Пришла весна, и к традиционным для этой поры года крикам мартовских котов вскоре добавятся стенания будущих молодых специалистов. Среди студентов-бюджетников сейчас проходит распределение, на котором без пяти минут выпускники узнают, куда им предстоит отправиться вскоре после вручения диплома.
Почему замыкается круг
"Путевка" в глубинку или к работодателю-банкроту с зарплатой на уровне прожиточного минимум — перспектива, от которой, как от армии, стремятся откосить всеми правдами и неправдами. Обычно эту практику принято считать эгоистичным противостоянием личного интереса государственному: молодой специалист хочет самостоятельно выбирать первое рабочее место, а государство требует от него отработать там, где его навыки сейчас якобы могут принести больше пользы. Однако, на мой взгляд, такая постановка вопроса в корне неверна, и при ближайшем рассмотрении оказывается, что от принудительного направления на работу в конечном счете проигрывает само государство и как следствие — каждый из нас в отдельности.
Во имя чего образование дается бесплатно? С четким прицелом: получить квалифицированного специалиста, который, применив полученные знания, в итоге принесет стране больше налогов. Очевидно, что, инженер будет наполнять бюджет эффективнее, чем, условно говоря, тракторист. Схема много лет приносит свои плоды практически всюду. Не случайно в Европе можно бесплатно учиться хоть до пенсии. Пока не найдешь себе место в жизни. Но смотрите, что происходит, когда в нее включается распределение.
Львиная доля заявок, которые присылаются в университеты для молодых специалистов, — с копеечной зарплатой. Ну не давать же вчерашнему студенту сразу миллионы, предугадываю ворчание старшего поколения.
Но если вы считаете, что низкая зарплата молодого специалиста — это его личная драма, обязательный "курс молодого бойца", вы глубоко заблуждаетесь. Ведь, как писал Анджей Сапковский, "Иметь миллион и не иметь миллиона — это вместе два миллиона".
Чем меньше зарабатывает человек со свежей корочкой о высшей квалификации, тем меньше налогов он может дать государству. И далее по списку: покупает дешевые еду, одежду, отказывается от развлечений. То есть продуцирует порочный круг бедности. На нем не зарабатывает ритейл, швейные и кондитерские фабрики, которые, в свою очередь создают меньше рабочих мест и опять же платят в бюджет меньше, чем могли бы. Наконец, с низкой зарплаты не получается делать сбережения. Деньги не конвертируются в инвестиции, без которых задыхается наша экономика.
И вот круг бедности замыкается — без платежеспособного спроса, без наших заначек, не ставших доступными кредитами на модернизацию, предприятия снова и снова направляют в университеты заявки с копеечными зарплатами.
Зачем мы готовимся к "прошедшей войне"?
Говоря о важности гарантированного первого рабочего места молодому специалисту, нас убеждают, что в современных экономических реалиях это решает две проблемы. Во-первых, человек, не имея практического опыта, все-таки устраивается по специальности. Ну и совсем святое: хоть на время, но закрывает нехватку жизненно необходимых специалистов в регионах.
Особенно это актуально в отношении выпускников медицинских вузов. Каждый год огромное количество молодых врачей разъезжается по районным больницам. Но что имеем в сухом остатке?
Если говорить о первой проблеме, то не понятно, зачем с ней вообще бороться? Набор вузовских специальностей у нас мало меняется с годами, к тому же от поступления до выпуска проходит еще 4-5 лет. То есть, получается, что всякий раз мы готовимся к "прошедшей войне" — пытаемся изменить ситуацию на рынке труда, которая была добрый десяток лет назад.
Это значит, что направляя молодых людей на работу в соответствии с полученной специальностью, мы подстраиваем потребности работодателей под структуру образования. А ведь эффективности ради все должно быть как раз наоборот!
Массовое трудоустройство выпускников не по специальности должно быть сигналом университетам: уважаемые профессора и академики, что-то срочно пора менять! А пока — распихали под заявки, отчитались и приняли партию новобранцев, пришедших за образованием. Обратная связь с рынком не работает.
Льготные налоги вместо обязаловки
Это особенно хорошо заметно в нынешней непростой экономической ситуации. Мировая экономика трансформируется, а с нею и рынок труда. Промышленность избавляется от лишних сотрудников. Сокращаются штаты заводов-гигантов. И слава Богу. Из мертвого груза, годами висевшего на шее бюджета, некоторые из них превращаются в генераторы пускай небольшой, но прибыли.
В 2016 году вдвое вырос экспорт легковых автомобилей. Не поверите, не совсем традиционная позиция принесла стране 200 миллионов долларов. Легковушки белорусской сборки на мировом рынке стали в один ряд с тракторами и говядиной.
Традиционно бодро выглядит сфера IT, которая испытывает постоянную потребность в светлых головах вне зависимости от заложенного в них образования. Кстати, выпускники инязов "на ура" пишут программный код.
Уместно ли в такой ситуации принудительно накачивать заводы и агрокомбинаты вчерашними выпускниками? Особенно с учетом того, что в ближайшие два года уволиться для них будет весьма проблематично.
Но, снова предвижу упреки, мол, отказ от подпитки реального сектора молодыми специалистами приведет к быстрой его деградации. Деревня стареет, кто сеять-то будет, обеспечивая продовольственную безопасность страны.
Ой ли? В нашем сельском хозяйстве народу столько, что сеять им и сеять не одно десятилетие. В аграрном секторе занято порядка 10% трудоспособного населения. Этот показатель в несколько раз выше, чем в Чехии и Словакии, и кажется просто гигантским по сравнению с 1-2% сельского населения в США, Германии и других развитых странах. Доля же промышленного производства в экономике Беларуси сегодня выше, чем в Китае.
С врачами ситуация, как под копирку. Направляют их и направляют в районные больницы, а как был дефицит узких специалистов там, так и не иссякает.
Вывод. Как и десять, двадцать и тридцать лет назад принудительное распределение ни с одной из поставленных задач справиться не в состоянии. Возможно, полная и резкая отмена распределения может ударить по существующим хозяйственным связям, но, сделав правила менее жесткими, удалось бы добиться большей отдачи от молодых специалистов. Глядишь, тогда и не пришлось бы искать деньги на удержание сельских врачей.
Есть вполне себе рыночная форма помощи молодым специалистам в поиске первого рабочего места. Это более льготное налогообложение тех предприятий, которые готовы возиться с неопытной молодежью. И все. Остальное, думаю, отрегулирует рынок.
Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции.
