Мария Гречко из Бреста уже больше десяти лет хранит у себя семейную реликвию. Дневник – тетрадь неприметная, но содержит уникальные воспоминания ее деда Владимира Романовича о рельсовой войне на Полесье. Корреспондент Sputnik Артем Кирьянов прочел свидетельства участника Великой Отечественной и узнал, какие раны оставила война в сердцах простой семьи из Телехан.
Тетрадь с историей
"Дедушка никому не отдавал свой дневник, даже журналистам. Только за год до смерти он отдал записи мне, когда я начала заниматься в кружке юнкоров", - рассказывает брестчанка Мария Гречко.
Тетрадь с записями своего деда Владимира Романовича внучка хранит с 2008 года. На более чем трех десятках страниц партизан сделал записи о ходе рельсовой войны летом 1944-го. Окрестности Пинска, Лунинца и Столина – многие подрывные операции нашли отражение на страницах скромного дневника.
Поскольку сам Владимир Романович учился еще в польской школе, а его родной полесский говор пестрит своими особенностями, вчитаться в текст порой сложно. Партизан то и дело вставляет непривычные глазу слова, а иногда – целые выражения.
"Общаясь с дедом в детстве, я была в восторге: человек всю жизнь в деревне прожил, а такой образованный! Разбирался в истории, географии. Он ведь немецкий еще со школы знал – подтянул за войну и меня учил каким-то простым фразам. А когда я учила польский, мне было с кем на нем поговорить", - вспоминает собеседница агентства.
Кто такой "бракёр"?
Мария рассказывает, что в партизанский отряд 258-й бригады имени Куйбышева 21-летний Владимир Романович вступил в 1944-м, когда рельсовая война была уже в самом разгаре. До войны же дед брестчанки вел привычную для сельчанина жизнь: работал в поле и держал личное хозяйство.
"Уже после Великой Отечественной он работал, как говорили, бракёром. Я долго не могла понять, что это значит. А он на фабрике в Телеханах контролировал, какие лыжи качественные получились, а какие с браком – отсюда и слово это, бракёр", - замечает Мария.
Женился дедушка брестчанки лишь после войны. Причем первая попытка посвататься была неудачной: приглянувшаяся девушка ответила отказом. Еще удивительнее тот факт, что ей оказалась вторая бабушка Марии. Отказав Владимиру, он вышла замуж за другого.
"Бабушка так и сказала: я ему гарбуз выставила. Не знаю, на самом деле она эту тыкву ему вынесла или это она просто так выразилась. Как бы там ни было, она все-таки стала моей бабушкой. Кстати, мои папа и мама – друг другу четвероюродные брат и сестра. Вот так все у нас связаны", - говорит Мария.
Дневники были манией
По воспоминаниям родных, дневники всегда были манией Владимира Викторовича. Кроме военных воспоминаний, в семье хранятся записи дедушки с 1952 года. И сегодня каждый день в тетрадь записывают те же сведения, что вносил сам Владимир Романович: дата, погода, направление ветра.
"Умер тот-то, родился тот-то, приехали внуки. Праздновали такой день, посадили картошку. В общем, все важные даты за последние шестьдесят лет у нас задокументированы. Братья деда были с характером, могли поспорить, в какой день что произошло. А у деда всегда был аргумент в виде дневника", - объясняет Мария.
Для себя брестчанка объясняет увлечение деда так: возможно, это был своеобразный метод расслабления. Война перевернула жизнь человека с ног на голову, и это был способ обрести хоть какое-то внутреннее равновесие после пережитых травм.
Из семи детей семьи Викторович каждый стал участником военных событий. Старший брат ушел на фронт, второй попал в плен. Третий служил санитаром, а оба младших стали партизанами. У старшей сестры погиб муж, она осталась одна с десятью детьми. Младшая же служила связной у партизан – в деревне ее называли радисткой.
Поэтому 9 мая стал для них одним из главных праздников. Мария вспоминает: в этот день никто не работал, все родные шли на шествие в центре Телехан, возлагали цветы к братской могиле. А после собирались огромной семьей за большим праздничным столом.
Раненый, но победивший
Дневник Владимира Романовича описывает не слишком длинный период рельсовой войны. Записи датированы промежутком с 22 июня по 15 июля 1944 года. И хоть воспоминаний о тех днях партизан оставил не так много, из них складывается картина происходившего в то время на Полесье.
Дневник Владимир Викторович начал с операции по минированию железной дороги в районе деревни Городище под Пинском. Здесь каждый партизан получил задание: заложить толовые шашки под четыре стыка рельс, поджечь фитиль – в дневнике это "кнот" – и укрыться от врага.
