Почему далеко не при каждом разводе родителям удается договориться о главном – не причинять боль своим детям? Ответ на этот вопрос в каждой семье свой.
В семье, о которой пойдет речь, аргументы предоставил пока только отец, который считает, что отношение в нашей стране к разведенным родителям неоднозначное.
Андрюс Загдай из Минского района рассказал Sputnik, почему хочет отменить решение о выплате алиментов на собственных малолетних сыновей.
Обвинения есть, а доказательств нет
У Андрюса два сына – пяти и семи лет. С их матерью он прожил в браке шесть лет.
"В 2019 году мы развелись, но остались жить в двухкомнатной квартире, которую построили совместно. Квартиру разделили через суд, я попросил себе меньшую комнату, которая была детской. Дети остались в этой комнате вместе со мной", – рассказывает собеседник.
В суд на выплату алиментов его бывшая жена подала еще до развода.
"Прошел год с момента удержания алиментов, и я увидел, что детям из этих денег ничего не приобретается. Они проживают вместе со мной, кушать готовлю я. Жена всегда говорила, что "не умела, не умеет и не собирается учиться готовить".
Одежду детям покупаю я, на больничные с ними тоже хожу я. На какие-то мероприятия детей вожу я. При этом алименты плачу немаленькие, потому что работаю электромонтером оперативной выездной бригады и получаю хорошую зарплату. И я хотел бы эти деньги тоже тратить на своих детей", – говорит Андрюс.
С просьбой отменить алименты он четырежды обращался в суд, но тот отказал.
Андрюс считает, что в удовлетворении исков в его пользу у него шансов мало, потому что все государственные органы, которым уже пришлось принять участие в разрешении проблемы этой семьи, "встают на сторону матери, не смотря ни на какие аргументы".
"Дважды к нам по вызову приезжала милиция. В декабре 2018 года бывшая супруга попросила соседку вызвать милицию, потому что я якобы ее убиваю, – вспоминает Андрюс череду событий последних двух лет. – Накануне она зачем-то забрала все мои документы, чего не отрицала. А у меня в тот день была назначена встреча с адвокатом, и мне нужен был паспорт.
Целый день я просил ее вернуть мне документы, не попал к адвокату и вечером, возможно, повышенным тоном спросил у нее, зачем она это сделала. И тут звонок в дверь – и милиция. На меня составили протокол, что я пьяный ее избил".
Однако в суде не смогли доказать ни то, что он был пьяный, ни то, что нанес побои (документы есть в распоряжении редакции – Sputnik).
"В результате меня обвинили по ст. 9.1 (часть 2) Кодекса РБ об административных правонарушениях, там есть формулировка "умышленное причинение физических или психических страданий". За нее и зацепились и назначили штраф в пять базовых величин", – говорит Андрюс.
В следующий раз, когда бывшая жена уже сама вызвала милицию и пыталась обвинить его в том, что он снова ее пьяный избил, суд все-таки признал мужчину виновным в нанесении оскорблений, но, учтя отсутствие каких-либо доказательств, назначил штраф в размере двух базовых величин.
"Я несколько раз обжаловал то решение, дошел до прокуратуры Минской области, которая установила и то, что протокол был составлен неправильно, и то, что доказательная база была несостоятельной. Прокурор обратился с протестом в Минский областной суд. Но суд, не вызвав ни меня, ни прокурора, вынес отмену протеста. Я обратился в Верховную прокуратуру, и замгенпрокурора Лашин дал мне ответ, что… "нарушений не установлено". Замкнутый круг", – недоумевает собеседник.
Насилие в семье и консервированные помидоры
Андрюс рассказывает, что бывшая супруга обращалась за помощью в одну из общественных организаций, которая защищает от насилия в семье.
"Ее представители приходили даже на суд, во время которого бывшая жена пыталась обвинить меня в том, что я педофил, "заставляю детей спать голыми и даже вроде чуть не сбросил их с какого-то моста". Представители организации принесли в суд свидетельство о том, что она состоит под их опекой. Других доказательств по обвинению ни у кого не было", – рассказывает Андрюс.
Больше всего его насторожило то, что мама стала посещать эту организацию вместе с детьми.
"Однажды старший сын стал кричать во сне. Я аккуратно расспросил его. Он рассказал, что мама куда-то их водила, и там их закрывали в комнате. Я предположил, что это было в той общественной организации, но поверил не сразу, мало ли что ребенок может выдумать. Я обратился в школу к педагогу-психологу, и она, побеседовав с сыном, подтвердила мои предположения", – говорит собеседник.
