Речь не только о рукоприкладстве, которое попало на камеру, но и постоянном психологическом давлении.
Многие выходцы из советского спорта не дадут соврать, насколько жестким и жестоким был тренировочный процесс в отдельных видах. И кто-то даже убедит себя в том, что именно это приводило к значимым результатам.
Корреспондент Sputnik Николай Михновец, основываясь на собственном опыте, выбирает логику того, что если есть тренеры, которые могут подготовить спортсмена без избиений, криков и мата, то не может быть никаких оправданий тактике унижения на пути к вершине.
Родом из СССР
Я занимался прыжками в воду. И мне повезло – у меня были два потрясающих тренера. Помню, как один из них учил меня прыгать полтора сальто назад: становился одной ногой на трамплин, ловил в полете в группировке и затем помогал докручивать прыжок.
В советское время общую картину отношений тренеров со спортсменами могли испортить лишь некоторые наставники. Вопрос в том, почему они появлялись и оставались в системе, становясь в дальнейшем плохими примерами для тех, кто хотел делать тренерскую карьеру.
Воспоминания о спорте из 1980-х ведут меня к мысли о "дедовщине". Некоторые тренеры вели себя так, словно мы (новое поколение) должны были пройти определенный путь страданий, который когда-то прошли они. Кто-то, вероятно, хотел воплотить в талантливом воспитаннике свои упущенные возможности. Но сегодня очевидно, что спортсмен (даже ребенок) – это личность, и задача тренера раскрыть ее так, чтобы человек мог проявить лучшие качества.
Развал СССР привел к тому, что первые наставники, заложившие основу, в числе других лучших подались на заработки за границу. Но остались ведь те, кто также вышел из Советского Союза. Меня "подхватила" молодой специалист, которая тренировала, как умела. Это было не хорошо и не плохо, и результаты пошли вниз.
Время от времени ее подменяли более опытные коллеги. Однажды один из них без спроса подключился к тренировочному процессу и решил ускоренными темпами "научить" натягивать носки: прижав к полу мои ноги своей, он принялся поочередно рукой резко натягивать стопы. Боль была невыносимой, а от "тренера" доносился сильный запах перегара. Крушение иллюзий по поводу спорта высоких достижений не заставило себя ждать. Я ни разу не пожалел о том, что бросил.
Еще помню одну достаточно возрастную наставницу, чьи подопечные никогда не говорили о ней хорошо. Во время тренировочных прыжков она постоянно кричала на девочек, могла одернуть, ухватив за предплечье. Максимум, чего юные спортсменки могли добиться – тишины после успешно выполненного элемента.
Однажды ее воспитанница при прыжке с 7-метрового трамплина (соревнования проходят на вышке 10 метров) неудачно вошла в воду и получила сотрясение мозга. После восстановления у нее появился страх, но наставница в уничижительной форме настаивала на необходимости продолжать дальше, в контексте того, что как спортсмен девушка ничего из себя не представляет. К этому периодически подключались и другие тренеры.
Кнут или пряник?
Оценить методы работы многих тренеров сегодня можно публично. Помогают востребованные у зрителей и спонсоров трансляции. Тайм-ауты на камеру добавляют антуража и раскрывают некоторые подробности.
Заслуженный волейбольный тренер Николай Карполь, к слову, уроженец нынешней территории Беларуси, обратил на себя внимание жестким общением с волейболистками. Бессменный рулевой "Уралочки" из Екатеринбурга тренировал сборные СССР, России и Беларуси.
Особый стиль общения с надрывом приводил к результатам, никогда при этом специалист не прибегал к рукоприкладству. Когда-то в "Уралочке" провели анонимный опрос на тему, кого игроки считают ключевой фигурой в команде. Только одна выбрала капитана, остальные написали фамилию Карполь.
Знакомые из мира волейбола объясняли мне, что это не страх и не игра на публику. Именитый наставник в жизни не агрессивный и помогает многим воспитанницам в их карьере, даже когда они уезжают из Екатеринбурга.
Полная противоположность в поведении на тренерском мостике (стуле) – тренер Владимира Самсонова и сборной Беларуси по настольному теннису Александр Петкевич. Он выглядит самим спокойствием во время игр своих подопечных. Правда, по признанию тренера, так кажется только со стороны, внутри постоянно горит огонь, который внешне никак не проявляется.
Как-то Петкевич рассказывал мне, что в советские времена тактика жесткого взаимодействия со спортсменом считалась правильной.
