Судьбу как минимум двоих советских солдат, которых родные до сих пор считали пропавшими без вести, удалось установить поисковикам 52-го отдельного поискового специализированного батальона Вооруженных Сил Республики Беларусь. С середины апреля они работают в Масюковщине, недалеко от территории бывшего лагеря для военнопленных Шталаг-352.
Этот лагерь известен тем, что за три года войны здесь погибло около 80 тысяч советских военнопленных. Причем львиная доля – около 55 тысяч человек – скончалась в первую же зиму 41-42 года – от холода и болезней. Лагерь известен жуткими условиями содержания.
Одно из мест массового захоронения узников Шталага – у бывшей деревни Глинище – было увековечено еще в советское время. Там сейчас стоит мемориал. Но были и другие места.
Например, бывший тир воинской кавалерийской части, которая размещалась здесь до начала войны. Тир – по сути обыкновенная яма с отвалами – оказался удобным местом для захоронения тел.
О том, почему вернуть память об этих людях стало возможным только сейчас, что о них удалось узнать и есть ли шанс на установление и других имен, Sputnik расспросил археолога первой специализированной поисковой роты 52-го отдельного специализированного поискового батальона Вооруженных Сил Республики Беларусь Вадима Томилина.
Вторая попытка
На это место белорусские поисковики приезжают уже во второй раз. Первый был в 2016 году, когда здесь еще стоял гараж воинской части. Тогда работали по периметру постройки. Сумели поднять останки 147 советских военнослужащих, нашли 9 медальонов. По трем сумели установить владельцев.
Родственники тех солдат потом приезжали в Минск, были на церемонии перезахоронения. У мемориала в Масюковщине, куда перенесли поднятые останки, "было большое и торжественное мероприятие", рассказывает Вадим Томилин.
Но копать дальше тогда, семь лет назад, они не могли. Это была территория воинской части, а на месте захоронения стояли действующие гаражи. Сейчас гаражи снесли – площадку готовят под строительство нового микрорайона. И у военных поисковиков появилась возможность завершить начатое дело – отдать дань памяти погибшим и едва не забытым людям.
"Захоронение очень сложное. Верхний костяк начинается с 80 сантиметров от поверхности земли. Это перемешанный костяк от предыдущей деятельности тяжелой техники, когда строился гараж. Толщина – сантиметров 150. Этот перемешанный костяк мы сейчас отрабатываем. Основное захоронение, где анатомически целые останки, находится на глубине 2 метра 60 сантиметров", – рассказывает Вадим Томилин.
Определить предварительный объем работы военные поисковики смогли после того, как сделали раскоп. Но зачистка, эксгумация и подъем анатомически целых останков еще впереди. Пока они очищают всю площадь – просеивают весь участок площадью 20 на 10 метров.
Первые находки
Находок пока не очень много, признается военный археолог. Во-первых – глина не самая лучшая с точки зрения консервации среда. Какие-то вещи могли попросту сгнить. А во-вторых – послевоенная стройка на этом месте также поспособствовала потерям.
Из семи обнаруженных медальонов три были сломаны. Предположительно – как раз во время послевоенной стройки.
"У одного был сбит корпус, остался колпачок, у других сбит колпачок – остался корпус. Еще один медальон военнослужащий Красной армии использовал как мундштук – он целенаправленно просверлил три дырки в медальоне, сточил корпус для удобства курения и, таким образом, к сожалению, сам не оставил шансов узнать его имя", – рассказывает Вадим Томилин.
Еще один медальон оказался пустым. Не исключено, что вкладыш могли достать после смерти, рассуждает археолог. И имя владельца пустого медальона есть в списках лагерного госпиталя, которые обнаружили после войны. В тех списках было более 9 тысяч фамилий.
"Может, он там учтен, мы этого опять-таки не знаем. Еще по двум медальонам нам повезло – мы смогли установить имена", – говорит Вадим Томилин.
Теперь уже точно известно, что в лагере для военнопленных Шталаг-352 под Минском погиб рядовой Иван Александрович Анисимов, 1912 года рождения, уроженец деревни Покрутище Кисловского сельсовета Псковского района Ленинградской области.
"Стандартного вкладыша в этом медальоне не было, был обыкновенный листик бумаги. Он был сложен в 4 раза, согнут пополам и вложен в медальон. Плотность была очень хорошая, все герметично, медальон он хорошо закрутил, поэтому удалось восстановить. Он не указал никаких своих личных данных – он указал только адрес и кому адресовано – Анисимовой Анастасии Ивановне. Как оказалось по сайту ОБД "Мемориал", это была его мать. Он был призван 22 июня 41-го года. И по подворному опросу 1944 года, когда разговаривали, видимо, с его матерью – связи с ним никакой не было. В этом подворном опросе так и указано: "связь оборвана в тот же день, как призвался", ни одной весточки", – рассказывает Вадим Томилин.
На родственников рядового Анисимова пока не вышли. Но этим занимаются, подчеркнул археолог 52-го батальона.
Второй солдат, имя которого удалось установить, это рядовой Павел Дмитриевич Трошин, 1909 года рождения. Призывался из Саратовской области, деревни Кочетовка Дурасовского района.
