Самое интересное в Большом театре происходит не на сцене, а за кулисами. За лишний вес, к примеру, балерину могут оставить без премии. К тому же артисты – суеверные люди. Столько примет, как у них, в редкой профессии найдешь.
О невидимой из зрительского кресла стороне профессии рассказала ведущая солистка Большого театра оперы и балета Ирина Еромкина.
Ирина – прима-балерина Большого и мама троих детей. Даже на одного ребенка многие артистки балета решаются с трудом, а стать мамой троих и остаться примой – уникальный в балетном мире случай.
Проект Sputnik "Изнанка профессии" – о той стороне простой и сложной работы, которую не увидеть обывателю. И пусть профессионалы сами рассказывают о невидимой стороне своей работы. Без наших комментариев.
Банальная невоспитанность
Я не представляю, каким образом можно подсыпать стекло в пуанты. Неужели можно этого не заметить? Думаю, это скорее мифы. У нас так не принято.
Да, у нас есть конкуренция, и доказывается она только в работе. Ролями занимается начальство. Единственное, что я могу сделать, если мне нравится какая-то роль - это выучить ее, позвать своего руководителя и показать. А он уже как начальник разрешит ее танцевать на сцене или нет. От нас зависит только наша трудоспособность.
Обиды среди балерин, конечно, встречаются. Но такое же бывает в других коллективах. Мы проводим очень много времени в театре. Конечно, трения бывают – все мы люди.
Чаще всего – из-за костюмов. Когда один костюм подходит нескольким балеринам, и они могут повздорить из-за того, кто его наденет. Но мне кажется, что это больше проблема молодежи. Потому что балерины моего возраста, имея опыт и определенное положение, между собой уже ничего не делят. У нас уже все разграничено.
Многое зависит от воспитания. Каждый человек приходит в коллектив со своим внутренним наполнением. Кто-то считает нормой пройти и не поздороваться. Но балет тут ни при чем.
Смыть все наработанное
В творческой среде люди особенно верят в суеверия. Я знаю артистов, которые целуют сцену, надевают определенную одежду. Некоторые не моются перед выступлением.
Я перед спектаклем принимаю душ, чем однажды вызвала неподдельное удивление коллеги: "Ты же смываешь с себя все наработанное!"
Наверное, с опытом я поняла, что это действительно суеверие. На тебя действует то, во что ты веришь. Я верю в Бога. Мне достаточно молитвы.
Серьезных травм у меня не было. Но падения были, и не одно. Часто на каких-то элементарных движениях.
Например, в одном спектакле у меня шла борьба с партнером. Он отрицательный персонаж. И вот он меня держит, а я должна вырваться. Я вырывалась, вырывалась, оттолкнулась от него, и мне показалось, что он меня еще придержит, а он резко отпустил руки. Ноги у меня еще не пошли, и я упала на бок.
Был еще случай. Партнер меня крутил на руках, причем на оттяжке, то есть держал меня за подмышки. Он меня крутил, крутил, и у него что-то произошло с ногами – может, оступился. Он уронил меня во время вращения и упал сверху. Самое смешное, что нам нужно было как-то выйти из этого. А у партнера запутались ноги, он встал на колени, я быстро подскочила и стала подыгрывать: "Ну вставай, вставай".
Мне самой иногда смешно из-за своих падений…
Конечно, в балете бывает всякое – ребята и ноги выворачивают, и уносят их со сцены во время спектакля, и связки рвут, и мышцы. Один солист травмировался – танцевать дальше не мог, так он на одной ноге, а второй чуть касаясь пола носком, потихоньку уходил со сцены, держа образ.
А однажды на моих глазах у артиста полностью вывернуло стопу. Это страшно. Он очень долго приходил в форму. И после такой травмы вернулся, это наш ведущий артист. С каким уважением я на него посмотрела!
Белый или черный лебедь?
"Лебединое озеро" – мечта каждой балерины. Эталон всех ролей. Две грани – добро и зло, черный и белый лебедь, Одетта и Одиллия. Белый лебедь – это все такое мягкое и пластичное. А черный, он более колкий, там совершенно другие руки, другие взгляды, другие позы. И, конечно, каждая балерина мечтает на себя это примерить, это ощутить.