"Шли лесными дорогами, непроходимыми болотами. Мокрые, голодные, некоторые партизаны натерли ноги. Но шли, были веселы и бодры. Подошли к железной дороге. Была дадена команда, куда какой роте и какое направление",-- описывал события того дня Владимир Романович.
По воспоминаниям партизана, его роте достался самый опасный участок, поскольку располагался он у разлившейся реки. Добираться до насыпи пришлось по очень топкому, "но чистому болоту". Указывал дорогу бойцам местный житель-проводник.
В какой-то момент взорвалась одна из уже заложенных мин. Фашисты начали обстрел, но под огнем Владимир Викторович сумел пробраться к насыпи, чтобы проверить количество рельс. Вместе с ребятами из роты они успели заминировать полотно и укрыться от пуль.
"И в это время разорвалась вблизи нас мина. Мне запекло в правой руке, вроде что-то стукнуло, я внимания не обратил. Оказывается, маленький осколочек убился. Когда стало видно, я его достал", - во время минирования партизана из Телехан несильно ранило.
Операция прошла успешно, и в своих записях Владимир Викторович с удовлетворением вспоминает: отряд созвали на построение, и его роте в присутствии всех бойцов объявили "большую благодарность" от командира.
Лапти и гармошка
Не меньшую часть повествования в дневнике занимает описание партизанского быта. В своих записях Владимир Викторович часто говорит о еде, сигаретах, одежде. Нехватка самых простых продуктов и вещей превращала их появление в настоящий праздник.
"Я начал плести себе лапти, потому что на пятке натер большой водяной пукир, и он лопнул. Очень пекло всю ногу. Увидели и другие ребята, начали просить. Пришлось выполнять просьбу. Пообулись, отдохнули", - так, например, партизаны обзаводились новой обувью.
Отдыхали бойцы нехитро. На привалах, пишет Владимир Викторович, чистили оружие, долго курили, болтали друг с другом. Сушили и чинили одежду. Если выдавалось свободное время, была возможность и прилечь.
"Я взял гармошку, начал играть. Наприходило много хлопцев с других рот и начали петь песни и танцевать. Гармошка всегда приносила бодрость, настроение, пропадала усталость", - телеханский солдат умел развеселить сослуживцев.
"Я там покушал теплого молока, выел целы збанок"
А вот о еде Владимир Романович пишет прямо: если бы не человеческая доброта, бойцы вряд ли бы продержались на своих запасах. Именно простые люди в семейных лагерях делились молоком, хлебом и табаком. Впрочем, иногда удавалось полакомиться и мясом – для этого по согласованию с "хозяйственниками" резали корову.
"Покушал кислого молока, выел целы збанок. Дали мне две буханки хлеба, две гладышки молока кислого, корешков курить. Я поблагодарил и пошел. По правде, было плоховато ити, потому что на елся молока. Создалось плохое ощущение в желудку", - так описал один из сытых дней в отряде Владимир Викторович.
Но чаще не было ни хлеба, ни молока. Тогда партизаны питались тем, что смогли найти или словить сами. В дневнике телеханского бойца можно прочитать о том, как однажды бойцы варили на обед лисиц.
"Потому что уже не было что кушать. Очень много было лисиц. Набером их, и у воде немного лисицы роспорются, и кушаем. Подогрели немного воду, у меня был сахарин, и пили", - говорится в старых записях.
Незатянувшиеся раны войны
Продолжая рассказ о дедушке, Мария Гречко замечает: его она запомнила веселым, добрым и милым. Маленькой девочкой брестчанка любила поговорить с дедом, узнавала подробности его жизни в молодости. А тот отвечал взаимностью и раскрывался перед внучкой.
"Внуки постарше помнят его достаточно немногословным, где-то суровым. Все были удивлены, когда мы стали близко общаться. Я вытягивала из него воспоминания. Мне было интересно выяснить буквально все", - вспоминает собеседница агентства.
Мария признается, что всех ужасов войны дед ей не рассказывал. Возможно, со временем они просто забылись. А может, он специально оберегал впечатлительного ребенка от боли.
С самим Владимиром Романовичем пережитое за войну сыграло злую шутку. За восемь лет до смерти Владимир Романович перестал ходить, хотя был вполне здоров. Мужчина не хотел ни ездить на коляске, ни вставать, ни смотреть телевизор.
"Думаю, это была депрессия – такой вот отголосок войны. Из-за войны, я считаю, счастья у него и не случилось. Был дом, работа, хозяйства. Но счастья, мне кажется, не было. Может это и я виновата, что своими расспросами разбередила старые раны..." – заканчивает собеседница.
Читайте также:
- Жизнь и смерть Петра Машерова: мифы и правда
- Удивительная история сельского старосты, который тайно помогал партизанам
- Историк Михаил Рыськов: спасение Кракова началось в Могилеве
