Зимой Ольга пожаловалась врачам на онемение руки, холодела на морозе. Врачи ощупали руку и предположили, что это последствия операции. Доброкачественные опухоли у девушки уже были, за свою жизнь она перенесла больше 15 операций.
"В полтора года я сломала ногу, и понеслось. В три года — первая операция, а после и считать их перестала. Даже перспектива всю жизнь ходить с лонгеткой на ноге не могла вогнать в депрессию. Для меня это было нормально. А онкология — ненормально", — рассказывает девушка.
К началу весны выросла опухоль. Онемение в руке оказалось саркомой.
Фонды помогают только детям
"И у меня есть депрессивные состояния, но показывай я это людям, меня положили бы в другую больницу", — шутит Ольга.
Мы встречаемся после того, как она в очередной раз сделала МРТ. Ближайшая запись на бесплатную процедуру — в ноябре, пройти ее раньше можно за деньги. Экономить приходится не деньги, а время. До 10 августа нужно перевести деньги в немецкую клинику, где обещали помочь.
Органосохраняющие операции в Беларуси не делают. Здесь Ольге предлагают только ампутацию руки — по плечо, и это не даст гарантии, что опухоль не вырастет снова. Прежде соцсети были работой девушки, теперь нужно проводить онлайн еще больше времени, чтобы собрать деньги на лечение, которое позволило бы ей продолжить полноценную жизнь.
Когда Оля была маленькой, она тяжело заболела. Тогда фондов, которые помогали деньгами, не было. На ноге — аппарат Елизарова, перемещалась в инвалидной коляске. Дети показывали пальцем, смеялись и называли чернобыльской ошибкой. Ее маме от фондов доставалась одежда, кое-какая еда. Макароны, консервы, конфеты.
Сейчас фонды с деньгами на лечение тоже не помогут, Ольга теперь взрослая.
"Меня спрашивают, почему я не обращусь в благотворительный фонд. Не знают, что фонды помогают только детям", — отвечает девушка на распространенный вопрос.
Рассчитывать приходится на себя и неравнодушных. В клубе "Граффити" предложили провести концерт 27 июля — на входе можно заплатить, сколько захотите, собранные средства за билеты передадут на лечение Ольге. Девушка говорит, что люди скептически относятся к малым пожертвованиям, но добавляет — если 26 тысяч человек пожертвуют по евро, она сможет прооперировать руку.
В группе, которую Ольга создала для сбора денег на лечение саркомы, пишут разное. Кто-то пытается поддержать, другие советуют продать квартиру, есть и те, кто напоминает: зачем бороться, это неизлечимо. В Беларуси многие сдаются, прекращают лечение.
Белорусских врачей она не винит, Ольге сказали, что сделали все, что могли. Химиотерапия не взяла, лучевая терапия тоже.
"Специалисты у нас хорошие и грамотные, но не могут делать органосохраняющие операции. Возможно, тому есть причины — оборудование, что-то еще. Есть истории, когда людям здесь говорили: езжайте домой умирать, а в Израиле, в Германии они вылечивались", — признается она.
Ольга решила изучить клиники за рубежом.
Операции делают и в Германии, и в Израиле, и в Корее. Девушка пообщалась с врачами, которых рекомендовали другие онкопациенты, выбрала клинику, на которую возможно было собрать деньги. Врач-ортопед согласился взяться за операцию.
После операции Ольга планирует купить необходимые для реабилитации препараты в Германии и прокапаться уже в Минске. Так дешевле.
"Мама спрашивает: "И где эта девочка?" А девочки нет"
Ольга не жалуется, рассказывает про смирение и успокоение — она считает, что и такое испытание нужно было для чего-то.
"Я не была плохим человеком, жила по совести, но жизнь переосмыслила. Многие живут по принципу "сходил на работу — посмотрел телевизор". А потом такая вот история", — говорит девушка.
Еще рассказывает про 80-летнюю женщину, с которой познакомилась в больнице. Несмотря на онкологический диагноз, та не теряла бодрости.
"Когда я лежала в больнице, видела и тех, кто жалуется. Ведь у кого-то и насморк вызывает жалобы — дышать тяжелее, запахов не ощущаешь. Маме переживания стараюсь не вываливать. Если кто-то из знакомых с похожим диагнозом умер, говорю, что просто перестали общаться. Мама спрашивает: "Где эта девочка?" Говорю ей: "Аккаунт в соцсетях удалила". А девочки нет", — рассказывает она.
Многих из тех, с кем познакомилась в сети, девушка называет "знакомыми". Знакомятся онкобольные, находя друг друга по хештегу.
"Ищешь людей в ремиссии — хештег #ремиссия", — поясняет Оля.
О том, что вести сбор будет эмоционально сложно, она знала. Неприятные комментарии пишут и онкобольным, и родителям, которые собирают на лечение детям, так что Оля уже готова была давать отпор.
"В школе не могла, а сейчас отвечаю, если человек пишет гадости", — признается она.
Чтобы у людей не возникало сомнений в том, что она не мошенница, публикует отчеты, прикладывает документы, отвечает на все вопросы: "Почему эта клиника?", "Сколько нужно денег?", "А что тебе будут делать?". Сбор можно начать и раньше, но девушка ждала подтверждающие документы из Германии.
"Как-то мне написали: "Моя подруга с таким диагнозом умерла". Я не знаю, зачем люди пишут это онкобольному человеку", — говорит Ольга.
"Стараюсь больше спать, нужны силы"
"Нужно мотивировать, а не жалеть. Когда больному человеку говорят, что он несчастный, это раздражает и унижает. Просто быть рядом, и все — обычная дружба. Звонить, интересоваться. Мои отношения с друзьями не изменились, жалуются только, что я меньше хожу гулять", — смеется девушка.
И рассказывает, что недавно выезжала на шашлыки, очень хотелось мяса, но от него стоит воздержаться. Сейчас она старается больше отдыхать и правильно питаться.
"После многих операций я понимаю, что мой резерв — это организм. Он должен быть сильным", — рассказала девушка.
Работу свою Ольга любит. С трудом заставляет себе работать поменьше. Это тоже во многом связано с детством.
"В школе меня не принимали, потому что была не такая, как все. Я это терпела, не могла выразить агрессию. Я боялась, если меня побьют, я упаду, что-то сломаю, и будет больно, опять операции. Теперь мне нравится быть с людьми", — говорит Ольга.
Она не знает результатов очередного МРТ, не знает, как ведет себя опухоль.
"Страшно не успеть и страшно, что будет потом. Если бы я могла много физически работать, я бы работала, но мне нужно, чтобы в день приходило 500 долларов. Я не знаю, где можно так работать. Я планирую разослать письма во все организации, какие найду. Я не знаю, какие еще есть ресурсы", — призналась девушка.
Болезнь изменила не только ее график. Глядя на старые фотографии, она говорит — это вроде бы я, но и не я. В Боровлянах, на портале "Онкопациент.бай" можно обратиться за помощью к психологу, можно попасть на курсы арт-терапии и там получить помощь. Можно обратиться к друзьям, но не злоупотреблять этим ресурсом. Когда хочется поддержки, Ольга спрашивает: можно поною? "Поной", — разрешают друзья, а потом она снова возвращается к комментаторам в сети, которым нужно объяснить, почему борьба продолжается.
