"Сточное партнерство": зачем Запад рушит архитектуру европейской безопасности

Синхронный демарш на пленарной сессии ПА ОБСЕ 6 июля российской и белорусской делегаций, которые не согласились с принятием политизированной резолюции по Беларуси и покинули зал заседаний, лишь придал динамику надвигающемуся кризису в системе европейской безопасности.

Драйвером процесса стали антибелорусские санкции Евросоюза и в результате последовавшее в конце июня заявление МИД Беларуси о приостановке участия в проекте ЕС "Восточное партнерство", задуманном, кроме прочего, и как инициатива в области европейской безопасности. Без участия Беларуси "Восточное партнерство" теряет соль и будет "невкусным" для остальных пятерых стран – Азербайджана, Армении, Грузии, Молдовы и Украины, поскольку из цепи Междуморья выпадает важнейшее европейское звено.

Но наибольшее разочарование испытывает польская дипломатия, многолетние усилия которой сошли на нет. Именно Польша в свое время была инициатором "Восточного партнерства", изначально предложив включить туда Беларусь, Молдову и Украину. В таком виде инициатива символизирует формирование балтийско-черноморского Междуморья, которое несет для Польши сакральный свет реминисценций Речи Посполитой – "от моря и до моря", блистающей из глубины веков. Но проигравшей Российской империи историческую партию.

В сугубо практическом измерении инициатива "Партнерства" была для Польши одним их инструментов достижения особого регионального статуса, связанного, как мнят польские политики, с "миссией сдерживания" России. Беларусь же, подключаясь к инициативе, действовала в русле формирования пояса добрососедства, пытаясь достичь экономических целей. Но пока, видно, не судьба.

Польша хорошо устроилась, получая в структурах ЕС наибольшую монетизацию своей исторической русофобии. Однако, как гласит рекламный слоган, для любви нужны двое, а для осуществления политики безопасности должна быть обратная связь между странами, которые провозглашают общее пространство взаимодействия.

Антибелорусские санкции нарушили такую взаимосвязь в "Восточном партнерстве" (если она вообще была). И чтобы ни у кого не осталось иллюзий на сей счет, президент Беларуси Александр Лукашенко отправил внятный сигнал всем заинтересованным субъектам, поручив ограничить транзит товаров из Германии через Беларусь.

Белорусский "брексит" стал ощутимым внешнеполитическим провалом ЕС, который в рамках "Восточного партнерства" больше нуждается в Беларуси, чем она в нем. На заре этой инициативы в аналитическом сообществе даже звучала мысль о том, что она запускается ради вовлечения Беларуси в орбиту западного влияния. В этих подозрениях есть смысл, ведь по логике Междуморья, "белорусский балкон" – то препятствие, которое невозможно просто так обойти.

Впрочем, не надо забывать, что свое Междуморье есть и в сухопутном пространстве, соединяющем Черное и Каспийское моря, где удобно расположились другие "партнерские" звенья – Азербайджан, Армения и Грузия. К ним мы еще вернемся.

Белорусскую дипломатию не в чем упрекнуть с точки зрения попыток реализации возможностей, связанных с участием в "партнерской" инициативе. Беларусь в 2010 году инициировала создание бизнес-форума, а в 2015 году – нового цифрового измерения "Восточного партнерства". В том же году в ЕС был направлен целый пакет предложений по региональному сотрудничеству, но ответа на них Беларусь так и не дождалась.

Мидовский релиз на тему "Восточного партнерства" гласит, что Республика Беларусь последовательно продвигает идею интеграции интеграций, которая предусматривает диалог и практическое сотрудничество ЕАЭС и ЕС в таких сферах общего интереса, как транспорт, таможня, торговля, борьба с экономическими правонарушениями.

В перспективе такое сотрудничество могло бы привести к формированию общего экономического пространства "от Лиссабона до Владивостока". Как видим, у проекта континентальной интеграции есть влиятельные противники глобального уровня.

Позиция самого ЕС по отношению к Беларуси еще в досанкционные времена напоминала гостеприимство лисы, которая предложила журавлю угощение, но в неудобной для него посуде, и тот банально не смог поесть. Белорусские товары так и не получили доступа на европейский рынок под предлогом фитосанитарных ограничений, что и неудивительно.

С геоэкономической точки зрения, "Восточное партнерство" является отсылкой к старой идее Балтийско-Черноморского коллектора (или союза), нацеленного на снижение зависимости Европы от поставок из России нефти и газа. Прожект, по размаху сравнимый как минимум с российским "Северным потоком – 2", а тут Беларусь со своими товарами. Правда, "Северный поток" живет и здравствует, а "коллектор" мертв.

Нынешний кризис в отношениях Беларуси с Евросоюзом, который все больше вырождается в идеологизированный проект без экономических обязательств перед "чужаками", обнажил пределы европейской интеграции. Они как раз очерчиваются странами "Восточного партнерства" с нереальными перспективами вступления в ЕС ни одной из них.

Брюссельская пропаганда, оставив себе свою же капусту, навязчиво пытается убедить нас в том, что "Восточное партнерство" не направлено против России. Тем самым заставляет даже далеких от политики людей задуматься, а действительно ли так оно и есть. Ведь если взять офисный маркер и прочертить по территориям "партнерских" стран на карте красную линию вплоть до Каспийского моря, то получается некая буферная зона на российской границе.

Если сюда добавить балтийских членов Евросоюза, то на языке англосаксонской геополитики это будет называться "санитарной зоной", призванной взять в кольцо естественно доминирующую на Евразийском континенте Россию – "стратегия анаконды". Но Беларусь на своем участке сумела разжать кольцо, и раздраженное реликтовое пресмыкающееся перегруппировало силы в виде сдавливающих санкций.

В условиях удушения президент Лукашенко выбрал наиболее рациональную модель политического поведения, точечно отвечая Западу на понятном ему языке силы. Перекрытый транзит быстрее отрезвит брюссельских любителей капусты, нежели любая, хоть и самая гневная политическая отповедь.

Самое большое геополитическое достижение последнего времени заключается в том, что Россия, наконец, стала отвечать Западу на языке силы, и для этого у нее есть веские основания в виде пока недосягаемых для него передовых военных технологий. Речь идет о возможностях российских межконтинентальных гиперзвуковых комплексов, обнуляющих львиную долю бюджета НАТО.

Между прочим, он составляет циклопическую сумму, превышающую один триллион долларов – отличная иллюстрация к песне "Хотят ли русские войны".

В Сирии, которая при помощи России выстояла перед коалиционным натиском, закончилась череда геополитических побед Запада, оставшись в прошлой эпохе – время платить по счетам. Вот и Беларусь стала одним из символов западной внешнеполитической несостоятельности. Уже сейчас очевидно, что санкции не нанесут стране значимого урона, а только сплотят белорусское общество, подтолкнут внешнюю политику страны к еще более активному освоению восточного вектора.

Давняя внешнеполитическая инициатива Беларуси по формированию в регионе пояса добрососедства никогда не теряла своей актуальности, являясь манифестом европейской политики безопасности.

По сравнению с тем же "Восточным партнерством" она прозрачна, поэтому наверняка еще будет востребованной. А структурам ЕС все равно придется восстанавливать былой уровень сотрудничества с Беларусью, которая волею судеб оказалась в центре геополитического циклона. Это произойдет тем раньше, чем быстрее там осознают, что модель европейской безопасности формируется в Минске. Во всяком случае, на данном историческом отрезке.