Конфликтная ситуация в Афганистане никогда не была его внутренним делом; с начала XIX века и по сей день эта ситуация всегда, и в новой и новейшей истории, использовалась внешними конкурирующими игроками инструментально, для достижения своих интересов. Какие перспективы у решения афганского вопроса и что следует предпринять для того, чтобы снять проблему, рассуждает политолог, эксперт по Среднему Востоку и Центральной Азии Александр Князев.
Итог Московских консультаций
Консультации в Московском формате, прошедшие в ноябре 2018 года, породили как минимум две противоположные оценки. Российская сторона говорит об исключительности события, подчеркивая прямое участие представителей "Талибана"* в диалоге с международными участниками и представителями официального Кабула. Западные наблюдатели уже успели сделать вывод, что встреча представителей движения "Талибан"* и членов Высшего совета мира Афганистана не принесла конкретных результатов.
Истина, как это обычно и бывает, находится где-то посредине.
Та же самая The Guardian, скептически оценивая московскую встречу, вынуждена отметить, что присутствие на ней пяти делегатов "Талибана"* представляет собой явление беспрецедентное для международных заседаний по установлению мира в Афганистане.
В этом действительно заключается главный смысл произошедшего. Сами по себе переговоры с "Талибаном"* на протяжении уже десятков лет не являются какой-то особенной новостью. Принципиальное отличие нынешней встречи Московского формата состоит в том, что она носила достаточно широкий международный характер, включая заинтересованные в урегулировании страны, соседствующие с Афганистаном.
Какова перспектива?
Несмотря на закрытый характер встречи в Москве, ее смыслы достаточно широко комментировались участниками как от "Талибана"*, так и от представителей Высшего совета мира Афганистана, с российской стороны, другими участниками. Пожалуй, это был первый за последние десятилетия форум, предоставивший возможность "Талибану"* обнародовать свои требования к предполагаемому в последующем мирному процессу, включая возражения талибов против присутствия в стране американских и других иностранных вооруженных сил.
В контексте этого можно и нужно обратить внимание на некоторые тенденции, которые могут стать самыми важными в ближайшей перспективе:
– Настойчивое требование "Талибана"* о выводе из страны иностранных войск отвечает интересам как Москвы, так и ряда других участников встречи: Ирана, Китая. Это требование означает, что прямые переговоры американских представителей в Дохе и Кветте пока необходимого для Вашингтона результата не дали и находятся скорее в тупике, нежели на пути к компромиссу.
В то же время это требование затрагивает самый важный вопрос не только для США – вопрос их военного присутствия в Афганистане. Этот же вопрос чрезвычайно важен и для действующей афганской власти, и столь же – для системной афганской оппозиции, поскольку только военный контингент США является гарантом их сохранения (и власти, и оппозиции) в рамках действующей политической системы.
Эта тенденция, безусловно, демонстрирует и неафганские смыслы обсуждаемых проблем, относящиеся к другому уровню международной реальности, а именно – к современным российско-американским отношениям. В контексте этой тенденции будет интересно посмотреть в ближайшей перспективе на поведение таких участников Московских консультаций, как Узбекистан, Туркменистан или Индия, во многом ориентирующихся на региональные стратегии Вашингтона.
— Московская переговорная инициатива изначально была конкурентной для США, ради противостояния ей США и официальный Кабул еще в начале 2018 г. запустили альтернативную Москве переговорную инициативу Ташкента, которая сейчас вполне может быть вновь активизирована для противостояния российскому формату. Вовсе нельзя исключать уже в самое ближайшее время новой афганской активности Ташкента. Одновременно можно предполагать, что активизируются и прямые контакты американцев с представителями "Талибана"* с намерением найти двусторонний компромисс и сделать Московский формат просто ненужным, бессмысленным.
Естественно, что будет продолжена и дискредитация афганской политики России в общественном мнении — как в самом Афганистане, так и за его пределами.
Урегулирование в Афганистане уже давно не является сугубо внутренним делом афганцев, это международная проблема, и решаться она должна при прямом участии всех внешних причастных акторов.
