Украинцев покосил COVID, россияне и белорусы накосячили – такая акробатика!

Сразу необходимо заметить, что постсоветские дружины – российская, белорусская, украинская и казахстанская, – считаясь реальными соискателями на завоевание наград, успеха не снискали. О чем и рассказывает журналист Макс Стрелков, работающий непосредственно на месте событий.

В принципе, очень многое уже поздним китайским вечером четверга получилось так, как поет в знаменитом романсе надрывный тенор – Александр Малинин.

Погода стояла замечательная – не слишком морозная и совершенно безветренная. Склон – гора разгона, зона приземления и сами трамплины, визуально был в полнейшем порядке, что затем подтвердили и спортсмены, в том числе из числа тех, кто покинул его не солоно хлебавши. Так что живи себе на здоровье, прыгай и радуйся!

Однако увы! Со здоровьем возникли проблемы сразу у двух сборных – Украины и Казахстана, чьи ряды покосил COVID. Что же касается россиян и белорусов, то их "ударные трио" составленные из двух парней и одной барышни, совершили прыжки не в радость. Опечалили они, ей-ей, опечалили! Кто малой сложностью, как олимпийская чемпионка-2018 белоруска Анна Гуськова, а большинство – неудовлетворительным качеством исполнения прыжков, что уже давным-давно стали классическими вариантами "тройного сальто с четырьмя винтами".

Так что напрасны были слова, напрасны были надежды. Осыпались все виньетки и прочие украшательства. Правда, слова таки были сказаны российским акробатом Ильей Буровым. Причем слова крепкие, в каком-то смысле – фундаментальные. Парень не стал лакировщиком, а рубанул с плеча: "Я накосячил со своим прыжком. Это полная ***па".

Занятно, что, когда сей перл мгновенно ушел в массы – интернет на стадионах "тянет" прекрасно – прояснились глаза и белорусских коллег, что столкнулись в микст-зоне с парадоксальной ситуацией. Вначале после того, как их трио заняло в предварительном раунде последнее шестое место – пролет мимо главного финала, к ним никто не приходил в принципе. Они начинали приплясывать, ибо даже девятиградусный мороз обладает кусачими манерами.

Затем белорусские акробаты появились в микст-зоне! Однако совсем не те, что прыгали – запасные! Какие к ним могли быть вопросы по следам неудачи других?! Кто их прислал? Зачем?! С таким парадоксом прежде сталкиваться не приходилось.

Но быстрое распространение генерального тезиса Ильи Бурова многое объяснило. Видимо, у Максима Густика и Станислава Гладченко самокритика вовсе зашкаливала в эти минуты за рамки цензурности, и они сгоряча могли брякнуть выражения, которые в микст-зоне звучать не должны в принципе. Тогда – ладно, можно простить.

Да и ситуацию спасла Гуськова — единственная из белорусского трио, исполнившая свой прыжок хорошо. Правда, коэффициент у "два с двумя" мизерный, но, хоть что-то. И главное, что Анна пообещала усложнить программу в квалификации индивидуальных соревнований, чтобы выйти в финал, да и там не сплоховать. "Мы покажем класс, и наша страна будет нами гордиться!" -- сказала она.

А чтобы проникновение высокой степени ответственности за выступление на Белых играх в сердца Бурова и Никитина, Густика и Гладченко оказалось гарантировано, я предлагаю следующую принудительно-воспитательную меру: запустить всех братьев-акробатов – вне зависимости от гендера, то есть, и сестер, -- по журналистскому маршруту.

Дело в том, что пресс-центр находится на этой арене как раз на уровне трамплинов. Вниз – в котлован зоны приземления, ведет очень специфическая "природная" лестница. По ней и спуститься сложно, а уж подняться обратно на высоте 1723 метра над уровнем моря – одышкой захлебнешься. Так вот не мешает и союзным акробатам пару раз в день штурмовать лестницу, избегая шваберный подъемник. Мигом прояснится на доске, как спел бы Владимир Высоцкий.

Но наши ладно – могут еще прорваться. А вот у украинцев подлинная ковидная беда, и их журналисты, таки доехавшие в четверг на командные соревнования (многие аж из Пекина), ходили неприкаянными в варианте "сирота я, сирота, не к кому податься".

