"Это новый день для Америки, новый день для мира", – сказал Блинкен. – Лидерство Америки необходимо по всему миру, и мы предоставим его, потому что решение мировых проблем гораздо более возможно, когда в этом участвуют Соединенные Штаты. Мир внимательно наблюдает за нами сейчас, они хотят видеть, будем ли мы лидировать, показывая пример, чтобы ответить на вызовы нашего времени". В завершение он сказал, что гордится своим новым назначением, и заверил, что не подведет.
Умильность выступления нового госсекретаря вызвала в памяти стихотворный пирожок:
"Ну разве ж это мед, ребята,
вот раньше, помню, мед так мед:
слипались руки, рот и попа
не меньше чем на восемь дней".
В американском варианте:
"Пошлите мне отверженных, бездомных,
Я поднимаю факел мой у золотых ворот!"
Конечно, выспренное самохвальство вообще присуще американской политической риторике. В 2016 году Хиллари Клинтон во время встреч с избирателями столь упоенно восхваляла роль США в мире, что речь Блинкена могла бы показаться образцом сдержанности.
Но Хиллари, будучи демократическим политиком, знала, что, домогаясь предвыборной благосклонности граждан, главное – не быть в этом деле гомеопатом. Пересолить всегда лучше, чем недосолить. Опять же в Вашингтоне ее издавна прозывали "улыбчивой барракудой". Репутация обязывает.
Но главное – кандидат в президенты, а равно и президент, менее ограничен в слащавости. У него работа такая. Работа у госсекретаря несколько другая. Он должен не столько умилять сердца зарубежных партнеров, с которыми он призван работать, сколько эффективно (или как получится) добиваться целей, поставленных перед ним руководством.
Дело даже не в том, что события последнего времени породили в самых разных партнерах сомнения в сверхъестественной благодетельности и образцовости США, ибо грязь была такая, что хотелось (да и сейчас хочется) калоши надеть. В конце концов, умение делать хорошую мину при плохой игре – неотъемлемая часть дипломатического искусства.
Однако, "улыбка на устах и нож в спину", "мягко стелет, да жестко спать" – это еще не все, что требуется от искусного дипломата.
В еще большей степени от него требуется реализм – в соответствии с принципом "дипломатия – искусство возможного". То есть умение разговаривать и уговаривать, находя потребные компромиссы. Ведь внешняя политика тем и отличается от внутренней, что внешняя принципиально многосубъектна. Недостаточно придумать политическую линию, необходимо еще учитывать волю иностранных партнеров.
Тогда как нет уверенности, что заливистая пропаганда американской исключительности – это то, в чем иностранные партнеры больше всего нуждаются. Причем речь даже не идет о русских или китайских лидерах, которые могут на это разве что сказать: "Да, да, это очень интересно" (что в переводе на обиходный язык означает "Это же, батенька, полная чушь") – и это будет еще самым вежливым ответом. Но и французские, немецкие, итальянские, польские, бразильские, индийские лидеры – точно ли им интересно такое тетеревиное токование. В той мере, в какой они испытывают ответственность за свои страны, им интересны гораздо более практические предметы для разговора.
Именно поэтому прежние госсекретари США – и демократический Джон Керри, и республиканский Майк Помпео, понимая, что их задача – исполнять волю начальства, а не заниматься неистовым самовосхвалением, не позволяли себе таких вербальных блинкиниад. Притом что не было никаких оснований сомневаться в их горячем американском патриотизме. В этом они – не по талантам, но по стилю – были, скорее, схожи с министрами иностранных дел СССР – России. Громыко, Примаков, Лавров сроду не были заливисты, ибо это противоречит самой должности.
Но про Блинкена пишут, причем не противники, а горячие его хвалители, что это тип идеолога стоялого, который сейчас развернется во всю свою нерастраченную силу, сея разумное, доброе, вечное. Идеалам революционной перестройки это, может быть, и соответствует, целям разумной дипломатии – не слишком.
*Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
Оригинал материала читайте на РИА Новости
