Двадцать лет Людмила и Виктор ждали возвращения домой своей дочери Юлии. Дочь пропала в электричке Минск – Осиповичи, когда ей было четыре года. Теперь о чудесном возвращении двадцатичетырехлетней Юли говорят по всей Беларуси.
Двадцать лет ее родители смотрели "Жди меня", надеялись, что там однажды увидят повзрослевшую Юлю, которая ищет своих родителей. Людмила признается: ждала, что однажды увидит дочь на пороге с цыганами – вдруг Юлю отправят что-нибудь продавать?
"Ждали и не опускали руки. Жили с надеждой. Ждали, и ждали, и ждали", – говорит мама девочки.
Спустя двадцать лет дочка нашлась в Рязани. Как она туда попала, как оказалась в детском доме? Ответов на эти вопросы нет до сих пор.
"Черная женщина пыталась с ним разговаривать"
Двадцать лет назад муж Людмилы – Виктор – поехал продавать мешок картошки. С ним поехала четырехлетняя дочь Юлия.
"Это было вечером. На 17:20 шла электричка Минск – Осиповичи. У нас трудно было тогда с деньгами, муж поехал продавать мех картошки, чтобы купить смеси для младшего сына. В Пуховичах они вышли, продали эту картошку, он еще ей семечек купил", – вспоминает Людмила Ивановна.
Виктора разбудили в Осиповичах машинисты. Людмила Ивановна говорит, муж был весь в крови. Милиция изъяла у него и костюм, и рубашку. Что произошло в поезде, он не помнил.
"Он мне даже побоялся сказать сразу, что не помнит. Сказал моему брату: "Саш, я не помню, где Юлька". Он помнит только черную женщину. Говорил: "Черная женщина сидела, все пыталась со мной разговаривать", – рассказывает Людмила Ивановна.
Сама Юля о том вечере тоже ничего не помнит. Когда была маленькой, рассказывала в детском доме, что она с кем-то "очень долго шла, обморозила ножки, просили денежек, от милиции прятались". Все это рассказали ей уже приемные родители, к которым она вскоре попала из детского дома. У взрослой Юлии воспоминаний о тех днях нет вовсе.
Не помнит она и своего детства до Рязани.
"Я показывала ей дом, где мы жили. Она ничего не помнит, помнит только, что было много коров", – рассказывает Людмила Ивановна.
Коровы в Юлином детстве в самом деле были. Людмила Ивановна работала дежурной на ферме, семья жила в доме животновода, отец Юли пас коров и почти каждый день гнал их мимо дома, и этот эпизод у девочки в памяти остался.
"А тропинку, как на электричку идти – не помнит. Может, Бог поможет, и она вспомнит это все", – рассказывает Людмила Ивановна.
"Здравствуйте, это Юля"
После того, как Юля пропала, родители переехали подальше от железнодорожной станции. Жить там и каждый день видеть идущие мимо поезда было невыносимо.
"Идешь на электричку и в лицо каждого ребенка смотришь. У нас там и работа была, но шок был таким, что жить там не смогли. Даже вещи не забирали, только одежду перевезли", – рассказывает Людмила Ивановна.
Но и на новом месте всем говорили, что есть дочь – и в паспорте она вписана.
Спустя двадцать лет родители получили сообщение: "Здравствуйте, это Юля, как можно с вами связаться?"
Людмила Ивановна позвонила старшей дочери, подключились к интернету. А потом встретились уже в Пуховичском РОВД в кабинете уголовного розыска.
"Встреча – больше слез от радости, чем разговора", – вспоминает Людмила Ивановна.
Юля рассказала, что в детском доме она прожила недолго – вскоре попала в приемную семью. В детдоме девочка не смогла сказать о себе ничего, кроме имени – Юля. Помнила она и имена родителей – папа Витя, мама Люда. А свою настоящую фамилию – Моисеенко – Юля не помнила, поэтому ее записали Ивановой, вот и не могли Юлю Моисеенко разыскать целых двадцать лет.
Юля не помнит детства, но, как и в детстве, до сих пор любит лошадей, мечтает однажды покататься верхом. От общения с лошадью у нее остался маленький шрамик на лбу – конь неудачно ткнулся мордой в лицо ребенку. Этот шрамик помог молодому человеку Юли сопоставить факты и обратиться в милицию – не та ли это девочка, которую двадцать лет искали в Беларуси?
Маме Юли даже тест ДНК не понадобился. Говорит, Юля вся в нее. Но позже и тест показал 99,9% вероятности материнства.
"Признала она нас, а мы ее – так, сразу. Даже ДНК не надо было делать. Наша, наша. Она на меня похожа, все мое она подобрала", – говорит Людмила Ивановна.
Уже взрослая Юлия, встретившись с родителями, рассказала им, как много лет ходила по Рязани, заглядывая в лица прохожих, пытаясь найти сходство со своим лицом.
"И она ждала. Она говорит: "Мама, я иду по Рязани и смотрю в лица. Хоть бы сходство найти, посмотреть своим родителям в глаза, спросить: зачем вы меня бросили?" Я говорю: "Дочечка, родненькая, ты белоруска, по Рязани ты зря искала своих родителей", – рассказывает Людмила Ивановна.
К новому году заколоть кабана – и в Рязань
У Людмилы и Виктора нашлась не только дочь – у них есть и пятилетняя внучка. Пока что познакомиться с малышкой не удалось, но мама уже готовит ее ко встрече с чудесно обретенными бабушкой и дедушкой.
В приемной семье у Юли было два брата, которые всегда за нее заступались. А в биологической семье есть и брат, и сестра.
Со своей старшей сестрой Юля часто общается в сети. Сейчас у нее начался новый учебный год, поэтому пришлось вернуться в Рязань. По первому образованию она товаровед, сейчас учится на фармацевта.
Брат Юли работает в Москве и тоже скоро планирует поехать в гости в Рязань. А к Новому году туда собираются и ее настоящие родители.
"Я вообще говорю: "Дочечка, может, сюда?" Но она пока учится. К Новому году планируем мы заколоть кабана, ехать со свежиной туда", – делится Людмила Ивановна.
А пока что родители с дочкой переписываются: "Я ей пишу: "Спокойной ночи, дочечка и внучечка".
Людмила Ивановна тем, кто сейчас ждет пропавших родственников, советует жить с надеждой.
"Спасибо Богу, что помог нам, что не теряли мы эту надежду. Мы жили с надеждой. И сердце нам подсказывало. Мы не опускали руки. Машина остановится – а я думаю: вот сейчас Юлька наша зайдет, продавать что-нибудь будет. Хорошо, что попала в хорошую семью – и образование ей дали, и внучечка растет. Молодцы родители те, что ее так воспитали. Мы дали жизнь, а так случилось, что воспитали другие. Я ей сказала: "Доченька, мы сейчас свое будем наверстывать", – говорит мама, которая дождалась свою пропавшую двадцать лет назад дочь.
