МИНСК, 11 сен — Sputnik. Вафли и кофе, которые рядовые покупали сержантам за право, по версии обвинения, сходить в магазин, передавались руководству роты, заявил в ходе судебного процесса о гибели рядового Коржича сержант Евгений Барановский, который проходит по делу обвиняемым.
Минский областной суд продолжает рассмотрение уголовного дела о гибели солдата срочной службы Александра Коржича, тело которого нашли висевшим в петле 3 октября 2017 года в подвале в учебной части в Печах. Во вторник начался допрос обвиняемых, передает корреспондент Sputnik из зала суда.
Первым на вопросы государственного обвинителя Юрия Шерснева отвечал Евгений Барановский, командир отделения, где служил Коржич.
"Сами знали, за что"
Гособвинитель поинтересовался у обвиняемого, готовили ли его к работе с военнослужащими, предлагалось ли пройти какие-либо курсы до назначения на должность командира отделения.
"Нет, курсов не проходили", — признался Барановский и добавил, что не может сказать, насколько он был в состоянии выполнять обязанности командира
"Они сами знали, за что (их наказывают — Sputnik)", — объяснял сержант. Вопрос о дисциплинарных взысканиях возник в связи с рядом обвинений, выдвинутых в отношении сержанта, в превышении служебных полномочий. Речь идет в том числе об отжиманиях, которые практиковались как наказание.
"Немножко злоупотребил"
Согласно данным обвинения сержанты разрешали военнослужащим за деньги пользоваться мобильными телефонами во внеурочное время.
Барановский пояснил, что срочникам разрешалось иметь при себе только "уставные" телефоны — без камер, интернета, диктофона и карт памяти. И пользоваться ими было можно только в свободное время — преимущественно в выходные.
"В воскресенье могли пользоваться все, а кому нужно по строгой нужде — подходили спрашивали", — пояснил Барановский.
Он признал факт получения денег от ряда военнослужащих. По версии Барановского, о практике платной выдачи телефонов ему рассказали срочники, даже сообщили о расценках в других частях. Они, по словам сержанта, неоднократно подходили к нему с предложением о сотрудничестве. И в определенный момент он согласился.
Он также признал факт получения денег, но не согласился с квалификацией своих действий. По его мнению, это была не взятка, а злоупотребление положением.
"Немножко злоупотребил", — сказал он.
С вопросом о пользовании телефоном за деньги, по словам Барановского, к нему подходил и Коржич. Цена вопроса была 40 рублей.
Вафли для командира роты
Ряд эпизодов был связан с получением вознаграждения за возможность сходить в магазин. По данным обвинения, военнослужащие покупали сержанту в награду за эту возможность кофе, вафли, пиццу, шаурму и другие продукты.
"Я от него ничего не требовал. Да, он покупал. Иногда я покупал, иногда вместе ходили. О количестве продуктов и тогда, и сейчас не помню", — сказал Барановский.
Чаще всего в качестве подарка сержанту фигурировали кофе и вафли, порой на сумму в пределах двух рублей. Часть эпизодов он отверг, говорит, не было такого, по части пояснил, что просил не для себя, а для командования роты.
"От меня требовало руководство роты", — сказал он. Но уточнить, кто именно, не смог.
Барановский также по просьбе гособвинителя рассказал, зачем проверялись посылки и продуктовые передачи военнослужащих, которые они получали из дома: на предмет запрещенных вещей — в частности, алкоголя и "неуставных" телефонов.
"Поэтому мы проверяли посылки и помещение. И я проверял. Мы этого делать были не должны, должны были делать офицеры, но приказ отдавали нам", — пояснил сержант.
По его словам, военнослужащие должны были показать, что принесли. При этом они "могли поделиться, а могли — нет".
"Если я и просил продукты, то не для себя. Основную часть мы отдавали командованию роты. Это мог быть как командир роты, так и замкомандира роты", — еще раз повторил Барановский.