Есть спектакли сложные, есть тяжелые. Сложные спектакли – это те, где много техники. В тяжелых много прыжков, ты просто физически устаешь. Я не могу сказать, что "Лебединое озеро" – тяжелый спектакль. Фактически его можно станцевать без единого прыжка. Но он сложный технически.
"Белый" акт сложный тем, что в нем есть длинное адажио, и его надо танцевать, когда у тебя руки – крылья. Ими же надо не просто махать. Как лебедь, отводить назад. В этой позе даже минут 15 промахать руками – заболит все. А после этого в "черном" акте столько вращений, фуэте…
Я пыталась понять, какой из образов мне ближе. Белый лебедь или черный? Но не смогла их разделить. Я хочу и то, и другое. Для меня это одно целое. Как две половинки. Один не существует без другого. Ты не поймешь, что такое отрицательное, если не прочувствуешь положительного.
Такие тяжелые 50 кило
Естественно, балет подразумевает изящество. Балерины должны быть тоненькие, хрупкие. Я считаю, что, если ты пошел в эту профессию, ты должен понимать, что балет обязывает. Поэтому обидно, когда балерины выходят на сцену, можно даже так сказать, толстые. Ощущение, что это… неправильно.
У нас есть ограничения по весу, и нас периодически взвешивают. Это правда. В правилах оговорено, что балерина должна весить не больше 51 килограмма вне зависимости от роста. Потому что мужчина, артист балета, не должен поднимать больший вес.
Конечно, есть очень высокие балерины. Если визуально она красиво выглядит, если есть партнер, который с ней справляется, то от нее не будут требовать доводить себя. Но норма у нас есть, и за это гоняют. Даже премию снимают.
В театре есть процедура взвешивания. У руководства стоят напольные весы. На них абсолютно правильный вес вплоть до грамма. Кабинет находится за стенкой балетного зала, поэтому можно забежать взвеситься. В остальных случаях нас предупреждают, что будет взвешивание. Обычно дают некоторое время, чтобы привести себя в порядок и, например, отказать себе в ужине несколько дней.
Когда мне было 14-16 лет, я сидела на диетах. А потом благодаря, наверное, желанию быть стройной пришла привычка уже мало есть. Можно есть все, но поменьше. Можно же съесть 100 граммов шоколадки, а можно 20 в удовольствие. Конечно, я могу на праздник позволить себе довольно много съесть. Правда, на фоне обычного рациона это все равно будет мало.
Из балета – в бизнес
Я, наверное, по жизни человек непривередливый. Мне хватает зарплаты. Но у нас есть люди, которые хотят получать больше. Их не стоит осуждать. Это их, личное. Есть девочки, которые балетные школы открыли. Ребята вообще в разные сферы уходят – в ресторанную деятельность, запчастями занимаются.
Но те артисты, которые прочувствовали сцену и ведущие роли, редко уходят, только если из-за травм. Были артисты, которые через какое-то время понимали, что ведущими они уже не станут, а желание было огромное, им чего-то не хватало, они уходили, уезжали в другие страны.
Если говорить о цифрах, то кордебалет среднюю зарплату по стране (около 500 долларов) не получает. У солистов, думаю, она есть. У ведущих зарплата будет больше. Вообще у артистов никогда не было высоких зарплат.
Еще есть премиальные, которые зависят от количества спектаклей в месяц. У нас балльная система. Чем важнее партия, тем больше баллов и, соответственно, вознаграждения. Поэтому зарплаты могут быть очень разными.
Китайские башмачки
В советские годы все балерины были мученицами, на мой взгляд. Пуанты тогда делались из мешковины. Ткань вырезалась в форме основания носка. Каждый слой промазывался клеем, который застывал.
И таких слоев делали 5-10. Эти пуанты, когда застывали, были твердые-твердые. Чтобы придать им какую-то мягкость, мы по ним стучали молотком.
Стелька практически была сделала из картона, который через какое-то время от влажности стопы размокал, и ты стоял уже на своей ноге. Если посмотреть на старые фото, то у пуантов пяточек узенький-узенький. Там пальцы сильно сжимались. С годами начинали расти куда-то вбок.
Сейчас новые материалы, все куда удобнее. Но профессия все равно накладывает свой отпечаток. У балетных девочек нередко начинает расти косточка большого пальца, ведь на нее идет большая нагрузка. Она начинает деформироваться.
