"Главная проблема музыки в стране — это ты" — есть такой меткий афоризм. И работает он не только по отношению к музыке.
Часто приходится слышать: еда у нас все больше синтетическая или как сложно в наше время купить натуральную мебель.
Но вздыхая о золотой поре, когда практически все на прилавках было натуральным, мы забываем, что всякое предложение формируется нашим спросом. Каждый из нас ежедневно голосует рублем за то, что будут предлагать магазины в ближайшем будущем.
Подручные материалы
В свое время я был очень удивлен реакцией гостя из Канады, который увидел недостроенный бревенчатый дом.
"Здесь, наверно, очень богатые люди будут жить!" — воскликнул он, смутив меня до невероятности. Я был в недоумении: у меня деревянные дома вызывали стойкую ассоциацию с деревней, туалетом на улице, колодцем и необходимостью в шесть утра подниматься чистить снег во дворе.
Оказалось, построить в Канаде дом из дерева — это только для состоятельных людей. И такой дом считается более престижным. Похожим образом дело обстоит с мебелью. Недаром в Европе сейчас популярен скандинавский стиль, который предполагает использование натуральных материалов, в первую очередь дерева.
Будучи наслышан о дороговизне деревянной мебели, я готовился к компромиссам при проектировании будущего интерьера своей квартиры. Ходил по мебельным магазинам, вдыхал аромат, похожий на смесь клея Момент и отравы от тараканов, приходил в легкий шок от цен, особенно на заграничные модели и даже не пытался смотреть в сторону кухонь из массива. Но оказалось, что деревянная продукция отечественных фабрик вполне себе ничего.
Стереотип о том, что это дорого, сломался с таким оглушительным треском, что, наверно, слышно было на улице. Внезапно оказалось, что массив сосны у нас в стране — вполне доступный материал, и мебель из него стоит едва ли не дешевле самого некачественного пластика. Более того: дубовая дверь оказалась дешевле, чем пристойные варианты из МДФ.
Муки выбора
Немногим лучше и с продуктами питания. Белорусы, подобно детям, бросаются на яркие упаковки, игнорируя отечественного производителя, который зачастую много лет следует простой и проверенной временем рецептуре, не добавляя в состав ничего лишнего. А потом мы жалуемся, что все вокруг — сплошь синтетика, ничего натурального не осталось. И вообще мир катится куда-то не туда. Конечно, ведь писать гневные посты в Facebook гораздо проще, чем читать состав перед покупкой.
У всего натурального есть свои ограничения. Как мебель из дерева неспособна предоставить широкое разнообразие форм, так и природные продукты не всегда могут похвастаться сроком хранения. Невелик и выбор вкусов, гамма обычно примерно та же, что и двадцать лет назад. Вот и приходится постоянно делать выбор, который, к сожалению, большая часть наших соотечественников делает не в пользу здоровых компонентов. Которые, к слову, еще и производятся в нашей стране, поддерживая нашу экономику.
Проблемы первого мира
А виновных найти просто — и отнюдь не в зеркале. Вместо того чтобы пересмотреть свои пищевые привычки, мы с большим удовольствием мусолим теории заговора — дескать, проклятые корпорации заставляют нас покупать некачественные продукты.
Недостаток еды давно перестал быть проблемой. Теперь проблема в другом: как не есть все подряд. Ожирение стало настоящей проблемой в развитых странах и постепенно захватывает и нас. Многие продукты, прежде бывшие недоступными, теперь стоят копейки и при неумеренном употреблении могут серьезно навредить здоровью. Общество счастливого потребления совсем не подразумевает самоограничения, которое не получится переложить ни на государство, ни на корпорации.
Возможно, натуральность компонентов и не является залогом безвредности и качества товара, но она, по крайней мере, позволяет в большинстве случаев точно знать, что покупаешь. Конечно, не стоит возводить еду в культ и доходить до крайностей, как это происходит, например, с фанатами органической еды, выращенной без использования пестицидов и удобрений.
Но постоянно задумываться о составе того, что и в каких количествах мы едим и приносим к себе в дом — это удел жителей XXI века, от которого мы уже никуда не денемся.