Позже ребенку понадобилось медикаментозное лечение.
Вследствие того, что отец неоднократно обращался за помощью в разрешении семейных конфликтов в школу, семью поставили на учет в СОП, и координационный совет разработал план мероприятий для устранения причин, приведших к сложившейся ситуации.
Квартиру, где проживают родители с детьми, стала проверять комиссия органов опеки.
"К нам приходили представители администрации школы и детского садика, в который ходит младший сын. По-моему, они проверяли все формально. Они видели, что у детей есть игрушки, одежда, но не уточняли, кто это все покупает. Проверить холодильники мой и бывшей супруги вообще сначала отказывались, но я настоял.
Они открыли ее холодильник, там была банка с консервированными помидорами. На вопрос, почему в холодильнике пусто, она ответила, что еще не успела сходить в магазин.
В моем холодильнике в последний раз, например, был борщ, мясо "по-албански", котлеты, немного пюре и гречка. Также я в тот день испек детям шарлотку", – включает Андрюс аудиозапись визита.
Отказаться от детей обязан
В последнее время, по словам собеседника, ситуация стала усугубляться.
"После того, как я несколько раз пытался через суд снять с себя обязанность платить алименты и просил в силу сложившихся обстоятельств взыскать их с бывшей супруги, она подала иск об определении места жительства детей с ней. И это при том, что она живет с ними в одной квартире, и различные службы уже фиксировали то, что дети нуждаются в общении с мамой, но она не уделяет им должного внимания", – не скрывает удивления собеседник.
На предварительное слушание истица принесла доказательство того, что у нее имеется отдельное место жительство, съемная квартира, для проживания вместе с детьми.
"После этого слушания к нам пришла комиссия из школы, и, несмотря на то, что еще не было ни суда, ни его решения, детей собрали и вывели. У меня как раз тогда гостила моя мать, бабушка, которую дети безумно любят, конечно, они не хотели никуда идти.
Но представители школы объявили, что "в доме тяжелая психологическая обстановка", затем сказали: "Дети, собираемся и пойдемте с нами". При этом выводила детей замдиректора школы, не мама. Дети ничего не понимали, только просились остаться, но они маленькие, их несложно увести за руку", – волнуясь, рассказывает Андрюс.
Он не препятствовал комиссии, потому что с ними была мать. Однако в течение последующих двух суток связаться с детьми не смог по телефону. Также ему не открыли дверь на звонок в домофон.
"На второй день я пошел в школу, но увидеть детей мне не дали, сразу предложили пройти к директору, где уже была моя супруга, вся администрация и педагоги-психологи. Они все стали меня убеждать в том, что "я обязан отказаться от детей в пользу матери, потому что я совершаю насилие". Я попросил предоставить доказательства, но они не смогли", – рассказывает собеседник.
Через два дня мать с детьми вернулась на прежнее место жительства. Андрюсу удалось установить, что "съемная квартира" оказалась "проходной комнатой", а договор о сдаче был составлен неправильно.
После произошедшего Андрюс уехал в гости к другу в деревню вместе с сыновьями, предварительно уведомив об этом их мать.
"Когда сын позвонил ей и сказал, что они хотят уехать с папой, она, конечно, стала ругаться. Но мы поехали все равно, ведь накануне же она забирала детей! В деревне мы прекрасно провели время, вернулись домой к вечеру следующего дня. Дети только успели сесть за стол ужинать – и тут у нашего дома собрался целый "митинг".
Представители администрации и педагоги-психологи из школы и садика, милиция, все требовали показать им детей. После ужина мы спустились вместе с детьми, и их стали засыпать вопросами вроде: покажите, папа бил вас или нет, может, насиловал, может, еще что! Дети рассказали, что делали в деревне, во что играли, даже перечислили все, что ели, и сказали, что им очень понравилось.
Но им, видимо, не поверили, потому что меня все равно попытались обвинить "в хищении детей", но не смогли", – говорит собеседник.
Однако после этой поездки в деревню его пригласили на профилактическую беседу в местный сельсовет.
"Там опять собрались представители администрации школы и садика, психологи, еще были представители здравоохранения, ну и сама администрация сельсовета. Меня снова долго убеждали в том, что я "должен отказаться от детей в пользу матери". Еще меня снова пытались в чем-то обвинить, но на этот раз я уже пришел с адвокатом, которая стала задавать присутствующим вопросы по существу обвинений, и снова никто ничего не смог подтвердить", – делится Андрюс.
