Александр Васильев — всемирно известный театральный художник, искусствовед, историк моды и модный судья — привез в Минск выставку "Модный век". По признанию самого коллекционера, это не первый его визит в столицу Беларуси, но первая его экспозиция для белорусской публики. О том, какие трудности поджидают владельца одной из самых больших частных коллекций платьев и аксессуаров на пути к ее созданию, о различном подходе к одежде женщин и мужчин, а также об эхе времен и современных тенденциях он рассказал на открытии выставки. Корреспондент Sputnik Анастасия Куприянова приняла участие в беседе с самим историком моды.
Одушевленная история рядом с нами
На выставке "Модный век" экспонируются 106 силуэтов и более 380 аксессуаров. Она в хронологическом порядке рассказывает историю моды века, это история с девятисотых до двухтысячных годов. Александр Васильев рассказал, что большинство вещей, которые он привез в Минск, — платья с историей.
— Мы здесь выставляем подвенечное платье из Могилева 1923 года, наряд королевы красоты из Минска, Анжелики Агурбаш. Также у нас здесь выставлено два наряда белорусской певицы Алены Свиридовой, которая училась и жила в Минске. Мы очень рады, что у нас есть такие экспонаты. Также есть платье моей мамы, Татьяны Гулевич — рядом с манто Лили Брик, вышитое стеклярусом.
Платье из лент польских — дочки маршала Малиновского. Ей привезли рулон польских лент, потому что отец командовал подразделением советских войск в Польше, был полный дефицит тканей, не было во что одеться, и эти ленты пришлось сшить вместе, чтобы сделать какое-то подобие материала. И я специально его привез, потому что был уверен, что именно это платье польское привлечет людей в Беларуси. Среди редких экспонатов здесь, например, костюм Шанель, созданный для Майи Плисецкой. Это, конечно, одушевленная история рядом с нами — для фанатов балета и моды.
По мнению Александра Александровича, люди обязательно придут в музей — кто-то для того, чтобы рассмотреть узор вышивки на платьях и мысленно "примерить" их на себя, другие — из менее "практических" соображений, и это несмотря на то, что многие вещи из коллекции можно увидеть в интернете в оцифрованном виде.
— Это вам только кажется — интернет прекрасная идея, но прямого контакта с энергией вещи интернет нам никогда не дает. В любом случае, интернет всегда искажает цвет, всегда подвержен фотошопу. Все можно приукрасить светом, все можно приукрасить формой. И я как автор очень многих книг по истории моды скажу вам, что вот, например, на ту тему, которая меня интересует, я в Google ответ найти не могу последние 20 лет.
Возродить и не испортить
Что отличает настоящего знатока от коллекционера-любителя? Конечно же, это подход к реставрации, кропотливому восстановлению предметов старины. С коллекцией Александра Васильева работают 12 реставраторов-профессионалов, со многими из которых он сотрудничает уже больше десяти лет. Историк моды признается, что для него проблема заключается не столько в техниках, сколько в материалах.
— Дело в том, что за последний век, за последние два века, некоторые вещи все же начиная от 1700-х годов, начала ХVIII века, сильно изменились в производстве, и многие детали изделий моды больше не производятся. Например, пайетки, бисер, стеклярус, шелковый тюль. Самые простые вещи. И вам кажется: ну как же, вон бисер у нас в магазине продается. Но не такого формата, не такого тона. Дело в том, что здесь речь идет о бисере размером с песчинку, такой больше не делают вообще. Здесь речь идет не о пластиковых блесточках, пайетках, а о металлических, позолоченных или серебряных, определенного формата. Здесь речь идет о шелковом тюле, который даже во Франции сняли с производства. И теперь его делают в Китае! Но он не такого же качества и не такого же цвета, и не такого размера ячейки. И самое трудное — это как раз найти те материалы, поэтому мы работаем исключительно с винтажными материалами.
Большая часть моей, можно сказать, закулисной деятельности заключается в приобретении винтажного бисера, винтажного стекляруса, которому сто лет, который никогда не был использован, который продается в коробках. Крючки, кнопки, которым тоже 50 лет, — это все очень трудно отыскать. Казалось бы — такие простые вещи, но их больше не делают в таком именно размере и в таком виде. Мы просто не пользуемся какими-то липучками, какими-то молниями, мы не пользуемся синтетикой, у нас нет подкладок полиэстровых. Это отличает качество коллекции. Почему нас берут во все музеи? Потому что мы музейный уровень, в отличие от коллекционеров, которые используют более упрощенные, доступные им материалы, например, спандекс, лайкру, тянущийся бархат, который можно приобрести, и даже попасть в тон, но он не подходит нам для работы.
Дела музейные
Так же щепетильно Александр Александрович относится и к подбору материала для очередной выставки, — а их, по его словам, только в сентябре открылось десять, — и к условиям, в которых будут находиться винтажные наряды в музее.
— Они все время меняются. Во-первых, вещи быстро устают, мы не можем их без конца выставлять, большую опасность представляет собой освещение. Вот это музей (Национальный исторический музей Республики Беларусь — Sputnik), конечно, профессиональный, и очень хороший, но я вижу, что здесь накал ламп достаточно мощный, а текстиль — он очень не любит мощный накал ламп, потому что вещи быстро выцветают, выгорают, и это все, конечно, требует особого ухода. Мы всегда очень боимся выставлять мех, во-первых, из-за того, что есть личинки разных насекомых, которые любят отложить там свои яички. Затем, потому что они тоже осыпаются, всякое с ними бывает. У нас была, например, выставка в одном крупном музее, в котором во время мощного ливня протекла крыша, и вся штукатурка просыпалась конкретно на мое платье. И это не только штукатурка посекла платье. Его еще и облило этой самой белой водой. Мы, правда, отреставрировали его, хотя оно все равно уже не так прекрасно, как было раньше, потому что реставрированная вещь никогда так не прекрасна, как она была, когда ее сделали люди. Поэтому, конечно, вещи должны отдыхать.
