В белорусском правительстве за знаменитую молочку и в целом сельское хозяйство вот уже больше чем полгода отвечает заместитель премьер-министра Александр Субботин.
В этом году аграрная отрасль Беларусь ожидает бурного толчка в своем развитии. Какую роль при этом сыграет Белорусская национальная биотехнологическая корпорация, смотрите и читайте на Sputnik в большом интервью с вице-премьером.
Белорусские власти неоднократно подчеркивали, что даже в условиях пандемии удалось нарастить производство в аграрной отрасли. Можно ли уже говорить о предварительных итогах 2020 года: какой объем производства, рентабельности, экспорта?
– Вперед вышли отрасли, которые работают на нашем белорусском сырье, то есть на том, что есть у нас. Если говорить "крупными мазками" – это сельское хозяйство и лес.
Финансовые итоги года появляются, как правило, в середине февраля, тем не менее, сейчас уже можно говорить о том, сколько мы собрали, переработали и продали.
В прошедшем году хорошим результатам способствовала погода, и производители поработали интенсивнее на аграрный каравай. Темпы роста в сельском хозяйстве составили почти 105% (если быть точным, то 104,9%).
Ни одна область по стране не сбавила по отношению к 2019 году. Поэтому для всех 2020 год оказался более успешным. В животноводстве прирост составил немного меньше – 104,3%. Зато если брать растениеводство, то там рост составил 111,2%.
Это громкие и прорывные цифры, поэтому надеемся, что и в 2021 году они сложатся хотя бы так же, и мы далее пойдем вперед быстрыми шагами.
В прошлом году значительно увеличилась география экспорта. Мы стараемся поставлять в как можно большее количество государств, отвоевывать полки везде и на всех континентах. По итогам 2020-го мы уже продаем в 111 стран. Лет пять назад их количество едва превышало 60, и вот за пятилетку мы рванули вперед.
Основным для нас остается российский рынок. Но мы более активно осваиваем рынки стран СНГ и Китая. Экспорт по итогам года у нас составил чуть более 5,3 миллиарда долларов.
Это чистый аграрный экспорт. Мы сюда не берем ни алкоголь, ни кондитерскую отрасль. Это только мясо, молоко, корма и так далее. По сравнению с предыдущим годом мы прибавили почти 250 миллионов долларов. Положительное сальдо составило почти 1,5 миллиарда долларов.
На российский рынок приходится около 70% экспортных поставок. Хотя ранее они доходили до 90%, то есть мы достаточно интенсивно идем в другие страны. Такого результата в диверсификации рынков удалось достичь буквально за пятилетку.
Сейчас очевидна ставка отечественных производителей на мясо-молочную продукцию. При этом производители мяса и молока зачастую находятся в тяжелом финансовом положении. Возможно, стоит не один СПК к другому присоединять и множить убытки сельхозпроизводителей, а выстраивать настоящую вертикально интегрированную систему, где производитель сырья и переработчик работают в одной структуре?
– Не существует простых решений, потому что, если бы они были, их давно бы уже приняли. Единого рецепта и шаблона никогда не было и не будет. Поэтому в каждом регионе, каждом хозяйстве и условиях нужно искать отдельные пути и решения.
Дальше в развитии сельского хозяйства основным сегментом будет крупное товарное производство: холдинги, интегрированные структуры, агрокомбинаты. Форма может быть различной, если говорить о концептуальных подходах.
При этом самой мобильной и креативной частью сельского хозяйства являются фермерские хозяйства, которые либо уже успешно работают, либо будут производить экопродукт, аутентичные белорусские товары. Эти две части будут друг друга дополнять, и только тогда мы пойдем вперед.
Оглядываясь назад, мы видим, что в нашей стране много примеров и попыток объединения хозяйств. Часть из них, конечно, неудачные, часть – очень успешные. Мы идем вперед, используя только позитивный опыт.
Подобные примеры есть во всех областях вне зависимости от климатических условий. В Гомельской области создан мясо-молочный холдинг. Один из ярчайших примеров – агрокомбинат Дзержинский, который успешно развивается и все укрупняется и укрупняется. На слуху у всех интегрированные структуры, которые созданы по указу №70 президента в Витебской области.