Правда, у них нынче своя геополитическая гордость – смотрят поверх голов, не замечая соседей, но очевидно, что у всей делегации Украины, проживающей в Олимпийской деревне Чжанцзякоу, есть сложность не только со зрением, но и с эпидемиологической ситуацией.

В том же биатлоне – катастрофа, могут не найти людей на женскую эстафету.

И тут надо остановиться на судьбе такой до сих пор не безразличной для белорусских болельщиков стреляющей лыжницы, как Дарья Блашко. Той самой, что вместе с Динарой Алимбековой и Анной Сола брала "золото" юниорского чемпионата мира в Раубичах, но затем стала выторговывать для себя преференции, особые условия подготовки. Федерация на шантаж не поддалась, что привело к побегу "второй Домрачевой" (как смешно это сейчас звучит, но ведь так и раскручивали Дарью далекие от спорта коллеги!) на Украину и двухлетнему карантину.

В итоге Блашко не выступала на Олимпиаде-2018, где Алимбекова уже стала олимпийской чемпионкой, чтобы рисковать, не попасть и на Игры-2022. Болельщики должны помнить, как Дарья неудачно начала сезон, выпав из основного состава сборной Украины.

Правда, затем состоялось возвращение, но вопрос о ее поездке в Китай обсуждался до последнего момента. И говорят, что Блашко наотрез отказалась бежать контрольный старт с Меркушиной. Дескать, он не входит в план подготовки Дарьи. А если же ее не включат в олимпийский состав, то она, выполнившая условия отбора, подаст в суд, наябедничает на самые верхи, устроит скандал и так далее, и тому подобное.

Так же говорят, что сейчас в украинской федерации поминают врага рода человеческого и клянут время, когда им показалась соблазнительной идея переманить Блашко под цвета желто-синего стяга. Увы, бес подвиг, и теперь пришло горькое понимание истинности тезиса "неправильное знание хуже, чем незнание".

Все ведь усугубилось уже непосредственно в Китае. В Олимпийской деревне Чжанцзякоу Блашко еще и подхватила ковид. Получается, и эти Белые игры не про "вторую Домрачеву". Так проходит не только слава, но и время олимпийское…

Это факт! Самый яркий пример – транспортный. Остановка у моего гостиничного комплекса располагается у административного здания, и разворотная площадь, мягко говоря, невелика по размерам. Более того, существует еще манерный, как сказали бы англичане, "цирк" - то есть кольцо вокруг клумбы.

Ну, велосипедист, как и малолитражка как-нибудь впишутся. Но автобус – никогда. Вот и приходилось драйверам шатлов выполнять сложные маневры, "топтаться на месте", тратя на это по несколько минут. Но так продолжалось до получения команды "хватит валять дурака!" И вот уже несколько дней водители лихо разворачиваются по условному газону, переезжая "цирк" по диагонали.

Следующий момент еще более яркий. Вот представьте ситуацию: вы стоите на остановке и ждете автобус, скажем, 1-го номера. Шатл подъезжает, но вы не торопитесь брать его штурмом, начиная вести с драйвером мимическое общение. Если вы показываете вверх, и он тычет пальцем в небо – значит, добро пожаловать на борт. Но если жесты не совпадают – ждите следующую "единичку".

Дело в том, что одна остановка приходится на один автобус, едущий разных направлениях! И, сколько, в первые дни было историй отбытия не туда – не сосчитать. Поэтому, между аккредитованными членами олимпийской семьи и шоферами наладился свой язык жестов…

В принципе, он в чести до сих пор, но вскоре станет анахронизмом, о нем забудут. Дело в том, что в понедельник потерявший время на "штрафную петлю" белорусский журналист Руслан Васильев, заявился в транспортный цех пресс-центра в Чжанцзякоу с рациональным предложением. Дескать, если вверх, то пусть будет табличка или кружок желтого цвета. Если вниз – зеленого.

Его выслушали, ему посочувствовали и в качестве компенсации дали набор олимпийских открыток. Два дня ничего не менялось. Но в четверг – свершилось! Правда, цвет табличек в обоих случаях, разумеется, красный – как флаг КНР. Но зато по надписям уже можно понять, куда едет автобус -- в гору или с горы.