Вера. Такое имя неслучайно дали матушке Свято-Елисаветинского монастыря при монашеском постриге. До прихода в храм эта женщина сидела на героине и думала, что "ее родина" – темная преисподняя.
Вера спасла ее и спасает сегодня. Несколько лет назад матушке поставили смертельный диагноз. Но для нее он стал шансом наконец понять, для чего она пришла на этот свет, кто она на самом деле.
Свою удивительную историю монахиня Вера создала сама – Sputnik ее только выслушал.
Стать частью светлого
Несколько лет назад сестру Веру приезжала фотографировать британский фотограф Элис Томлинсон. Позже снимку дали престижный приз. Элис стала фотографом года.
Однако в монастыре Вера – никакая не знаменитость. Все ее знают как монахиню, которая любит лошадей и имеет достаточно внутренней силы, чтобы помогать другим "заблудившимся".
"Мне было 24 года, когда я пришла в монастырь. Это случилось очень внезапно. Я просто наблюдала, как Бог в какой-то момент жизни взял меня за шкирку, как глупого котенка, развернул и хорошенько пнул.
Благодарность пришла гораздо позже. А сначала было состояние шока вперемешку с моментами прозрения, ощущения своей души в себе. То, что душа есть, я знала и раньше. Но то, что она является частью чего-то светлого, – это было открытие. До того момента я была абсолютно уверена, что я – это исчадие ада и "моя родина" – это темная преисподняя".
Вопль материнского сердца
Я из семьи военного. Отец был заместителем начальника штаба армии Белорусского военного округа. Настоящий офицер, как это понимали еще во времена царской армии. Воспитывал он меня вот в этом ключе.
Мама моя – учитель математики. Человек тоже очень порядочный, честный и на самом деле очень верующий внутри, хотя она нецерковная. Ее душа настолько близка к Богу по своей сути, что, я думаю, она общалась с ним напрямую. Молитва может быть и без слов. С моей мамой это был вопль ее любящего сердца, которое видит, как погибает любимое дитя.
В 92-м папа ушел в отставку. Если помните, это были времена трагедии – глобальной в плане событий политических и личной. Мне в это время было 16-19 лет. Возраст активного искания себя. В обстановке окружающего хаоса так случилось, что темная сторона жизни меня уволокла.
Я была из бомондной тусовки. Общалась с художниками и музыкантами, среди которых оказались представители не только классических направлений. Познакомилась с рокерами – мы ездили на мотоциклах, слушали тяжелую музыку. И наркотики, конечно, были. Как же без них.
Любовь, которая выше всего
За забором около монастыря находится психиатрическая больница. В какой-то момент многие из моих друзей и "коллег" по наркотическому цеху дожились до того состояния, когда им нужна была помощь.
В то время отделения посещала наша игуменья. Она ходила к ребятам, пыталась им рассказать о том, что есть другая жизнь, есть душа, есть вечность, есть любящий Бог, который исцеляет любую болезнь и готов простить любой грех, было бы только желание человека.
В один из дней, навещая своих друзей, я встретилась с ней. Эти глаза, которые на меня посмотрели, они перевернули все внутри. Это был такой свет, который, казалось, прожег грудь насквозь. Глаза – как будто Бог на тебя посмотрел.
Это удивительно, ведь меня чем-то зацепить тогда было сложно. Мы пообщались с ней совсем немного. Я не помню, что она мне говорила. Слова были неважны. В глубине души в тот момент я поняла, что есть любовь Божия, которая выше и больше всех человеческих грехов, всей грязи на этой земле. В этой любви все тонет сразу и без остатка.
С этим ощущением я ушла из отделения и пошла в свои обычные обстоятельства. Много времени прошло. А потом моя жизнь повернулась так, что я решила все бросить и попробовать пожить без этого. Тогда попросилась у матушки пожить на подворье.
Не доехать до аэропорта
Люди по-разному устроены. К некоторым людям грех не приклеивается. Вот мама моя такая. Ко мне, наоборот, все липнет, как будто на мне магнит. Все, что нельзя, – это очень привлекательно. И чем грязнее, чем азартнее – тем оно мне нужнее.
Моя мама не была против того, чтобы я ушла в монастырь. Она меня туда и привезла. Случилось это вот как.
Я работала в швейной мастерской при монастыре. В какой-то из дней духовник дал мне благословение – через два часа быть в келье.
А мне повезло, что у меня было послушное отношение к духовнику, может, потому что я из семьи военного. Если ты выбрал себе генерала, то уж будь добр.
Помню, прилетела домой. Это был будний день. Я не понимаю, каким образом мама оказалась дома: она должна была быть на работе в школе. Она, увидев мой сумасшедший взгляд, стала спрашивать, что случилось. Я ей совершенно спокойно отвечаю: "Звони в аэропорт, узнавай, какой самолет ближайший, и вызывай такси".
Я была в таком состоянии, что понимала, что это все. Или сейчас улечу на другой конец планеты, или останусь в монастыре. Это такие моменты, когда темные силы откровенно хватают тебя за горло и не допускают.
Если бы мамы не оказалось дома, я бы улетела куда-нибудь. А так она наблюдала, как собираю сумку, потом повыбрасывала оттуда дезодоранты и косметички. Сказала: тебе это в монастыре не понадобится. Ну и мне осталось только сползти по стенке.
Другая планета
Первое время в монастыре было очень сложно. Это как мясорубка во всех смыслах: в физическом, психологическом, моральном, духовном. Это был тотал-треш.
