Меня принимали в пионеры в первой пятерке отличников-активистов. Я этим очень гордилась. Помню, как старательно заучивала обещание советских пионеров и перед лицом своих товарищей торжественно клялась, что "Всегда готова!" горячо любить свою родину, жить, учиться и даже бороться, как завещал великий Ленин.
У выхода из актового зала меня ждала мама. Прочувствовав торжественность момента, она украдкой смахивала слезы, говорила что-то вроде: "Вот и я дождалась…" От этого праздник казался еще более значимым.
Как мы хайповали и кайфовали
Вместе с пионерским галстуком мы получали груз гражданской ответственности, честно и радостно пытались его нести.
Думаю, запалу, с которым мы готовились к смотрам-конкурсам пионерских отрядов, позавидовали бы даже герои "Евровидения". У них сегодня самая большая задача – хайпануть. Мы же – кайфовали!
После шести уроков наперегонки бежали во Дворец спорта и часами отрабатывали синхронные "На-ле-во! На-пра-во! В колонну по четыре стройся!". И ведь не было ни крутых спецэффектов, ни дорогих костюмов, даже аккомпанемент нам не нужен был, чтобы с чувством всем вместе затянуть: "Взвейтесь кострами…"
Чеканили шаги, будто солдаты на параде, отсчитывая про себя ритмичное "раз-два, раз-два". С особым усердием вскинув руку, у трибуны отдавали честь довольному военруку и жизнерадостно выкрикивали: "Мы ребята молодцы, пионеры-ленинцы".
"Апрель" хорошо рифмовался с "капелью", и я помню, как представляла себе эти свежие капельки воды, старательно затягивая "Апрель и Ленин – Ленин и апрель" на городском смотре-конкурсе пионерской песни.
Ленина я себе никак не представляла. Думаю, никто из нас не ассоциировал его с кем-то живым и конкретным. Он просто был, как данность – в памятниках, портретах, на картинках в учебниках, не вызывая особого пиетета.
Другое дело – мероприятия, которые проходили под ленинскими лозунгами. Мы их ждали как праздника и не жалели сил на подготовку.
Когда наша школа однажды победила в городском песенном конкурсе, мне завидовали все друзья во дворе. А когда уволилась та самая учительница по пению, которая привела нас к победе, даже старшеклассники расстроились до слез. Больше в конкурсах мы не побеждали.
В те времена никто даже не задумывался, что, когда дети тащат на себе тонны макулатуры или металлолома, это может как-то нарушать их права.
Помню, на школьном дворе у каждого класса лежала своя груда старых кастрюль, кусков арматуры, труб и еще чего-то. Но даже охотники за цветными металлами не смели посягнуть на святое.
По вечерам и выходным мы встречались всем классом, чтобы бродить по улицам, высматривая в кучах мусора незамеченные другими школьниками куски железа. Мы складывали их в садовые тележки, позаимствованные у родителей. А когда тележки переполнялись, излишки тащили на себе. И надеялись, что куча металлолома нашего 5 "А" перевесит кучу 5 "Б", а, возможно, даже и шестых "А" и "Б"!
Бойкот двоечникам
Как и все отличники, я принесла в школу фотографию на доску почета. Накануне мама помогла красиво завязать банты, поправила узел на галстуке и отвела меня в фотоателье.
Фотография мне очень понравилась, моей учительнице тоже. Ее даже успели повесить на доску почета… Но вдруг вбежала организатор школы и в ужасе закричала, что у советского пионера-отличника не может быть золотых сережек в ушах и что своей мещанской выходкой я позорю всю пионерскую организацию.
А я действительно забыла после лета снять золотые капельки, подаренные бабушкой на день рождения. Мама снова завязала банты, и мы снова пошли в ателье.
Мы следовали общим правилам, но при этом действительно ощущали себя счастливыми, даже без сережек. Все учились, жили и боролись, как было завещано.
Залпом читала "Ветер рвет паутину" Герчика и с опаской обходила старую церковь, а потом на школьном собрании вместе со всеми отчитывала одноклассницу, которая отмечала Пасху.
Вместе со всеми объявляла бойкот двоечникам и, кажется, даже презирала их на самом деле.
А когда узнала, что в комсомол принимают по возрасту, и высчитала, что моей лучшей подружке 14 лет исполнится на пару месяцев раньше, от зависти обиделась и на нее.
Через несколько лет в начале 90-х я все-таки вступила в комсомол. Принимали тех, кого… смогли уговорить. Желающих было немного, но мне с той самой подружкой очень нравился секретарь нашей школьной организации. Конечно, не за коммунистические идеи и лозунги. Мы не учили никаких клятв и не давали никаких обещаний. Я даже не помню, было ли вообще торжество.
До сих пор дома у мамы лежит мой комсомольский значок и билет. Других воспоминаний о том союзе молодежи у меня не осталось.
Про красно-зеленый галстук
Через много лет дочь спросила совета, вступать ли ей в пионеры. Я честно сказала: "Решай сама". Она не стала заморачиваться и отказалась.
В ее классе еще несколько "отказников". Их поставили в сторону в актовом зале. После торжественной части для новоявленных пионеров в красно-зеленых галстуках организовали веселый праздник. "Диссидентам" присоединиться запретили.
"Мама, мы попросились с ними поиграть, но учительница сказала нам уйти на свое место, и дети стали нас прогонять", – плача, рассказывала дочь и просила срочно купить галстук, чтобы ей разрешали играть с другими детьми.
Я сказала учительнице и директору все, что думала о произошедшем, но галстук купила и даже научила дочь тому самому узлу, которому меня когда-то научила моя мама.
Недавно, перебирая шкаф, в самом углу обнаружила смятый дочкин галстук. Она надела его всего один раз – на торжество.
Веселых праздников больше не было…
Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции.
Читайте также:
- Последний пионер Беларуси: кто он?
