Ветеран Великой Отечественной войны Антонина Ивановна Кабанихина о своей фронтовой дороге вспоминать не любит, но все же согласилась рассказать корреспонденту Sputnik, почему ушла служить и как ей удалось дожить до Победы.
На пороховой бочке
Антонина Кабанихина, в девичестве Богданович, родилась 22 сентября 1921 года в деревне Береза Глуховского района Сумской области (Украина). Еще в юности она переехала в город Шостка, где ее отец устроился на пороховой завод.
"Окончив здесь школу, поступила в Харьковский инженерно-экономический институт (сейчас Харьковский национальный экономический университет – Sputnik), учебу пришлось бросить. Чтобы помочь отцу, который был единственным кормильцем в семье из семи человек, я пошла на этот же пороховой завод в цех сушки", – пояснила ветеран Великой Отечественной войны.
В Шостке девушка встретила начало Великой Отечественной войны. О том, что Германия атаковала СССР, она услышала 22 июня 1941 года по громкоговорителю на городской площади. Это было воскресенье, но все заводчане побежали на работу.
"Нас, комсомольцев, сразу же организовали в отряды. Перевели на казарменное положение. Стали обучать оказывать первую медицинскую помощь на случай бомбежки завода. По сигналу воздушной тревоги мы бежали на завод. Происходило это очень часто, в основном в темное время суток. Несмотря на бессонные ночи, утром все выходили на работу", – рассказала Антонина Ивановна.
Рады были даже гнилой картошке
Однако фашисты не сбросили на завод ни одной бомбы, возможно, хотели захватить этот важный для СССР военно-стратегический объект. Чтобы не допустить этого, советские власти приняли решение перевезти все оборудование на территорию России. Большую часть удалось вывезти по железной дороге. С последним эшелоном должна была отправляться и семья Богдановичей. Однако немцы уже были близко к городу и активно бомбили железнодорожные пути.
Тогда, взяв с собой минимальное количество вещей, семья пешком добралась до Березы, а оттуда до Глухова, где у отца были дальние родственники – две пожилые женщины. Одна из них предложила пожить в своем стареньком частном доме.
Но от войны сбежать так и не удалось. Глухов также захватили оккупанты в сентябре 1941 года.
"Немцы заставляли убирать снег зимой и собирать гусениц в яблоневом саду по весне. За работу ничего не давали. Нам повезло, что соседи делились едой. Особенно помогала семья Агеенковых. Также приходилось собирать на полях гнилую картошку и делать из нее оладьи", – вспоминает ветеран Великой Отечественной войны.
Впоследствии плохое питание серьезно сказалось на здоровье детей, у младшей сестры Антонины развился туберкулез, и практически сразу после окончания войны она умерла.
Спасло платье
Когда оставалось всего пару месяцев до освобождения Глухова, девушку чуть не забрали на работу в Германию. Ее уже внесли в список и сказали явиться на следующее утро на пункт сбора.
"К нам пришла женщина, чтобы сообщить об этом. Спросила у нее, нельзя ли как-то избежать отправки. Она посмотрела на нашу скудную обстановку в доме и ответила, что мы вряд ли сможем что-то сделать. Мол, если бы у нас было золото, то, возможно, удалось бы откупиться. И тут я вспомнила про желтый купон (раскроенная ткань на платье – Sputnik), который получила как отличница после окончания школы", – уточнила она.
Это была единственная вещь, которую забрала с собой из Шостки Антонина. Работавшей на немцев женщине платье понравилось, и в обмен на него она вычеркнула девушку из списка.
Машины забросали цветами
В конце июля 1943-го войска Красной армии подошли к Глухову. Начались ожесточенные бои как на земле, так и в воздухе. Чтобы не попасть под шальную пулю или осколок, местные жители делали различные укрепления.
"Мы выкопали траншею неподалеку от дома и спрятались в ней. Самолеты строчили пулеметами так, что страшно было оттуда высовываться. Одна из наших соседок в это время почему-то оказалась во дворе. Она погибла около нашего окопа", – поделилась воспоминаниями Антонина Ивановна.
Красноармейцам удалось освободить город 27 июля. По улице Пушкина проехала колонна советских грузовых автомобилей. Они были все в цветах, которые бросали военным горожане.
После освобождения города на центральной площади провели митинг. Во время него рассказали о том, что на фронт требуются добровольцы. Антонина одной из первых откликнулась на этот призыв, она еще во время оккупации хотела уйти к партизанам, однако не могла этого сделать – была неместной. Так 21-летняя девушка попала в 104-ю гаубичную артиллерийскую бригаду большой мощности.
Антонина Кабанихина прошла войну вместе со 104-й гаубичной артиллерийской бригадой большой мощности, которая участвовала в 14 наступательных операциях в составе Центрального и 1-го Белорусского фронтов. В том числе – в Курской битве, форсировании Днепра, Белорусской и Берлинской операциях.
Боялась остаться инвалидом
Антонина Ивановна стала телефонисткой. Сначала служила в одном из четырех дивизионов бригады, потом ее перевели в политотдел. Там она принимала по телефону известия из Москвы в шесть утра и в двенадцать часов ночи. Все, что ей диктовали, девушка записывала, потом передавала эту информацию в дивизионы, а также использовала ее для подготовки боевых листков.
