учувствовать в мероприятии удаленно, через видеосвязь.

Что же касается повестки саммита, то на нем обсуждались весьма интересные инициативы.

Например, президент Кыргызстана Садыр Жапаров предложил разработать механизм реагирования при нападении одной страны ОДКБ на другую (имея в виду, вероятно, конфликт между Киргизией и Таджикистаном).

Однако главной темой саммитов стала все-таки ситуация в Афганистане.

Уход американцев и последующий захват власти в Кабуле Талибаном* создал новую реальность, чреватую новыми угрозами и новыми же возможностями. Соответственно, странам нужно понимать, как к этим угрозам и возможностям адаптироваться. Причем желательно именно коллективно – с дипломатической, военной и гуманитарной точек зрения.

"В нынешних условиях как никогда востребована сама тесная координация и сплоченность государств-членов ОДКБ", - подчеркнул Владимир Путин.

Так, всем уже очевидно, что Талибан* – это новые правители Афганистана, причем правители на обозримый период. В стране нет сил, которые смогли бы сейчас свергнуть талибов, а силы внешние – те же Россия, Китай и Иран – вряд ли введут войска в Афганистан для того, чтобы установить там более комфортное для них правительство.

По словам пресс-секретаря президента России Дмитрия Пескова, никто не собирается вмешиваться в происходящие в Афганистане события. Так что у государств-соседей есть три варианта поведения.

Первый – объявить талибам тотальный бойкот и выстроить вдоль его границ санитарный кордон. Не самый лучший вариант, поскольку он предлагает объявление самой настоящей холодной войны Талибану* – со множеством рисков и издержек.

Второй путь – проводить субстантивные переговоры с талибами, но без их непосредственного признания (напомним, что Талибан* признан террористической организацией, хоть и не является джихадистской структурой, заточенной на экспорт радикального исламизма в соседние страны). Путь решения конкретных проблем без дипломатических рисков, который, однако, создает стеклянный потолок на пути развития экономических и политических отношений с Афганистаном.

Наконец, третий путь – это полноценное дипломатическое признание, которое, однако, требует проведения серьезной подготовительной работы. Как со стороны самих соседних стран (например, изменение у себя общественного мнения в отношении Талибана* через информационную работу с населением), так и самого Талибана*, который должен доказать, что всерьез намерен бороться с терроризмом на своей территории, не пускать в Афганистан джихадистские организации, заинтересованные в экспорте "зеленой революции" (и выгнать те, которые там осели при американцах), а также сокращать объемы наркотрафика.

Ну и по возможности, конечно, продемонстрировать всем свое компромиссное лицо – для чего страны-участницы ОДКБ и призвали "все вовлеченные в конфликт афганские стороны как можно скорее начать субстантивные переговоры по мирному урегулированию". При этом прекрасно понимая, что с каждым днем афганских сил, еще способных вести переговоры с Талибаном, остается все меньше.

Собственно, на сегодняшний день большинство соседей Афганистана – в том числе и страны ОДКБ– выбрали второй путь с перспективой когда-нибудь перейти на третий. Однако в то же время они предпринимают все меры для укрепления собственной безопасности.

Например, в военной сфере. Страны-участницы саммита договорились ускорить принятие целевой программы по укреплению афгано-таджикской границы (приняли бы и по афгано-узбекской, но вот незадача – Ташкент на сегодняшний день в ОДКБ не входит, поэтому вынужден решать свои проблемы самостоятельно), а также провести в Таджикистане через месяц масштабные учения.

Меры вполне нужные и правильные – даже не столько для предотвращения возможного вторжения, сколько для более эффективной борьбы с наркотрафиком (значительная часть которого из Афганистана в Россию идет именно через Таджикистан). В этом плане было бы идеально вообще вернуть на границу российских пограничников, однако Душанбе такое решение принять непросто – в том числе и по политическим причинам.

Кроме того, страны ОДКБ приняли решение переоснастить Коллективные силы быстрого реагирования современным вооружением. Скорее всего, российским. Вероятно, на это участников подвигло именно количество брошенного Штатами оружия в Афганистане, благодаря которому армия Талибана оказалась сильнее, чем все вооруженные силы Таджикистана, Узбекистана и Туркменистана вместе взятые.

Что же касается гуманитарной ситуации, то страны-участницы ОДКБ договорились не заниматься политкорректной ерундой и не принимать у себя афганских беженцев, поток которых в ближайшее время может возрасти.

И дело не в том, что лидеры стран не жалеют афганских беженцев – еще как жалеют, все же люди. Поэтому с радостью помогли бы им перебраться в страны, которые поспособствовали разрушению их домов – то есть в Европу. Однако европейцы этих беженцев почему-то принимать не хотят и желают сбросить их на плечи соседних с Афганистаном среднеазиатских стран. Прекрасно понимая, что беженцы несут с собой проблемы для рынков жилья и труда, а также радикализацию и исламизацию – ведь под видом тех самых беженцев в другие государства могут проникать террористы.

После окончания саммита ОКДБ делегации, однако, из Душанбе не уехали. Ведь уже 17 сентября начался новый саммит – Шанхайской Организации сотрудничества, в которой все страны ОДКБ принимают участие либо как члены, либо как наблюдатели, либо как партнеры по диалогу.

И на саммите ШОС (юбилейном, между прочим) будет, скорее всего, рассматриваться ровно тот же вопрос – что всем делать с Афганистаном и как дальше рядом с ним жить.