Больно ли стоять на пуантах? Нет, не больно. Наши ноги я иногда сравниваю с китайскими башмачками. Слышали о таких? Когда знатным китаянкам с детства бинтовали ноги, чтобы ножка навсегда оставалась маленькой.
В детстве, пока мы привыкаем, у нас и мозоли, и пальцы болят, и подъемы. Но когда ты к этому привыкнешь, к пуантам уже относишься как к части своей жизни.
Сейчас пуанты уже можно подобрать по своему размеру - по своим пальцам, по объему стопы, по высоте пятки. В них действительно очень комфортно. Внутри мягенько-мягенько. Все поролончиком обложено. И вкладыши на пальчики силиконовые.
В театре мы все танцуем в американских пуантах. Они сделаны из пластика. Пластик мягкий, но крепкий. В таких пуантах я выдерживаю трехактный спектакль – каждый акт по 40-50 минут. И потом не чувствую усталости именно от них.
Выступать для одного зрителя
Я как зритель часто прихожу в зрительный зал. Сажусь и смотрю спектакль в исполнении коллег. Не один раз я видела зрителей, которые просто спят. Я понимаю, что это люди, которые, скорее всего, случайно попали на спектакль, их привели, а балет надо понимать.
Я никак не обижаюсь и могу их понять. Я тоже не всесторонне развитый человек: есть вещи, которые от меня далеки. И если бы меня так же посадили и сказали слушать, я бы маялась и, возможно, уснула.
Артисту нужны аплодисменты. Потому что все, что мы делаем, делаем не для себя. Когда звучат аплодисменты, значит зрителю нравится, значит я делаю все правильно. Если артист делает трюк, он хочет показать это людям, чтобы их это как-то восхитило.
У нас воспитание такое: даже если зритель в зале один, мы все равно будем танцевать с полной отдачей. Даже если он один будет хлопать и выражать свою радость. Мы ради этого готовы творить.
Многодетная балерина
У меня трое детей. В нашем театре таких мам-балерин больше нет. В мире подобных артистов – единицы. Даже человек любой другой профессии не всегда решится родить троих, а у артиста балета век короткий: у нас стаж 20 лет.
А на беременность нужно время, потом – на восстановление. И если нет кому помочь, не на кого ребенка оставить во время вечерних репетиций, надо все время водить с собой.
Я не могу всех призвать: давайте все рожайте. Я очень люблю детей и ни на грамм не жалею, что у меня их трое. У меня даже нет мысли: все, больше детей не хочу. Если так сложится, я бы и четвертого с удовольствием родила.
Как я справлялась? С каждым ребенком все было по-разному. Старший сын (ему 20) часто был со мной в театре. Я его из садика забирала, приводила. Мама моя потом уже больше им занималась, помогала. Когда стал школьником, так совсем стал самостоятельным. Он очень ответственный парнишка. На него всегда можно было рассчитывать и дома одного оставлять. Я не боялась за такие вещи – закрыли ли дверь, выключили ли утюг.
Вторая дочка – вообще театральный ребенок. Даже сейчас, ей скоро будет 8 лет, она постоянно просится: "Возьми меня с собой". Я ей говорю: "Тебе дома интереснее с подружками, оставайся". А ей нравится даже просто прийти в гримерку, где есть эта атмосфера. Она прямо болеет этим.
У младшей тоже есть желание в театр пойти. Но она совершенно другого характера. Она очень любит мою маму и всегда просится быть с ней. Ей четыре годика, она в театре была считанные разы. Вроде бы трое детей мои, а все разные, и у каждого по-разному идет жизненный путь.
Я не против, если кто-то продолжит династию и пойдет в балет. В нем много сложностей, но и много прекрасного. Для девочки это осанка, походка, фигура. Попадая в театр, можно попутешествовать. Много гастролей в разные страны. Это такой большой плюс, по крайней мере, для меня. Я объездила почти весь мир, при этом еще зарабатывала. С другой стороны, балет – это такая профессия, которую надо любить. Сцена, зрители, костюмы, роли. Мне нравится и репетировать, и какие-то междусобойчики в гримерках. Я это очень люблю. А в балете по-другому нельзя.
Читайте также:
- Изнанка профессии: судмедэксперт - о смерти во всех деталях
- Изнанка профессии: водолаз – о подводном мире, нудистах и суицидниках
- Изнанка профессии: ветеринар, которого полюбит ваш котик
