Наблюдала за немецкими двух-трехлетками на игровой площадке и ужасалась: ну правда, как так можно — и лазают в откровенно опасных местах, и сидят на холодном, и через одного, теряя ботинки, топчутся босиком, и едят печенье грязными руками. И никто, никто, кажется, о них не позаботится, не скажет "это опасно", "туда нельзя" и "так не делай".
Я же своего ребенка по привычке страхую, вытираю соплю, сгоняю с каменной скамейки и ругаю за то, что оттолкнула другого. А рядом в это время шестилетки обсыпаются песком и хохочут. Похохотали и пошли все вместе рисовать на мусорных урнах.
Спустя неделю, когда я осознала, что никто из маленьких немцев не покалечился и не потерялся, я сбавила обороты в отношении собственного ребенка и призадумалась, что рациональное зерно в немецком подходе к детям очевидно есть. Даже два зерна.
Первое. На площадке царит очевидно спокойная атмосфера. Не слышно всех этих тревожных "не" и "ни". Минимум контроля, максимум импровизации. Детвора последовательно учится строить отношения и достигать целей. Конечно, случаются конфликты и шишки, и в этом случае взрослые включаются в процесс: объясняют и, если нужно, жалеют. Но процент самостоятельно удачно взятых высот и освоенных пространств несравнимо выше.
В какой-то момент я поймала себя на мысли, что боюсь уже не за немецких мини-каскадеров, а за собственного ребенка, которому туда нельзя, а сюда можно, только осторожно, и вообще "давай, лучше я тебе помогу". Но, с другой стороны, у нас же так принято, это называется ответственностью, заботой о безопасности ребенка.
Однако на немецкой площадке этот "заботливый" подход показался мне совершенно безответственным: защищая ребенка от возможных синяков, я одновременно била по невидимым, но очень важным местам — по стремлению маленького человека узнать, рискнуть и, возможно, преуспеть; по пониманию, что такое ошибка и какова ее цена. А ведь именно из этого потом складывается "взрослость" — умение выбрать путь и отвечать за него.
А еще все эти "нельзя" и "осторожно", которые постоянно звучат в белорусских песочницах, очевидно повышают градус тревоги. И кому это надо?
Я не очень понимаю, как у немцев это получается, но здесь никто никого не дергает: ни дети взрослых — поиграть, ни взрослые — детей: "так не делать". Возможно, потому что очень часто за детворой — своей и даже садовской — присматривают мужчины. Взрослые дядьки время от времени в охотку лепят куличики и вытирают носы, а потом также спокойно отвлекаются на свои разговоры, когда дети уходят по делам.
Детей, безусловно, надо защищать — от педофилов, дурного влияния и насилия в семье. Но еще, мне кажется, и от принятого у нас извращенного понимания "хорошего родителя", который все контролирует и координирует. Из-под контроля со временем все равно захочется удрать. И хорошо бы, чтобы маленький человек к этому моменту мог хоть немного защищать себя сам — знал и понимал, что определенные шаги ведут к определенным последствиям. И с этой точки зрения немецкая вседозволенность в песочнице кажется гораздо более эффективной защитой детей, чем принятая у нас гиперопека.
