Об элегантном ответе Путина на обвинения Байдена для Sputnik рассуждает доцент департамента политологии Финансового университета РФ Геворг Мирзаян.
Россия уже привыкла к тому, что США обвиняют ее во всех грехах. Во вмешательстве в американские выборы, кибератаках, Скрипалиаде, Навальниаде, попытках подорвать веру американцев в демократию. Привыкли и ждали новых обвинений из той же серии – например, что именно журналисты RT и Sputnik виноваты в начале гражданской войны в США в 1861-1865 годах.
Однако 18 марта Байден пересек красную черту – он не просто критиковал государство, а прямо оскорбил российского президента. Назвал его убийцей.
Не сообразил
Да, у Джозефа Байдена есть смягчающие вину обстоятельства. Во-первых, он произнес эти слова не по своей инициативе. В ходе интервью с президентом журналист Джордж Стефанопулос спросил у Байдена, считает ли он Путина "убийцей", и глава государства ответил: "Угу, считаю".
Во-вторых, сказать "нет, не считаю" Джозеф Байден просто не мог, поскольку позиция "Путин отдал приказ убить Навального, Скрипаля, Немцова и т.д." является даже не аксиомой, а символом веры западной политической элиты. Тот, кто усомнится в вине Владимира Путина, прослывет еретиком и станет изгоем. Однако от Байдена и не требовалось отказываться от символа веры. Он вполне мог уйти от ответа. Заявить что-то из серии "я как глава государства считаю, что развешивание ярлыков не соответствует интересам Соединенных Штатов". А прямое оскорбление Путина им и не соответствует. Ведь сейчас у Москвы и Вашингтона очень специфическое взаимодействие (ибо отношениями это уже назвать нельзя).
С одной стороны, Америка вводит против России санкции и называет чуть ли не главной угрозой для Европы, а с другой – просит поддержки Москвы в решении ряда региональных проблем.
Так, например, в тот же день, 18 марта, в российской столице прошла крайне важная и для США конференция по Афганистану, в которой принимал участие спецпредставитель американского президента по этой стране Залмай Халилзад. Однако такой шаткий формат взаимодействия требует строгого соблюдения красных линий – в частности, отказа от прямого оскорбления лидеров, который может поставить под вопрос дальнейшее взаимодействие.
Почему Байден "не пропетлял"? Основных версий две. Первая – дедушка, как говорится, "уже не стар, а суперстар". Да, у президента за плечами десятилетия политической карьеры, однако плохое состояние здоровья не позволяет ему быстро реагировать на вызовы и придумывать правильные ответы. Поэтому Байден сначала ответил, а потом уже понял, что именно он ответил.
Вторая версия – Байден прекрасно знал, что говорит и что за его словами последует. Однако, по его мнению, Париж все-таки стоит мессы. Под Парижем в данном случае имеется в виду американский электорат, которому Джозеф Байден обещал занять более жесткую линию в отношении России, чем она была у Дональда Трампа.
Предыдущий глава государства, напомним, в ответе на аналогичный вопрос именно "пропетлял". Байден же ответил прямо – на радость американским либерал-фундаменталистам и другим противникам Владимира Путина. Да, ему придется пожертвовать частью внешнеполитических возможностей – однако для Байдена внутриполитические вопросы имеют все-таки безусловный приоритет над российско-американскими контактами. Позитив, который при нем начался с продления соглашения СНВ-3 - им же закончился.
Приглашаем, предлагаем…
В Москве, конечно, осознают все эти расклады – но понимать и прощать отказываются. Не только потому, что у Владимира Путина есть своя гордость, а многие россияне воспринимают оскорбление своего президента как оскорбление всей страны. Слова Байдена являются командой "фас". Они воодушевляют все антироссийские силы.
Например, украинские власти, которые могут посчитать, что им дано добро на вторжение в ДНР и ЛНР, и что американцы подставят им свое военное плечо. Наконец, эти слова воодушевляют отдельных европейских гиен, стремящихся не допустить нормализации отношений между Москвой и Брюсселем.
