В пятницу семнадцать человек из числа близких осужденных по статье 328 за наркопреступления намерены объявить голодовку. Соберутся в простом частном доме. Его координаты пока не разглашают: боятся, что акции помешают.
Участники голодовки выдвигают три требования. Просят приема у президента, пересмотра дел осужденных за незаконный оборот наркотиков и внесения изменений в антинаркотическое законодательство. Акция бессрочная, то есть голодать будут до тех пор, пока не будет удовлетворено хотя бы одно из требований.
"Президент не знает всего"
За преступления, связанные с распространением наркотиков, в Беларуси предусмотрено до 13 лет лишения свободы, если продажа вещества не повлекла за собой смерть человека. По словам родственников осужденных, как распространение суды зачастую трактуют и продажу партий наркотиков, и совместное употребление запрещенного вещества. И одинаково суровые сроки получают как крупные наркоторговцы, так и те, кого осудили за употребление вещества "на двоих".
Многие в организации "Матери-328" полагают, что Александр Лукашенко недостаточно информирован о ситуации, ведь в начале года глава государства потребовал от МВД заняться поставщиками, а не бороться против потребителей.
"Мне кажется, что президент просто не знает всего. Мы хотим, чтобы он нас услышал", — рассказала мать осужденного Лиана Шуба.
За почти три года заключения сына Лиана побывала у главы администрации президента Натальи Качановой, у председателя Конституционного суда и во многих других инстанциях.
"Мы просим создать межведомственную комиссию по пересмотру приговоров, потому что многие вынесены с нарушением законодательства. Некоторые депутаты прошлого созыва соглашались с нами, что изменения законодательства необходимы. Нужна дифференциация по весу — когда практически одинаковые сроки получают люди, которые попались с одним миллиграммом, и те, которые были пойманы на килограммах, это ненормально. Сидят потребители, а не наркоторговцы", — считает мать заключенного.
Сын Лианы сидит в исправительной колонии в Бобруйске, на тысячу заключенных — один психолог. Мать справедливо полагает, что о реабилитации при этом говорить сложно.
Докажите, что вы зависимый
Несколько лет назад многим наркозависимым сложно было доказать факт болезни. Лиана вспоминает, что, когда задерживали ее сына, состояние наркотического опьянения было очевидным, однако результаты экспертизы говорили обратное.
"Сейчас белорусские эксперты способны распознавать до 98% наркотических средств в течение получаса. Но, когда моего сына задерживали в состоянии наркотического опьянения, экспертиза этого не подтверждала. Только тот факт, что он попал в реанимацию от передозировки, дал основание написать, что "зависимость носила эпизодический характер", — рассказала Лиана.
Дома сохранился даже календарик, на котором сын Лианы отмечал "трезвые" дни, но эксперты утверждали, что зависимости нет. Для тех, у кого нет зависимости от наркотиков, приговор может быть строже.
"Если человек независим от наркотиков, значит, он покупал не для себя, а с умыслом продажи. Формулировку "умысла", которая основывается на предположении, нужно исключать из законодательства", — уверена Лиана.
Сын Лианы Алексей признал свою вину в употреблении наркотиков. За это предусмотрено наказание до двух лет лишения свободы. Молодой человек сидит уже третий год, потому что суд посчитал его торговцем, а не потребителем.
"У меня проблемы с сердцем, выхода не вижу"
Инициатор голодовки Татьяна Дакукина уверена, что, если бы глава государства прочел хотя бы часть дел осужденных, которых в Беларуси несколько тысяч, голодовка могла бы не потребоваться.
Сын гомельчанки Татьяны Дакукиной Александр получил пять лет за совместно выкуренную с коллегой марихуану, действия Александра квалифицировали как сбыт. В соседней камере сидит держатель плантации конопли, осужденный на шесть лет. Несколько лет мать добивается пересмотра дела и считает, что иного выхода, кроме как голодовка, не осталось.
Но теперь Татьяна может лишиться не только общества сына, но и работы. Женщина ухаживает за инвалидом I группы.
"Я пришла в горисполком, чтобы подать заявку на проведение массового мероприятия "голодовка". Вскоре меня позвали на беседу в присутствии прокурора города, замгорисполкома, представителя КГБ и МВД. Несмотря на попытки разубедить меня, я подала заявку на проведение акции", — рассказала Татьяна.
Через два дня после подачи заявления ее вызвали в райисполком.
"Нам поступил сигнал, сказали мне. Я говорю: это горисполком сигнализирует? Мне говорят, да. И предупредили: если пойду на голодовку, меня уволят. Я говорила, что за этой бабушкой присматривала и до того, как устроилась социальным работником — и буду продолжать, для нас она уже член семьи. В итоге увольнять меня пока не стали, но настаивают, что "ваше мероприятие несовместимо с уходом за инвалидом", — рассказала Татьяна.
У женщины четверо сыновей. Они переживают за мать, у которой проблемы с сердечным клапаном, но она утверждает, что иного способа заставить себя услышать не видит.
Голодать хотели больше трехсот человек, но провести акцию, не нарушая закона, можно разве что в частном доме. Поэтому ее участники разделились на несколько групп. Одни будут голодать, а другие — обращаться в администрацию президента, посольства, районные и горисполкомы, министерства и ведомства. В понедельник Татьяна отправила очередную просьбу принять "Матерей-328" у президента.
"Я лично писала Александру Григорьевичу четыре раза. Мне отписывают все, кто угодно, кроме президента. Сперва писали, что Александр Григорьевич не проводит прием граждан, теперь начали писать "пока не проводит". Я думаю, правды он не знает. Если бы он прочел из шестнадцати тысяч дел по этой статье хотя бы пять, он бы увидел, что они шиты белыми нитками. Для статистики", — уверена Татьяна.
Чтобы ясен был масштаб проблемы, она советует прибавить к числу осужденных за наркопреступления их родственников. Получится немаленький райцентр, населенный людьми, по которым закон прошелся со всей чрезмерностью своей строгости.
Наркоконтроль ответил "Матерям — 328"
Мать осужденного: батюшка сказал, они не преступники, они смалодушничали