"Золушки" XXI века
Еще один казус, связанный с выставочной деятельностью, заключается в том, что люди, по словам Александра Васильева, сильно подросли за последние 100-200 лет, поэтому то, что увидит публика, зависит не только от размера музея и тематики экспозиции, но и, в первую очередь, исходя из наличия манекенов. Еще одна проблема, связанная с манекенами — отсутствие так называемых брючных манекенов, а следовательно — и возможности выставить мужской костюм. Хотя манекены, шутит Александр Александрович, не самое страшное: все дело в отношении мужчин к тому, что они носят.
— Дело в том, что некоторые платья нашей коллекции на этих манекенах даже не закрылись. По той простой причине, что объем талии XIX века — это 48-50 сантиметров. И манекены такого формата делаются специально, не магазинным способом, а в музейных мастерских, но не все страны и не все города располагают такими музейными мастерскими и опытом работы с такими манекенами. Это тоже очень большой вопрос. Вот, скажем, у нас бывали такие выставки на тему "Ампир", наполеоновская эпоха, где платья настолько маленькие, что даже подростковые манекены на них не закрываются. Поэтому не мечтайте никогда примерить одно из этих платьев — они просто не застегнутся.
Мы выставили только два мужских костюма здесь, но это вопрос организационный. У меня была недавно выставка, называлась "Красавец-мужчина", там были выставлены только мужские костюмы, так что это вопрос приоритета. Первое. Второе — мужчины так неряшливы, что изнашивают свои наряды до дыр, и, как правило, все мужские брюки не сохраняются. Еще жакеты можно найти; у всех мужских брюк просиженная задница. Они их носят сначала так, потом на даче, потом в гараже, и потом от них ничего не остается. А женщины из кокетства часто носят вещь только один раз, для того чтобы показать: "у меня еще есть и другие", и хранят многие вещи из сентиментальных соображений.
Китайский haute couture, стиль "беженка" и мода как салат
Коллекционирование модной одежды — удовольствие недешевое, однако Александр Васильев признается, что никогда не тратит много денег на собственный гардероб и вообще очень экономный и расчетливый человек, а также приоткрывает завесу тайны над формированием неоправданных цен на модном рынке.
"Понимаете, например, большинство одежды класса прет-а-порте производится сейчас в Китае, и большинство мировых брендов производят свою одежду в Китае. Гласно или негласно — это зависит от их чистоты совести. И производство практически любой вещи в Китае сейчас стоит 2-3 евро за предмет. В магазине оно стоит 200-300. Вот вам процент неоправданности. А если говорить о couture, то вещи haute couture стоят в районе 20, 40, 60 тысяч евро за платье. Это цена хорошей квартиры в Минске. В платье же нельзя жить, а в квартире можно. Выбирайте. Я всегда так все оцениваю. Я так цены соотношу. Я всегда так думаю, можно в этом жить или нельзя", — с улыбкой говорит Васильев.
Однако современные модные тенденции откровенно постулируют: вовсе неважно, где жить — так можно было бы неискушенному человеку интерпретировать модный стиль "беженка". Однако будущее моды — это стиль "унисекс", считает историк моды. Причем в мире высокой моды наблюдается не только тенденция одевать женщин в мужские костюмы, но и выпускать на подиум мужчин в платьях.
— Сейчас особенно важный тренд этого сезона — это стиль "беженка". Это рваные джинсы с огромным количеством дыр на всех местах, которые очень любят носить. Нищета и бедность, возведенные в ранг элегантности. Это очень важный тренд сезона. Он был в 90-е годы, и опять вернулся. В моде все циклично. И высокая талия много раз возвращалась, и низкая талия, и подкладные плечики, и горошки, полоски, клеточки. Вы хотите, чтобы что-то новое было? Нового ничего не будет, кроме паранджи. Это то, что нас ждет. Но через 20 лет. Никаких новостей в моде не ждите никогда — они уже все придуманы. Но новая композиция — это да. В салате есть ингредиенты. Мы их все знаем. Но можно придумать новый салатик, используя чего-то больше, чего-то меньше и добавить какой-нибудь новый соус. Но все, что там лежит, мы знаем. И суп точно так же варим.
"Унисекс" — это будущее мировой моды. "Унисекс" это стиль, который так сильно укоренился, он укоренился среди всех. Трикотаж может носить человек любого пола, потому что он растягивается на выпуклостях. Правда? Футболка — трикотажная. Пуловер — трикотажный. Свитер — трикотажный? В чем разница? Скажете — у девочки цветочки — а если без цветочков, черный свитер? Это уже "унисекс". Джинсы — априори "унисекс". Разве женщины не украли все у мужчин? А теперь вы горюете, что мужчины забирают у женщин. Мужчинам стало скучно. И действительно, сейчас многие дизайнеры представляют платья шелковые для мужчин. Я уверен, что это не будет популярно, но я этих коллекций видел штук десять. Да, показывают мужские коллекции, идут 42 модели — и все в платьях. Я думаю: куда? Продует! Первое, о чем я думаю. Но это существует. Другое дело, что в Беларуси свое отношение к моде, оно более консервативное. Но это не значит, что не пройдет время и каких-то перемен не произойдет.