Поэтому проигнорировать слова Байдена Москва не могла – нужен был ответ. Но при этом такой ответ, который не привел бы к ослаблению России. К ее изоляции, к уменьшению внешнеполитических возможностей или просто к удару по имиджу респектабельной, уважающей международное право страны.
Путин такой ответ дал. Причем дал в четырех плоскостях: дипломатической, информационной, репутационной и эмоционально-человеческой.
Дипломатическим ответом был отзыв – впервые за всю постсоветскую историю – российского посла в Вашингтоне для консультаций. Да, это не разрыв дипотношений и даже не понижение статуса диппредставительства. Однако это, во-первых, последний дипломатический шаг перед тем же понижением отношений до статуса поверенных в делах, а, во-вторых, консультации в Москве могут продолжаться сколь угодно долго. Если будет нужно, то российский посол Анатолий Антонов не вернется в Вашингтон вплоть до конца каденции Байдена.
Информационной частью стала идея российского лидера пообщаться – но не за кулисами или тет-а-тет, а открыто. "Я хочу предложить президенту Байдену продолжить нашу дискуссию, но при условии, что мы это сделаем фактически в прямом эфире, онлайн. Без всяких задержек, в открытой прямой дискуссии. Мне представляется, что это было бы интересно и для народа России, и для народа США", - заявил Владимир Путин.
Пусть весь мир посмотрит на то, сможет ли храбрый американский дедушка в присутствии президента РФ обвинить его в убийстве, да еще и привести доказательства в поддержку своих обвинений. Судя по ответу представителя Белого дома Джен Псаки (из серии "президент завтра занят, пока ничего сказать не могу"), предложение стало для Вашингтона неприятным сюрпризом. Им приходится выбирать между демонстрацией трусости (а именно так будет восприниматься отказ на предложение сказать все оппоненту в лицо) и позором (в случае, если Байден все-таки согласится на разговор).
… намекаем и жалеем
Репутационным ответом стало предложение Байдену, обвиняющему Путина в убийствах, сначала посмотреть на самого себя.
"Когда мы оцениваем других людей или когда оцениваем даже другие государства, другие народы, мы всегда смотримся как будто в зеркало, мы всегда там видим себя, потому что перекладываем на другого человека то, чем мы сами дышим, чем мы являемся по сути. Знаете, я вспоминаю, в детстве мы во дворе, когда спорили друг с другом, говорили: кто как обзывается, тот так и называется. И это не случайно, это не просто детская поговорочка и шутка. Смысл очень глубокий психологический в этом. Мы всегда в другом человеке видим свои собственные качества и думаем, что он такой же, как и мы, и из этого исходя оцениваем его действия и даём оценку вообще", - заявил Путин.
Весьма толстый намек на то, что у американского президента руки, мягко говоря, в крови.
Руководители США регулярно отдают приказы на убийства – причем не только террористов наподобие Бен-Ладена. Трамп приказал убить иранского генерала Касема Сулеймани, а также бомбить сирийских солдат за то, что Башар Асад якобы использовал химическое оружие. Барак Обама тоже отдавал приказ о бомбовых ударах, а также несет ответственность за уничтожение ливийского государства и все жертвы идущей на этой территории межклановой войны. Джордж Буш отдавал приказ убить сыновей Саддама Хусейна, а также бомбить иракские города. Наконец, Билл Клинтон (при котором и выросла в политическом и профессиональном плане значительная часть нынешних сотрудников администрации Байдена) решил развязать войну против Югославии – то ли для поддержки косовских наркобаронов, то ли для того, чтобы этой войной вытеснить из информационной повестки новость о своей интрижке с Моникой Левински.
Наконец, в эмоционально-человеческом плане Владимир Путин дал понять, что он на Байдена не обижается – он его жалеет.
"Я бы сказал ему "будьте здоровы". Я желаю ему здоровья. Говорю это без иронии, без шуток", - заявил Путин.
Конечно, эту фразу западные пропагандисты могут трактовать как угрозу убить еще и Байдена при помощи "Новичка" (другого яда, как известно всякому рукопожатному либералу, на вооружении у ФСБ же нет). Однако умные люди поймут ее правильно. Именно как иронию и шутку вежливого и владеющего ситуацией человека.
*Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
