Стоп-сигнал для инфляции: обгон запрещен

Рост цен объясняется перестройкой производственно-логистических цепочек, волатильностью национальных валют, обострением девальвационных ожиданий, повышением цен на сырье в условиях санкций.

По данным Нацбанка Беларуси, в сентябре инфляция в годовом исчислении составила 17,4%, что на 0,9% выше, чем в августе.

Один из названных ЕАБР факторов инфляции – недооцененность белорусского рубля по отношению к российскому, что можно интерпретировать как стимулирование белорусского экспорта, в значительной мере ориентированного на Россию. Центробанк уменьшил прогноз по инфляции в России на 2022 год с 14–17% до 12–15%, на 2023 год сохраняется прогноз на уровне 5–7%. Ожидается, что спад российского ВВП будет менее глубоким, чем планировалось – президент РФ Владимир Путин заявил о постепенной стабилизации экономики и переходе на траекторию роста.

По словам российского лидера, в июле в промышленности сокращение в годовом выражении составило лишь 0,5% после июньского снижения на 2,4%, а сокращение ВВП в июле замедлилось до 4,3%, тогда как месяцем ранее оно оценивалось в 4,9%. В августе оживилось кредитование реального сектора и населения. Премьер-министр Беларуси Роман Головченко считает, что рост экономики Беларуси в будущем году может составить 3,8%, а в экспертном сообществе делают осторожные оценки в отношении того, что спад белорусской экономики в июле достиг дна, а в августе наметились признаки возвращения к траектории роста.

Как это ни странно звучит, но в один инфляционный ряд с экономиками России и Беларуси можно поставить консолидированную экономику стран ЕС, которая тоже стала целевым объектом игры на понижение. По иронии судьбы революция мировых отношений, затеянная Западом с целью передела сфер влияния, "пожирает" своих детей. ЕК повысила прогноз по инфляции до 8,3% в 2022 году и 4,6% – в следующем, ранее он составлял соответственно 6,8% и 3,2% при результате 2,9% в 2021-м. ЕС удушается в объятьях своими же англосаксонскими союзниками, в ущерб себе сражаясь с ветряными мельницами, тогда как российско-белорусский союз стал Брестской крепостью, давшей бой внешнему агрессору в лице коллективного Запада.

Хорватское издание Advance пишет о том, что инфляция в зоне евро в августе составила 9,1%, ранее ЕЦБ считал, что в сентябре инфляция вырастет до 9,7%, но нет – она достигла целых 10%. Для не привыкшего к таким рывкам Евросоюза ситуация экзотичная, если не сказать патовая: ЕЦБ впервые за 11 лет повысил процентную ставку, удерживаемую до этого в течение долгого времени на нулевом уровне. Вывод издания неутешителен: если инфляция и процентные ставки продолжат расти, то вскоре достигнут границ, за которыми начнется кризис неплатежей со стороны заемщиков.

Эту проблему в ЕС придется решать закручиванием гаек, одна из обсуждаемых мер – введение единой процентной ставки. И куда делись глашатаи саморегулирующихся механизмов рынка? Центральные банки многих стран ужесточают денежно-кредитной политику, повышая ключевые ставки и сворачивая программы покупки активов, переходят от количественного смягчения к количественному ужесточению. В большинстве стан мира прогнозы по инфляции в нынешнем году пересмотрены вверх.

В докладе Банка России о денежно-кредитной политике отмечается существенное снижение покупательной способности населения во многих странах из-за усиливающегося роста цен. Более того, инфляционные ожидания непрерывно растут с начала года, наблюдаемое ускорение инфляции в значительной мере связано с избыточно длительной стимулирующей макроэкономической политикой в крупнейших экономиках в период пандемии. Его усиливает рост цен на энергоресурсы и продовольствие.

Немаловажную роль играют затруднения в глобальных цепочках поставок. Их восстановление замедлилось из-за введения жестких противоэпидемических ограничений в Китае. В целом к июлю напряжение в логистике несколько снизилось, но мировая инфляция фиксируется на 40-летних максимумах. В большинстве стран, реализующих политику ее таргетирования, годовые темпы роста цен в несколько раз превышают целевые значения. Меньшее, чем у других ускорение инфляции наблюдается в ряде стран Азии – в Японии, Китае, Таиланде, Индонезии, Филиппинах, Вьетнаме. Кроме того, ее структура начинает меняться. Если большую часть постпандемического периода инфляция диктовалась издержками в производстве товаров, то в мае-июне по мере снятия противоэпидемических ограничений на первый план стали выдвигаться издержки в сфере услуг.

В докладе Центробанка отмечается большое количество факторов, создающих предпосылки для существенного замедления темпов роста мировой экономики. Значительное повышение потребительских цен, в особенности на товары и услуги повседневного спроса – продукты питания, топливо, электроэнергию, приводит к заметному снижению реальных доходов населения по всему миру. Сворачивание мер бюджетной поддержки вынуждает еще больше экономить, а повышение ставок центральными банками уменьшает доступность кредитных средств и ухудшает финансовое положение заемщиков с кредитами по плавающим ставкам. В совокупности это ведет к значительному замедлению потребительского спроса.

Экстраординарные меры белорусских властей по сдерживанию инфляции, когда уголовному преследованию подвергаются инициаторы повышения цен в торговле, объясняются тем, что инфляционные ожидания, особенно в экстремальных условиях санкционной войны, в значительной мере основываются на паническом факторе. Наряду с объективными причинами он влияет на механизмы ценообразования и является триггером изменения ценовой конъюнктуры, выпадения ее из таргетных (целевых) значений.

Таргетирование инфляции – комплексная политика, предполагающая режим и курса рубля, и объема денежной массы – как видим, проводимая в том числе с помощью административных мер. В своей первооснове таргетирование – это достижение доверия населения к финансово-экономической политике страны. Оно рассматривается в долгосрочных горизонтах запланированного коридора курсообразования, которое опирается на золотовалютные резервы (ЗВР), применяемые для интервенций с целью сглаживания резких курсовых колебаний. Государство считает, что если оно рискует своими ЗВР, то вправе жестко потребовать ответственного поведения от некоторых участников рынка.

Очевидно, что остановить поезд инфляции при помощи стоп-сигнала невозможно, но если он подкрепляется административными мерами экстренного торможения, то ее удастся замедлить. Справедливости ради, падения курса белорусского рубля удается не допускать. В основе институциональной эффективности восточной (распределительной) модели экономики находится контроль снижения издержек в ней, тогда как в западной (рыночной) модели – погоня за прибылью, с учетом того, что обе модели, как инь-янь, содержат существенные признаки друг-друга. Так что действия белорусских властей апеллируют к природе экономики распределительного типа, традиционной для страны: чтобы обуздать инфляцию, необходимо поработать с затратами, говорит министр антимонопольного регулирования и торговли Беларуси Алексей Богданов.

По его мнению, необходимо искать резервы именно в производственном секторе, оптимизируя бизнес-процессы и производства. Искать новые цепочки поставок более дешевых товаров и сырья. Для торговли необходимо отработать систему наценок и надбавок, которые будут справедливыми и не позволят банкротиться ее субъектам, но и будут обеспечивать доступность товаров для потребителей. Министр считает комплексные контрольные мероприятия, включая проводимые МАРТ, в сфере ценообразования вполне оправданными – церемониться с нарушителями никто не собирается. Делается это с целью построения справедливой системы распределения прибыли по всей цепочке субъектов – начиная от поля, и до прилавка, чтобы все работали и зарабатывали.