"Был такой украинский тренер. Среди его воспитанников Михаил Овчаров и Владимир Дворак (к слову, их дети Дмитрий и Галия выступают сейчас за Германию и Испанию – корреспондент Sputnik"). Он очень жестко разговаривал, прикладывал руку в перерывах между сетами и после игр, считал, что это единственный правильный метод. Многие перенимали эту практику. Считалось, что, если спортсмен мандражирует во время матча, и к нему применить физическое насилие, мандраж уйдет и он начнет играть хорошо", – отмечал наставник.
Специалист признался, что однажды что-то подобное попробовал сделать с Самсоновым, который до сих пор не может этого забыть.
"Я считаю, это была очень большая моя ошибка. Володя – очень интеллигентный человек. Это была общепринятая практика, но я быстро от этого ушел", - отметил он.
Петкевич также вспоминал, что, когда начинал тренерскую карьеру, сильно переживал, нервничал. Ему было сложно усидеть на тренерском кресле и психологически выдержать напряжение матча, стул "тысячи раз умирал и оживал".
"С опытом понимаешь: все еще впереди, надо находить силы все это воспринимать и максимально помогать спортсмену во время игры. Чисто внешне ты выглядишь успокоенным, но на самом деле сидишь на электрическом стуле. Если ты хоть на минуту выключишься из игры, спортсмен моментально почувствует. Если же он уверен, что ты сопереживаешь, то словесную помощь будет воспринимать с большим уважением и затем выполнит поставленную задачу", - поделился своими мыслями Александр Петкевич.
"Хорошая нога болеть не может, а плохую не жалко"
На условиях анонимности рассказать свою историю согласилась мастер спорта по спортивной гимнастике. Она пришла в большой спорт в 5 лет в середине 1980-х. За это время сменилось 5 наставников, но самый первый тренировал 8 лет и именно от него остались грустные воспоминания.
"Бил практически на каждой тренировке, например, за плохо выполненный элемент. Мог ударить по плечу, по спине, по попе и не только рукой. После одного из ударов палкой выбил мне палец, до сих пор иногда болит", – рассказывает бывшая спортсменка.
Еще одно воспоминание - когда нужна была подстраховка при выполнении связки элементов (рондат, фляк) с высоким отскоком.
"Если было недостаточно высоты, он просто отходил, и мы падали плашмя, было больно и впоследствии страшно делать это снова. А когда вставали, мог еще ударить ногой", - вспоминает собеседница.
Девушка отметила, что вряд ли происходившее можно объяснить желанием сделать из них супер-атлетов.
"Не он сделал нас спортсменами. Как показала практика, от этого тренера в мастера никто не вышел. Пока он тренировал, в сборной никого не было. Я попала туда в последние два года своего присутствия в спортивной гимнастике, но уже будучи у другого наставника", - аргументирует свое мнение бывшая гимнастка.
Поделилась она и воспоминаниями из спортивных лагерей. В период сборов тот самый тренер мог запрещать полноценно питаться несколько дней под предлогом необходимости сбросить вес.
"Тебе кладут половину котлетки в течении дня в лучшем случае, если ты "заслужила". Потом у многих девочек были проблемы с желудком, у меня был гастрит и достаточно часто болел живот", - рассказывает спортсменка.
Она не говорила о происходящем родителям. Призналась лишь однажды, и мама предложила уйти из гимнастики.
"А я плакала, мне хотелось ездить на соревнования, выступать. Хотелось лучшей жизни. На сборах нам платили хоть какие-то деньги, нас кормили. Какое-то время пришел еще один тренер, по сути, стажировался. Он нас жалел, давал книжки про Турищеву, Латынину. Хотелось добиться того же, что и они, попасть на Олимпийские игры. Меня больше это держало, я готова была терпеть боль", - объясняет желание продолжать гимнастка.
Получается, что тренер бил, но не отбил желание продолжать заниматься. По словам бывшей гимнастки, из 40 девочек, которые начинали у этого тренера, в подростках осталось пять, а до взрослых спортсменов (что примечательно - уже при другом наставнике) дошли только две.
"Я думала, что так и должно быть. Нам внушали, что так надо, по-другому мы ничего не добьемся, только превозмогая боль и трудности, можно прийти к успеху", - обращает внимание мастер спорта.
Спортсменка также призналась, что рукоприкладство дополняло и постоянное моральное давление. Тренер все время нецензурно выражался, бросал обидные оскорбительные фразы: "Хорошая нога болеть не может, а плохую не жалко", "Болит – значит растет", "А ты знаешь, что делают с загнанными лошадьми? Пристреливают!"