Вы можете представить себе "светскую даму", которая никогда в жизни не работала? Я не просыпалась раньше 11-12 часов. У меня никогда не было вопросов, где взять деньги. Мне захотелось – села на самолет и полетела в Турцию.
И вот ты мучаешься, а потом наступает жизнь – прекрасная, полноценная, насыщенная, осмысленная, настоящая. В монастыре ты обретаешь внутреннюю абсолютную свободу.
Здесь совершенно другая жизнь. Люди, которые находятся здесь, смыслом жизни понимают служение всему остальному миру через очень разные способы. Это как другая планета. А с другой стороны – та же самая жизнь. Обычная. Люди – все равно люди, где бы они ни были.
Жизнь в монастыре, если говорить грубо, – это дорога. Сколько бы она ни продолжалась, в тебе идет борьба между ветхим человеком и новым. Между добром и злом внутри тебя. Помните, как Достоевский говорил: поле брани – это сердце человека.
Когда душа летит
В результате моей бурной молодости и количества съеденной гадости организм очень сильно подорвался. К 2011 году стало понятно, что я имею несколько серьезных диагнозов. Тогда врачи сказали, что мне осталось пару лет.
Скрутило меня в поездке в Европе, где мы собирали пожертвования. Была серьезная операция: мне распороли весь живот. Поскольку иммунитета нет, шов гноился около года. В общем, никто и не думал, что выживу, но у Бога другие планы.
Мой диагноз – подарок моей душе. У Бога разные способы достучаться до души человека, если он этого хочет. Я точно знаю, что это ответ на мои просьбы помочь отряхнуться от всего ненужного как монахине.
После пострига так бывает, что у человека отступает благодать. До этого его Бог на руках носит, а после уже самостоятельно нужно делать какие-то действия. Я почувствовала, что моя душа настолько пропитана грехом, что она не способна ни на что хорошее. Казалось, эти мысли раздавят меня.
Только через болезнь душа может отрезвиться по-настоящему. Ты понимаешь, что важно и вторично в этой жизни.
Боюсь ли уходить? Я монахиня. Я уже ушла из мирской жизни. Два раза не умирают. Монашеский постриг, если он осознанный, проживается очень ярко. Когда архиерей отрезает твои волосы, он отрезает те нити, которые связывали тебя с этим миром. В тот момент и надо умирать. Тогда душа просто летит, и ее ничто не держит. Как птица – прямо к Богу.
Плод любви
Стать счастливым очень просто. Надо оторваться от себя и повернуться к ближнему. Там, где эго, там счастья быть не может. Гениальный совет старцев: поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой.
Не осуждать человека за любой проступок с возрастом становится проще. Ведь ты уже понимаешь природу этого явления. Когда в человеке благодать, он ангел. Когда ее нет по какой-то причине, он способен на все. Тебе просто становится жалко этого человека, потому что его душа мучается.
Через восемь лет моей монастырской жизни меня благословили на послушание на конюшне. Она находится на подворье в Лысой Горе, где мы помогаем "заблудившимся" людям.
На подворье 12 лошадей. Для братьев они – плод любви. Для меня плод – то, что братья меняются в процессе общения с лошадьми.
Самое радостное – наблюдать, как у людей появляется ответственность. У людей, которые ни за что не хотят отвечать в этой жизни, которые побросали свои семьи, которых не интересуют их дети.
Они носятся с жеребятами, с сосками, пеленками и ночами не спят, если малыш заболел. Вот это самое главное – то, что человек начинает делать что-то не ради себя, поворачивается лицом к свету.
Но есть и свои сложности. На подворье сейчас живут 200 человек. Это много. Эти люди могли бы замерзнуть, зарезать друг друга в пьяных драках. Все, что мы делаем, существует на пожертвования. Мы очень нуждаемся в поддержке со стороны.
Ворота, а над ними небо
Сейчас я понимаю, что Бог никогда меня не оставлял, он всегда пытался до меня достучаться. Когда мы жили во Львове, очень любили по выходным ездить в Почаев. Садились в машину, папа усаживал меня к себе на колени, я рулила, потому что до педалей не доставала.
Мы приезжали рано утром перед полуночницей. Я не знаю, почему моего нецерковного папу, который считал себя атеистом, так тянуло в этот Почаев. Мы приходили в храм, когда там были только монахи.
До сих пор помню эти ощущения. Эти предрассветные сумерки, тишина, поют птицы, и монах открывает монастырские ворота, а над ними – небо. Это открываются двери в другой мир. Душа это точно знает, она это чувствует.
Никто из нас не знает, в какой момент твои ворота откроются и ты сможешь увидеть, что есть другая дорога. Это тайна, но потом обычно выясняется, что они открыты все время были, а ты долбился в стену рядом.
Какая она, любовь Бога? Представьте, что у вас есть любимый человек. У вас есть фотография, стоит всегда на комоде. Вам хочется с ним общаться, все время переписываться, знать, что с ним происходит. И вам важно, чтобы он знал, что с вами. Вы не хотите сделать что-то такое, что омрачит ваши отношения. Вам дороги его родственники, дороги его друзья. Для вас важно все, что наполняет его жизнь. То же самое с Богом. Но такие отношения наступают, когда душа почувствует эту взаимность. Это уже монашество.
Читайте также:
- Уйду в монастырь: как живут монахини в Бобруйске
- Как монахини украшают к Рождеству Свято-Елисаветинский монастырь