"Писала, как прошел бой, что освобождено, какие потери, кто отличился. Каждое утро боевой листок вывешивался на переносную доску (зачастую бригада располагалась в лесу). Вокруг него собирались бойцы. Для них самыми интересными были последние строки, где описывалось, кто из нашей бригады отличился в бою", – уточнила бывшая телефонистка.
Ветеран смутно помнит, какие города освобождала ее бригада, так как в большинстве случаев соединение дислоцировалось в лесу. Из белорусских городов в память ей врезались лишь Гродно, в первую очередь потому, что здесь бригада квартировала, и Речица, бой здесь был одним из самых ожесточенных.
"Нас очень сильно бомбили, я больше всего боялась, что мне оторвет руки и ноги, и я навсегда останусь инвалидом. Боялась так, что, когда легла в воронку из-под снаряда, попросила пробегающего старшину набросить мне на ноги стоящие неподалеку деревянные бочки. Он посмеялся, но бочки подкатил. Потом каждый раз, как меня видел, не упускал возможности пошутить по этому поводу", – рассказала Антонина Ивановна.
Между двух огней
В Беларуси девушка получила одно из самых сложных заданий – доставить донесение из штаба в наблюдательный пункт. Для этого необходимо было пробежать три километра между немецкими и советскими позициями.
"Никого вообще не видно было – ни наших, ни немцев. Только – всполохи от пушек с двух разных сторон, и слышно, как неподалеку разрываются снаряды. Вдруг кто-то крикнул почему-то "рама" (так на фронте красноармейцы называли немецкий самолет-разведчик – Sputnik). Из траншеи словно по команде показались головы наших солдат", – описала она происходившее.
Девушка передала сообщение командиру бригады полковнику Соломиенко и уже собралась бежать обратно, но он ее остановил. Велел подождать минут 20 до начала обеда. Повинуясь распорядку дня, немцы прекратили огонь, и девушка вернулась в штаб.
Река смерти
После Беларуси 104-я бригада вместе с другими соединениями направилась в Польшу. Здесь на реке Одер в районе города Кюстрин зимой 1945-го военных ждал один из самых ожесточенных боев. Красноармейцам удалось форсировать реку и закрепиться на небольшом участке шириной в 4-5 километров. Навести переправу для танков и самоходных артиллерийских установок долгое время не могли – мешали авиация противника и тонкий лед. По ночам бойцы вручную перекатывали через реку артиллерийские орудия и переносили на себе ящики с боеприпасами. В день приходилось отражать по несколько атак немецкой пехоты и танков.
Советскую тяжелую артиллерию, в том числе и 104-й бригады, развернули на восточном берегу Одера, чтобы поддерживать огнем войска на плацдарме.
"Как-то к нам приехали машины с громадными прожекторами, возле каждого была девушка. Непосредственно в наше подразделение прибыло штук 16 таких полуторок. Ночью автомобили перебросили на другой берег. Не знаю, сколько их участвовало в операции, но они стояли на протяжении всего плацдарма", – вспоминает Антонина Ивановна.
Ослепительный свет прожекторов обезвреживал приборы ночного видения противника и в то же время освещал дорогу наступающим подразделениям. Со своим заданием прожектористы справились, но, к сожалению, некоторые из них – ценой жизни. Из 16 девушек, которые прибыли в расположение 104-й бригады, одна погибла. Антонина слышала выстрелы, которые раздавались во время ее похорон.
Бои длились около двух месяцев. Форсирование реки Одер началось 30 января, и лишь 30 марта нашим войскам удалось окончательно разбить немецкую группировку, дислоцировавшуюся в цитадели Кюстрина. После захвата этого города до Берлина оставалось около 70 километров.
Взятие Берлина
К столице Германии советские войска подошли в середине весны. В 3 часа ночи 16 апреля начался обстрел вражеских позиций из артиллерии на участке 1-го Белорусского, где находилась 104-я бригада, и 1-го Украинского фронтов. После окончания артподготовки включили прожекторы, чтобы ослепить противника, в атаку пошла пехота и танки. Чем дальше продвигались наши войска, тем сильнее нарастало сопротивление. Ожесточенные бои за рейхстаг длились вплоть до 2 мая.
"Склад нашего подразделения размещался в четырехэтажном доме на улице Линденштрассе. Там меня поразила одна картина, как по лестнице неспешно спускается пожилой немец с таким видом, будто ничего вокруг не происходит, а мимо него пробегают наши солдаты. И знаете, тогда я обрадовалась, что за войну мне так и не пришлось ни разу использовать свой ППШ", – честно призналась Антонина Ивановна.
Вторая родина
После окончания войны девушка вернулась в Глухов к родителям. Там она познакомилась с лейтенантом Владимиром Кабанихиным, уроженцем Витебска. Пара полюбила друг друга и поженилась. Далее мужа перевели в Киев, где Антонина отучилась в педагогическом институте и родила дочку. Потом семья переехала в военный городок Печи (БССР), затем несколько лет пожила в Германии, где на свет появилась еще одна дочка, и вновь вернулась в Беларусь. В 1962 году Владимира перевели на службу в Минск. Антонина устроилась в среднюю школу №66 учителем физики и со временем стала директором.
"С тех пор мы никуда не переезжали. И я этому рада. Мне в Беларуси очень нравится. Я ее люблю и считаю своей второй родиной!" – признается ветеран Великой Отечественной войны.
Читайте также:
- Историк Михаил Рыськов: спасение Кракова началось в Могилеве
-
"Ищите могилы в лесах": единственный выживший вспоминает о детском гетто