Но конкретных эпизодов Барановский вспомнить не смог, дескать — прошло много времени. Однако назвал несколько фамилий — Суковенко и Чирков. Сказал, что отдавал в основном кофе, вафли и сигареты.
Отжимания как крайняя мера
Отжимания вне зарядки и занятий по физподготовке уставом не предусмотрены, но, согласно данным обвинения, практиковались в роте, где служил Коржич.
Гособвинитель перечислил с десяток эпизодов, основанных на показаниях потерпевших военнослужащих, которые рассказывали о том, что в том числе и Барановский заставлял их отжиматься, в том числе после отбоя и в том числе в противогазах.
"Ночные отжимания были только дважды", — настаивает Барановский. По его словам, это были крайние меры.
"Я предупреждал не один раз: ведите себя хорошо. Это были крайние меры — я предупреждал не один раз, а они разговаривали в строю и другое. Это было своего рода предупреждение", — объяснял свои действия Барановский.
Погибший Коржич, предположительно, тоже отжимался с сослуживцами, в том числе в противогазах. Первый эпизод — "предупреждение", который Барановский признал, пришлось прервать, потому что одному из срочников стало плохо.
"Лучко стало плохо. Он сознания не потерял, встал, сказал, что ему плохо, я сказал: всем встать. Когда я пришел, они уже лежали в кроватях. Сколько отжимались? Недолго, минуты две-три", — сообщил Барановский.
Эпизод, когда Барановский заставил одного из солдат в наказание мыть помещение, которое специально вымазали сапожным кремом, он прокомментировал так: "сдали нервы".
Защита за деньги
И гособвинитель, и мать Александра Коржича попросили прояснить ситуацию с негласным договором, по которому якобы Барановский должен был защищать Коржича от других сержантов.
"Он приходил ко мне с такой просьбой, чтобы его никто не трогал. Но деньги я от него не брал", — сказал сержант.
От физнагрузок и нарядов Коржич был освобожден по состоянию здоровья. Но вспомнить факты, когда приходилось защищать Коржича от других сержантов, Барановский не смог. Хотя признал, что Коржич рассказывал о конфликте с сержантом Вяжевичем.
"Он подходил, я сказал "Не обращай внимания", и больше он не подходил", — сказал Барановский.
При этом он подчеркнул, что Коржич говорил ему о плате в 20 рублей. По словам Барановского, он "сделал вид, что согласился, но денег не брал".
Единственную сумму, которую он признал — это пять рублей, которые Коржич дал Барановскому, охранявшему солдата в медроте. Точнее, Барановский просил 20, а у Коржича было только пять.
"Я потом хотел вернуть, когда он вернется, но так получилось", — сказал Барановский.
Ко всем относился по-человечески
На вопрос матери Коржича, так какие все-таки у Барановского были отношения с ее сыном, сержант сказал, что и не служебные, и не дружеские.
"Я ко всем относился по-человечески", — сказал Барановский.
"Так за что Саша покупал вам продукты?" — поинтересовалась Светлана Коржич. Сержант снова повторил, что продукты покупали и Коржич, и он сам.
На просьбу пояснить, каким образом у него оказался телефон Коржича, Барановский сказал, что его сломался, и он предложил солдату пользоваться его телефоном вместе. Когда Коржича положили в медроту, тот не взял телефон. Хотя, утверждает Барановский, он предлагал вернуть трубку.
"Когда дежурил, я ему дал в интернете полазить, а когда вернулся из самоволки, он мне вернул", — пояснил сержант.
Он признал, что знал о карточке Коржича, которая находилась у прапорщика Вирбала, и подтвердил, что Вирбал в конце августа находился в вынужденном отпуске из-за запоя.
На вопрос адвоката матери Коржича, почему он не мог отказать офицерам, которые, с его слов, требовали продукты, солдат заявил: "Могли бы быть последствия. Офицеры заставляли отжиматься, все то же самое. Мы получали больше, чем они (солдаты — Sputnik)".