Который год в Беларуси твердят о том, что производительность дойного стада нужно увеличивать. Раз за разом ставится одна и та же прозаическая цель добиться 5 тысяч килограммов молока от одной коровы (при этом не идет разговор даже о рентабельности). Например, в одном хозяйстве в Оршанском районе добились среднего показателя в 11 тысяч, а в условном Житковичском районе она не достигает заветных 5 тысяч. Почему такие разбежки у производителей, хотя все находятся под одним государственным крылом?
– В 2020 году мы уже в среднем по стране получили 5314 килограммов молока на одно животное. В разных районах, действительно, есть предприятия, которые получают больше 11 тысяч килограммов молока на одно животное.
Такие разбежки в производительности в первую очередь связаны с человеческим фактором. Все эти показатели делают люди, которые на местах. Доказательством тому, что люди трудолюбивые, и служат успешные хозяйства в каждом регионе.
Самые сильные школы по производству молока сформировались в Соединенных Штатах и Израиле. В Америке 10 тысяч кило – это у них золотая середина, и больше не стараются производить. Потому что, если начинают производить больше, реализовывать генетический потенциал животных интенсивнее – это требует специальных кормов и добавок. После этого и растет себестоимость молока, и снижается рентабельность.
Они выбрали такую золотую середину, и их подходы уже пришли к нам. Потому что не надо изобретать велосипед. Просто перенимай положительный опыт и делай у себя. На этих подходах и технологиях мы и начинаем сейчас прирастать.
Израильское молочное производство небольшое из-за дефицита территории и корма, но и животное они выжимают по максимуму, получая и 14 тысяч килограммов, и более. Возможно, это менее рентабельно, но из-за сложившихся особенностей они используют различные подходы в кормлении, в ветеринарии и генетике.
Мы идем вперед, учитывая их опыт, тесно работая с технологами, учеными из этих стран. Не за горами и 6 тысяч килограммов средний удой, и 7 тысяч.
Ставка сделана на молоко, потому что в данных условиях оно самое рентабельное. Это одна из отраслей, которая, как локомотив, тянет весь аграрный комплекс вперед.
При этом существует статистическая ловушка, которая завязана на показатели по удоям и количеству дойного стада. Все это сейчас решается, чтобы привести к экономической целесообразности. Нужны не валовые цифры, а экономически выгодная продукция. Это позволит успешнее торговать и быть конкурентнее.
Мы хотим сразу получить высокие удои и начинаем интенсивнее кормить животных, а это нарушает обмен веществ у них, что приводит к своим трудностям. Надо работать технологичнее и в кормлении, и в генетике, и в ветеринарии. Только тогда мы получим результат.
В прошлом году немало шума наделали решения властей Нидерландов и Дании уничтожить поголовье норок, которые стали носителями коронавируса. В Беларуси, по информации от источников, близких к отрасли, зверохозяйства проверяли своих подопечных на коронавирус, и он даже был выявлен на фермах. Как на самом деле обстоят дела с этим вопросом в белорусском зверохозяйстве?
– Однозначно сейчас сказать, что произошло в Дании, нельзя. Сейчас фермерам, которые уничтожили своих животных, будут выплачивать страховку в размере около 3 миллиардов евро. Возможно, это одна из причин, почему они так быстро все провернули.
Звероводство само по себе, как отрасль, начинает трансформироваться из-за интенсивного "зеленого" движения в Европе и Соединенных Штатах. Многие страны отказываются от этой отрасли.
В Европе оставались только Дания и Финляндия, где звероводство сохранилось под эгидой того, что это исконно народный промысел. А после коронавируса остаемся только мы и Российская Федерация.
При этом основной рынок – это Китай, который сейчас тоже строит фермы, чтобы себя начинать обеспечивать пушниной. Поэтому тема интересная и непростая.
Коронавирус у всех на слуху, он достаточно новый, и пока хорошо не изучен. Вопрос, как станет развиваться ситуация дальше: какие будут осложнения, будет ли мутировать, будут ли эффективны вакцины, какие методы более эффективны в лечении и профилактике.