Сын плакал и не хотел ехать с чужим человеком
В конце июня, когда он был на работе в другом населенном пункте, ему позвонил старший сын и сообщил, что его отправляют с неизвестным человеком ко второй бабушке, матери бывшей жены.
"Примерно год назад был один неприятный инцидент с этой бабушкой, после чего дети не хотели больше к ней ездить. В этот раз сын тоже плакал и говорил, что не хочет ехать, тем более один без брата. Они всегда вместе.
Я стал искать кого-то, чтобы помогли разобраться, в школу не дозвонился, позвонил в милицию и сказал, что по такому адресу ребенка хотят насильно увезти. Через некоторое время мне перезвонили… из школы, сказали, что проверили, никто никого не увозит", – вспоминает Андрюс.
Сам он приехал с работы через несколько часов и узнал у сына подробности о том, как мама заставляла его ехать с чужим человеком к бабушке.
"Я попросил сына рассказать о произошедшем и в школе, и в ИДН, потому что мама и ударить его успела. Там позже действительно признали, что над ребенком было совершенно моральное насилие", – рассказывает собеседник.
В то же время он утверждает, что ко второй бабушке, его маме дети просятся и всегда едут с удовольствием. Но когда сам Андрюс недавно решил выполнить просьбу детей, реакция госорганов была совершенно неожиданной.
"Когда мы уезжали, заранее уведомив мать детей, она сама пыталась всячески препятствовать. Младшего сына схватила за руку так, что он вырвался и упал, ударился. Потом она пыталась не отдавать детские вещи. Тут же мне позвонили из садика и стали требовать какое-то заявление с согласием матери.
Мне также стали звонить из милиции и сказали, что "я насильно вывожу детей", – перечисляет Андрюс череду внезапных препятствий.
Он сам предложил представителям правопорядка приехать и увидеть происходящее. Для проверки… приехал наряд милиции из четырех человек. Также убедиться в законности происходящего пришли заведующая детсадом и представители школы.
"Милиционер спросил у детей, почему они сидят в машине. Те ответили, что "хотят ехать к бабушке Тасе", и спросили, пустят ли их. Милиционер сразу ответил, что, конечно, они поедут к бабушке.
Потом вопрос у детей уточнила психолог из детсада. Дети и ей ответили, что хотят к бабушке", – в подтверждение своих слов Андрюс показывает видеосъемку.
Мужчина считает такое отношение госорганов к нему предвзятым. В настоящее время он подал в суд встречный иск об определении места жительства детей.
"Я буду бороться за воспитание своих детей, за их физическое и психическое состояние", – решительно настроен Загдай.
Чего добивается отец, обращаясь в СМИ?
Мать мальчиков отказалась прокомментировать Sputnik сложившуюся ситуацию.
В отделе социальной и воспитательной работы управления образования Минского райисполкома подтвердили, что в отношении детей Андрюса Загдая было принято решение о том, что они находятся в социально опасном положении и предусмотрен ряд мер для устранения причин, приведших к СОП.
"А чего хочет добиться отец, обратившись в СМИ? Есть решение координационного совета, есть решения судов. Он что, хочет сказать, что суд выносит неправомерные решения? Это его позиция, он вам показывает те документы, которые он желает", – отметила заместитель начальника отдела Татьяна Шандаревская.
Однако на предложение корреспондента показать то, что представитель защиты детей считает нужным, она ответила, что Sputnik "не относится к тем органам, которым мы должны что-то предъявлять и которые могут принять какие-либо решения".
"В интересах детей, чтобы их родители примирились, а не выставляли свою жизнь на обсуждение общественности", – сказала Шандаревская, отказавшись от комментариев.
Что говорят в милиции
"Милицию бывшие супруги в течение последних полутора лет вызывали друг на друга неоднократно. В том числе не единожды и герой материала на бывшую жену. Не все факты в итоге подтвердились. Мужчина также препятствовал общению детей с их мамой, когда она пыталась от него съехать. Больше года назад семью поставили на учет в СОП. Судом назначены соответствующие экспертизы в отношении обоих родителей для того, чтобы определить, с кем дети будут проживать. В этой ситуации больше всего жаль детей, поэтому будем надеяться, что в июле будет поставлена точка в этом вопросе", – пояснил в комментарии для Sputnik официальный представитель УВД Миноблисполкома Сергей Чеботарев.
Sputnik продолжит следить за развитием этой ситуации.
Читайте также:
- Страх школы: педагог советует, как родителям справиться с фобией у ребенка
- Как убрать двойку из электронного дневника: почему гаджеты мешают взрослеть
