"Все заросло, заправщики к стартовой площадке уже не подъедут", – рассказывает Sputnik Геннадий Мельников, в 1985 году помощник главного инженера 428-го ракетного полка. На своей позиции он оказался впервые после выхода на пенсию.
Мельников служил в 428-м полку с момента его создания. В 1962-м в составе первого дивизиона был командирован на Кубу, вез топливо для ракет. Ракетчиков из Беларуси командировали на Кубу в том числе и потому, что у них на вооружении стояли более мощные ракеты Р-14.
В 80-е полк перевооружили. На смену стационарным Р-14 пришли подвижные ракетные комплексы "Пионер". В полку было три дивизиона, которые обслуживали по три пусковых комплекса каждый.
"Тополя" (более современные подвижные ракетные комплексы – Sputnik) мы не получили… Мы отучились, всем полком съездили… Но пришла команда на разоружение", – рассказывает председатель Сморгонской районной организации ОО "Белорусский союз офицеров" Геннадий Гайворонцев.
В 1992 году был подписан Лиссабонский протокол, дополнение к советско-американскому договору о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ-I). Беларусь, подписавшая протокол, выбрала безъядерный статус. Республика обязалась уничтожить или вывезти со своей территории все стратегические ядерные боеголовки. В том же 1992 году 428-й ракетный полк был снят с боевого дежурства и передислоцирован в Новосибирск.
С тех пор территория базы заросла, огромные деревья возвышаются у входа в сооружения и на стартовой площадке. Каналы, где лежали кабели, вскрыты, там пусто.
На территории развешаны противогазы, стоят знаки "радиация", их развесили экоактивисты. Хотя, по словам Александр Коршака, в 1985-м командира 2-й бригады РТБ, на территории, где хранились головные части ракет, был постоянный радиационный контроль. За 18 лет службы Коршак смог вспомнить только один эпизод, когда монометр реактора в хранилище выдал опасный показатель.
"Потек реактор", – предположил тогда он.
"В хранилище находились проверенные головные части и запасные реакторы. Реакторов ровно столько, сколько головных частей. На каждом реакторе монометры стоят. И на одном он зашкаливает… Дальше ходу нет. Закрываешь и звонишь на Москву. Самолет здесь оказался через три часа", – рассказывает Коршак.
Читайте также:
- Теперь здесь СТО и авторазборка. Откуда вывозили последние белорусские ракеты
- Осколок ядерного щита СССР медленно разрушается под Поставами – видео