"Призван был 6 сентября 41-го года и через 14 дней 20 сентября 1941 года пропал без вести. Вот по рядовому Трошину, похоже, есть какие-то подвижки – стало известно о его матери, которая умерла, сыне, который умер... Но идут поиски других родственников", – рассказывает Вадим Томилин.
Всего с начала апреля военные поисковики подняли здесь останки 57 человек. Находят бельевые пуговицы, в основном костяные, одну нашли металлическую. Пуговиц, которые были введены в 30-м году для военнослужащих РККА по общесоюзному стандарту, не обнаружили пока не одной – но, опять же, в глине могли и сгнить.
Нашли пару монет: одну 10-копеечную и одну копейку 1941 года, катушку без ниток и внушительное количество пуль от винтовки Мосина. Но к войне эти пули могут и не иметь отношения – напомним, до 41-го года на месте захоронения был тир.
"Как они погибли – есть только архивные данные. Кто-то умер от голода, кто-то от болезней, тифа. Следов расстрела мы не видим. Здесь было уничтожение в том числе и огнестрельным оружием, но здесь мы пока явных следов не видим", – говорит Вадим Томилин.
Небольшое отступление
Концлагерь Waldlager Stalag 352 (Шталаг-352) возле деревеньки Масюковщина на окраине Минска немцы организовали на месте бывшего военного городка в июле 41-го. Стали свозить сюда советских военнопленных. Мест в бараках всем не хватало.
Унтер-офицер 3-й роты 332-го охранного батальона Франц Юрк был направлен в Лесной лагерь Шталаг-352 в середине 41-го, пробыл здесь год.
"В "Лесном лагере. Минск" помещалось приблизительно 30 тысяч военнопленных. Имеющихся бараков для военнопленных было далеко не достаточно. Строились дополнительные палатки. Помещали военнопленных даже под открытым небом", – рассказывал Юрк на допросе в 60-е.
Узники должны были работать, их ежедневно вывозили на предприятия в Минск. Тех, у кого не было сил работать, расстреливали. При этом почти не кормили. Хлеб был с опилками и соломой, часто – с плесенью.
"Все мы были истощены и изнурены от голода и холода. Кормили нас два раза в день. Утром — ковш кипятка и 200 граммов хлеба пополам с опилками, в обед — ковш гнилой картошки; иногда в обед давали вместо картошки ковш вонючего супа", – писал после войны на Белорусское радио один из бывших узников Шталага-352 В. П. Балак.
"Людей, не мытых уже в течение нескольких месяцев, заедали вши. Вода в бараках совершенно отсутствовала. Люди собирали смешанный с грязью снег и утоляли жажду", – рассказывал в июле 1944 года представителям Чрезвычайной государственной комиссии бывший узник Шталага А. Г. Воронов.
О том, что люди в лагере гибли сотнями, говорили и бывшие узники, и немцы, которые охраняли узников. Особенно сложной выдалась зима 41-42 годов.
"С 1-й ротой 332-го охранного батальона [я] находился в "Лесном лагере. Минск" с августа 1942 года по 8 апреля 1944 года. Из рассказов других солдат, фамилии которых я не помню, за зиму 1941-1942 гг. ежедневно умирали в лагере по 800-1000 советских военнопленных. […] Я неоднократно наблюдал, как каждый день на двухколесной тачке увозили к месту захоронения 10-12 трупов советских военнопленных. Это, как и захоронение, выполняли военнопленные", – говорил позже на допросе бывший охранник Шталага-352 Карл Людвиг.
За три года существования Шталага-352 на окраине Минска здесь погибли около 80 тысяч человек.
Что дальше?
Военные поисковики продолжают работу. С учетом глубины захоронения – в 2,6 метра – они рассчитывают провести на месте захоронения еще как минимум месяц. Им предстоит поднять останки погибших военнослужащих и, если повезет, установить их имена.
"Мы не перевернули исторический мир и не внесли ничего нового – известно, что был лагерь, и известно, что здесь захоранивали... Но в историю войдут люди, имена которых будут восстановлены. Потому что по ОБД "Мемориал" они все числятся пропавшими без вести. Их судьба была неизвестна. Сейчас судьба двух уже известна – они погибли в лагере", – говорит Вадим Томилин.
Но не исключено, что тема погибших узников Шталага для военных поисковиков с окончанием работ на этом месте закрыта не будет. Есть данные, что таких не замеченных до сих пор захоронений было три. Пока обнаружено и отрабатывается первое.
"У нас еще есть две точки, которые мы должны проверить. На одном месте сейчас пустырь под стройку. На другом тоже пустырь, но с площадкой для выгула собак.
Есть ли там захоронения, мы точно не знаем... Но в случае обнаружения, естественно, будут приниматься какие-то решения по раскопкам, консервации, продолжению...", – говорит археолог первой специализированной поисковой роты 52-го отдельного поискового специализированного батальона Вооруженных Сил Республики Беларусь Вадим Томилин.
Читайте также:
- Побег из Собибора: если бы не Минск, он мог бы и не случиться
- У бабушки нет могилы, но есть памятник: в Тростенце открыли новый монумент
- "Куфэрники" и палачи: кто ответил за трагедию Колдычевского лагеря смерти