Можно уже отчетливо сказать, что законы природы для всех одинаковы и этот вирус уже стал природноочаговым. Мы, действительно, проводим достаточно интенсивные исследования по этому вирусу, в том числе, по путям его распространения, чтобы понять его природу и что дальше от него ждать.
Мы это делаем, чтобы не остаться в стороне и не отстать от всего мира как минимум, а в лучшем случае – быть в топовом рейтинге по изучению этих болезней.
Вирус начинает циркулировать среди животных, как диких, так и сельскохозяйственных. Соответственно, одной борьбой медицинской службы мы здесь не обойдемся.
Весной проводились исследования, и вирус выделяли у норок. Распространение коронавируса среди наших зверохозяйств удалось локализовать. Сейчас приходится тратить достаточно большие средства на мониторинг звероводческих ферм, чтобы не допустить вспышек, не допустить передачи от человека норкам, от норки человеку. До конца еще непонятны механизмы, как и кто кого заражает.
Идеально для развития коронавируса подходят хорьки, норки и кошки. У домашних кошек явные клинические признаки проявляются. Мы выделяли вирус у этих животных на нашей территории, как и во всем мире. Единичный случай выделения был у попугая, нашли у осла, дважды у свиней бессимптомно и других животных. Поэтому мы только в самом начале пути изучения вируса, и ни один специалист не скажет, откуда ждать от него следующего удара.
В Беларуси коронавирус не только выделяют, но и секвенируют, чтобы понимать – это COVID-19 или это другой коронавирус, потому что он достаточно распространен среди всех животных. У каждого вида животных есть свой коронавирус.
В зависимости от поголовья животных каждый год непроизводственное убытие животных может варьироваться в районе 4-5%. Потому что промышленное производство подразумевает большую скученность животных. Это большие риски для их здоровья.
Весной, когда болезнь пришла к нам, а она не знает ни границ, ни заборов и идет, как пожар в степи, то есть как стихийное бедствие. Поэтому были зарегистрированы случаи на звероводческих хозяйствах, был падеж (хотя и не такой огромный).
Все это пытались локализовать и изолировать больных животных, отгородить участки, где он был зарегистрирован. Все это удалось удержать. Норка сама по себе подвержена этому заболеванию, и у нее оно протекает с такими же симптомами: поражаются легкие, есть системные поражения.
Поскольку они достаточно плотно контактируют на звероводческих хозяйствах, то если не предпринимали ничего для локализации вспышки, то потеряли бы все. Наличие у нас звероводства до сих пор является высоким показателем работы людей в отрасли.
После того как коронавирус был выявлен у норок, сразу подключилась санитарная служба. Сразу интенсивно стали разрабатывать и внедрять мероприятия по защите людей, которые работают в зверохозяйствах.
Может это не видно со стороны, но система работает и профессионалов у нас во всех отраслях большое количество. Это отрадно отметить – и на них все и держится.
В животноводстве по-прежнему остается острой проблема снабжения комбикормами. Фактически отечественные комбикормовые заводы сейчас или разорились и в упадке, или выпускают продукцию, не отвечающую мировым стандартам. Животноводы прибегают к хитростям, чтобы закупить иностранные комбикорма. Страна теряет валюту при этом. Как развивать мясное и молочное животноводство в стране, если поголовье практически нечем кормить?
– Проблема с комбикормовой промышленностью была и остается из-за того, что мы стремились удешевить корм за счет его составляющих. Есть такой народный тезис: дешевое не может быть хорошим.
Сейчас для того, чтобы получить 4 тысячи килограммов молока или обычный привес, достаточно корову накормить. Для того чтобы получить 6, 7, 8 или 11 тысяч кило молока, нужно уже кормить с умом. В медицине есть диетологи, и похожие специалисты есть в аграрной сфере, которые делают баланс по каждой кормовой единице и добавляют микро- или макроэлементы – в зависимости от того, что необходимо. Это целая наука и целая отрасль, без которой невозможен прорыв.
В Орше есть такое предприятие "Экомол", которое производит комбикорма. Именно с них началось внедрение научных подходов, и они показали на практике, что от корма зависит многое.
Теперь многие наши КХП (комбинаты хлебопродуктов – Sputnik) начинают подтягиваться к этому уровню и производят комбикорма все лучше и лучше.