В переходный период добавились и словесные выпады по поводу фигуры, формирующие комплексы, и для "тренера" это были не взрослеющие девушки, а "ж..пы с ручками".
"За каждые 50 граммов перевеса на этих советских весах, которые меняли показатели от дуновения ветра, мог накричать, ударить, выгнать с тренировки, заставить бегать 10 штрафных кругов по стадиону", - рассказывает гимнастка.
Сегодня, уже будучи мамой, героиня понимает, что так быть не должно. Многие могут сказать, что и той спортивной гимнастики в стране давно нет. Но только ли поэтому?!
Многие советские гимнасты уехали на тренерскую работу за границу. И сейчас можно видеть, что у истоков побед гимнастов из других стран стоят белорусы, россияне или украинцы. А использовать советские методы за рубежом никто не позволит, значит, можно растить чемпионов и по-другому.
Что говорят психологи?
Оценить ситуацию, при которой тренер поднимает руку на ребенка, я попросил заведующего кафедрой психологии Белорусского государственного университета физической культуры, кандидата педагогических наук, доцента Владимира Сивицкого.
Он отметил, что иногда тренер использует методику, когда ребенок должен бояться его больше, чем того, что ему предстоит сделать. Это негативный вариант развития событий, но такие случаи бывали, в частности, в акробатике, фигурном катании, прыжках в воду.
По словам специалиста, в командных видах спорта внешне формально выраженное насилие может носить характер стимула в виде легкого подзатыльника, но ни в коем случаем это не должно нести угрозу здоровью спортсмена. Часто это происходит в связке отец-тренер и сын-спортсмен: родитель позволяет себе срываться на своем подопечном, полагая, что у него есть на это право, хотя это тоже неправильная позиция.
"Физическое воздействие при выполнении каких-то элементов используется, но где та грань различия между шлепком и ударом?" – задается вопросом эксперт.
Высокое напряжение во время соревнований может привести наставника к потере контроля. "К сожалению, повышенный уровень агрессии мы наблюдаем не только в спорте, но и в жизни. Сегодня люди часто решают вопросы не словами, а кулаками", - обратил внимание собеседник.
Психолог не стал бы привязывать традиции жесткого наставничества к какому-то виду спорта. Он считает, что обычай может быть завязан на личности. Есть люди, которые к себе относятся жестко и переносят это на других. Бывает наоборот: тот, кто к другим относится более спокойно, будет чаще уговаривать, объяснять. Но это может не приводить к желаемым результатам, что является определяющим в профессиональном спорте. И, взяв за основу постулат "все средства хороши", тренер может брать на вооружение те, которые, на его взгляд, могут оказаться более действенными.
"Физическое насилие – самый простой путь и нужна сила воли наставника, чтобы попытаться решить вопрос другим способом. Желание решать проблему физически – своего рода звериный инстинкт. Воспитание спортсмена в условиях закона джунглей "выживает сильнейший" не может служить поводом для применения грубой силы", - замечает специалист.
Эксперт рассказал, что в психологии существуют этические комиссии, а в спортивной среде тренерские советы, на которых могут рассматривать такие эпизоды. Причин может быть много, и вряд ли посторонний имеет право однозначно оценивать произошедшее. Однако рукоприкладство - это всегда самый крайний и негативный способ решения проблемы.
По мнению психолога, человеку всегда нужно давать второй шанс, делать ссылку на форс-мажорные обстоятельства: плохое состояние, стрессы, кризисы. "Все мы люди, и человеческий фактор никуда не денется. Главное, чтобы не было никаких последствий – одно дело синяк, другое, когда дал подзатыльник, попал по уху, порвал барабанную перепонку – я знаю и такие случаи", - уточняет собеседник.
Владимир Сивицкий уверен: каждая ситуация должна рассматриваться индивидуально и ставить крест на карьере оступившегося наставника нельзя, необходим тщательный анализ. Возможно, у тренера в конкретном моменте сложилась определенная ситуация, когда эмоции переполнили и, сорвавшись однажды, он сделает выводы и никогда больше так не поступит. Если же в ходе разбирательства выяснится, что подобные методы работы систематически повторяются, то это уже вопрос профпригодности детского тренера.
Читайте также:
Моисевич рассказал, какое звание у Тимановской и числится ли она в сборной
Перелом позвоночника в прямом эфире, или Где найти силы после тяжелой травмы