Первая балетная премьера нового сезона в Большом театре – "Анастасия" – стала объектом обсуждения задолго до своего появления на сцене. Шутка ли, третий по счету национальный проект. Предыдущий – балет "Витовт" – наделал много шума во время гастролей у наших соседей, а работала над ним практически та же команда. Кроме того, перед создателями стояла сложная задача – сделать постановку не похожей на отечественную экранизацию эпизода из жизни Анастасии Слуцкой.
Большой вопрос
История княгини Анастасии Слуцкой более-менее знакома белорусам, поэтому не может быть и речи о том, чтобы пытаться удивить зрителя сюжетной линией. Так даже лучше: можно, не отвлекаясь, насладиться работой профессиональной команды Большого театра и ее творческим переосмыслением исторических фактов.
Художественный руководитель и хореограф Юрий Троян уверен, что каждые пять-шесть лет в нашей стране должны появляться подобные проекты. Фактура сложная для постановщиков, но с ней нужно работать, чтобы говорить о Беларуси и героических страницах ее истории.
Спорить с этим трудно, но возникает вопрос: в каком ключе должна происходить беседа со зрителем, чтобы достичь должного эффекта? В данном случае, кроме эстетического наслаждения, речь идет о возникновении у зрителя чувства гордости за свою страну. Как бы пафосно это ни звучало.
Итоговый продукт получился ярким, как и все, что делают артисты Большого. Можно ли его назвать национальным и станет ли он узнаваемым и любимым публикой, покажет время.
Автор либретто и автор сценария знаменитого фильма об Анастасии Слуцкой Анатолий Делендик не скрывал, что перед ним стояла задача сделать балет не похожим на кинопредшественника. Можно со стопроцентной уверенностью сказать, что, как бы ни сложилась судьба постановки, она уже стала вехой в отечественном искусстве.
Анастасия в костюме лебедушки
В балете, как и в пластическом театре, костюмы и декорации играют гораздо большую роль, чем в театральных постановках. То, что нельзя выразить при помощи силы слова, приходится рисовать музыкой, красками тела, декораций и костюмов. И если первым двум пунктам хочется поставить "идеально" и аплодировать стоя, то с оставшимися стоит объясниться.
За сценографию балета "Анастасия" отвечал главный художник театра Александр Костюченко. Главная "фишка" убранства сцены – точные копии ликов святых, позаимствованные со стен Спасо-Евфросиниевского монастыря. Такое "наблюдение" за происходящим на сцене – тонкий ход, незримая связь поколений и, пожалуй, единственный национальный маячок, который удался художникам-постановщикам.
Костюмы и декорации красивые и даже сказочные, но, если оценивать только их, постановку хочется отнести к русскому фольклору, такому, как советские сказки Александра Роу.
Художник-постановщик и автор костюмов Екатерина Булгакова на пресс-конференции, которая предшествовала премьере, заявила, что васильков зрителям ждать не стоит. Мол, васильки – это больше про народные танцы, чем про балет, сказала она. Можно соглашаться или спорить, но на деле выходит, что, когда на сцене появляются воины, в их костюмах легко можно узнать татар, тогда как с появлением Анастасии в платье а-ля "белая лебедушка" в голове возникает только вопрос: а что в ней белорусского?
Вот и получается, что в плане костюмов балет "Анастасия" – это отличная попытка разрушить стереотип о том, что белорусская культура – это трасянка и вышиванка, но никакой альтернативы создатели зрителю не предложили.
Едва уловимый флер белорусской культуры проскальзывает во время наступления сценической зимы, но быстро развеивается под натиском ярких нарядов татар.
Феминистки рыдают
Еще один спорный момент – любовная линия балета. Создатели обещали зрителям "страсти, битвы и любовь", но в глаза бросается только третья, чувственная составляющая постановки.
История Анастасии Слуцкой может стать отличной основой для воспитания патриотизма не только у детей, но и у взрослых. Шутка ли, слабая женщина повела за собой целый город и смогла победить многочисленное татарское войско.
Анастасия – тот самый пример силы духа и мужества, эдакая народная героиня. Тем более странным кажется преобладание именно любовной линии в спектакле. Получается, что рассказать историю сильной женщины можно исключительно через любовь? В таком случае становится обидно даже тем, кто не принадлежит к популярному сегодня сообществу феминисток.
Сцена убийства хана кажется смазанной, хотя, по сути, этот эпизод является ключевым, хоть и вымышленным, в истории героической Анастасии. Возможно, разгадку можно найти в словах Юрия Трояна, который в общении с журналистами подчеркивал, что хочет, чтобы "в балете было меньше показных боев и больше искренних ситуаций". Это, по словам именитого хореографа, позволит показать, что такие люди, как Анастасия, не вырастают в тепличных условиях.
На деле же белорусская Жанна д’Арк в балете выглядит беззащитной женщиной, которой просто повезло убить хана и выйти живой из трудной передряги. Есть ощущение, что не хватило тех самых показных боев. Слишком много любви в истории про героизм, слишком мало мужества в балете про сильную женщину.
Так много, что в качестве постскриптума в голове играет привычный мотив из фильма начала 90-х о небольшом калифорнийском городке и его жителях.