Регионализация и вовлечение оппозиции
Среди других особенностей прошедших в Москве консультаций можно отметить также реалистично и довольно четко сформулированную российскими организаторами и подтвержденную афганскими участниками цель. Это не обсуждение условий мира, к выполнению которых не готова ни одна из сторон конфликта, но это обсуждение базовых условий дальнейших переговоров, с поэтапным поиском решений по всем вопросам, в сумме и составляющим афганский конфликт.
Вызывает некоторые сомнения озвученное представителями "Талибана"* условие: полный вывод иностранных войск либо гарантия их вывода со стороны международных акторов. Подобная гарантия со стороны, предположим, России и Китая, даже будучи поставлена в повестку дня ООН, вряд ли будет реализована американцами. Практика современной международной политики говорит о высокой способности Вашингтона игнорировать любые международно-правовые нормы и решения. Но в любом случае, эффективное решение может быть достигнуто только на самом высоком международном уровне, но никак не в рамках переговоров "Талибана"* с госдепартаментом США.
Необходимо создать условия для США и кабульского правительства, когда они не смогли бы игнорировать процессы, инициированные Москвой и ее союзниками.
Первым из таких условий могла бы стать регионализация переговорного процесса. Вовсе не обязательно, чтобы встречи представителей "Талибана"* с кабульскими визави происходили исключительно в Москве.
Неплохой, пусть и непростой опыт переговоров по Сирии в Астане показывает, что региональные акторы могут сыграть серьезную роль в урегулировании, будучи хотя бы относительно нейтральны по отношению как к прямым участникам конфликтов, так и к глобальным акторам, влияющим на развитие событий. Многовекторная политика центральноазиатских стран могла бы сыграть здесь позитивную роль. Наиболее оптимальным и нейтральным в данном случае, выгодно отличаясь от Узбекистана, выглядит Казахстан, к тому же казахстанская дипломатия имеет и наибольший в регионе опыт подобного рода.
Чрезвычайно важным условием переговорного процесса должно быть вовлечение в него в качестве прямых участников представителей афганской системной оппозиции и, что очень важно, оппозиционных непуштунских политических сил.
Консультации в Москве содержали в себе принципиально важный в оценке российской дипломатии последних десятилетий момент: приглашая талибов, МИД России не апеллировал к "невмешательству во внутренние дела". Министр иностранных дел России Сергей Лавров сидел за одним столом в прямом диалоге с представителями движения "Талибан"*. На этом фоне приглашение на новое заседание консультаций хотя бы таких партий как "Джамиати Ислaми"*, "Хезби Вахдат", "Джумбеши Милли", а также авторитетных политиков, входящих, например, в "Национальную коалицию", было бы более чем логичным и подняло бы статус самих консультаций, заставив задуматься и Кабул, и Вашингтон.
Представляется, что Кабул (подразумевая и его американских кураторов) должен оказаться перед простым выбором: или все его оппоненты встречаются, ищут общие решения без правительства – и, возможно, находят их и приступают к реализации. Или все-таки правительству лучше находиться внутри процесса, иметь возможность влиять на принимаемые решения. Понятно, что окончательное решение афганского вопроса находится в плоскости российско-американских отношений, поэтому главная проблема состоит в том, чтобы заставить американскую администрацию обсуждать его с Москвой.
Нужен стремительный ответ
Пока прямую и очевидную пользу от прошедшего раунда консультаций может извлечь для себя в основном "Талибан"*, поднимая свой международный статус в информационно-пропагандистском пространстве. Это неизбежно, и преодолеть это можно только последовательным вовлечением в процесс других акторов афганской политики.
Московский формат должен реализовываться динамично, даже стремительно, поскольку упреждающих контрмер со стороны кабульского правительства и его американских кураторов долго ждать не придется. Все действия, необходимые для утверждения процесса, для придания ему привлекательного, авторитетного и, главное, важного статуса должны реализовываться по принципу "надо было еще вчера", одним комплексным пакетом и с вовлечением всех действительных союзников Москвы на афганском направлении.
Ну, и формальным по сути, но важным для поддержания легитимности происходящего шагом для Москвы и ее союзников должен стать пересмотр отношения к "Талибану"* в правовой плоскости. Необходимо исключить это движение из категории "террористических" в своих странах и инициировать пересмотр соответствующих резолюций в Совете Безопасности ООН.
*террористическая организация, деятельность которой запрещена на территории РФ и ряда других стран.