Одним из этапов этого развития стало создание Белорусской национальной биотехнологической корпорации, которая находится в Пуховичском районе. БНБК будет выпускать почти 1 миллион тонн комбикормов.
Это высокотехнологичное производство, где будут более глубоко перерабатывать зерно и кукурузу. Там будут выпускать отечественные ферменты, витамины – это именно те вещи, которые мы завозим из-за рубежа. Продукция из нашего сырья будет дешевле. Это поможет нам очень сильно прибавить и в молоке, и в мясе, и в яйце.
Все заводы БНБК должна была поэтапно сдавать в 2021 году, но они взяли на себя повышенные обязательства, чтобы часть производственных площадок уже в конце 2020 года были запущены. Этим планам немного помешала пандемия: где-то оборудование не успело дойти, где-то китайские технологи не доехали.
При этом, несмотря на то что строительством БНБК занимается китайская компания, закупается лучшее оборудование: мукомольное – в Швейцарии, для производства крахмала – во Франции. Там собрано все самое лучшее, что есть в мире в данной отрасли.
Завод премиксов уже запустили, на подходе завод комбикормов, который уже производит первые партии продукции. Все это заработает до наступления лета.
В финальной стадии находятся такие высокотехнологичные вещи, как заводы по производству ферментов. К середине 2021 года мы сможем получить большое количество продукции: не просто смолотое зерно, а сбалансированные корма.
Особенностью БНБК также является то, что лаборатории и научно-исследовательские институты находятся на одной территории, где будут работать свои специалисты, а также приглашенные. Вся наука – и академическая, и университетская – будет там. В одном месте будет сформирован один научно-производственный биотехнологический кластер.
Прошлый век был ядерным, а в конце его предсказывали, что XXI будет веком биотехнологий. Теперь мы это видим: надо создавать вакцины, изучать вирусы и микробы, грибы и другие организмы, на которые мы не обращаем внимания, но они могут сорвать любые планы, вызывая вспышки заболеваний.
Мы стараемся не отстать от всего мира и быть в числе первых, кто разрабатывает и производит именно высокотехнологичную продукцию.
Сейчас белорусские молочные комбинаты прошли модернизацию и обладают завидным технологическим потенциалом. Правда, оказалось, что при этом вместе с качеством выросли и возможности, но сырья катастрофически не хватает, чтобы их загрузить на полную мощность. Как будет решаться этот вопрос: на молочную биржу допустят иностранных производителей сырья или будет принято альтернативное решение?
– Мы будем искать все пути и работать по тому, который будет выгоден. Модернизация молочной отрасли производилась не вслепую, это делалось в рамках пятилетних планов по развитию аграрной отрасли и переработки.
Все эти мощности были рассчитаны на то, что будут достроены фермы и комплексы, которые должны вот-вот вводиться по программе. Поэтому чуть-чуть впереди сработала переработка. Потому что логичнее построить завод и потом дозагружать его мощности, чем построить ферму и не знать, куда деть молоко.
Все идет согласно плану: и производство молока, и модернизация, и укрупнение предприятий. Выход из сложившейся ситуации находится или в создании холдингов, или заключении прямых договоров.
Переработчик, заботясь о своем сырье, будет работать с производителем. Многие уже к этому приходят и начинают так работать.
Самый яркий пример – это "Савушкин", у них только три своих хозяйства, а с остальными они заключают прямые договоры. Они не просто берут молоко, но оказывают ветеринарную помощь, созданы летучие отряды для технологической помощи.
Это один из самых вероятных путей развития молочных заводов, если они не будут входить в какие-либо агрокомбинаты.
Правительство Беларуси допускает схемы взаимозачетов при расчетах с сельхозпредприятиями. Про это идет речь в двух постановлениях Совмина – №797 и №798 от 31 декабря 2020 года. Правительство также установило размеры субсидий, выплачиваемых сельхозпредприятиям за произведенную продукцию. При этом в средствах массовой информации пишут о возврате к бартерным схемам. Так как на самом деле все обстоит?
– Подобная схема возникла в 2018 году для того, чтобы поддержать предприятия, которые пытаются поднять голову и встать в шеренгу ведущих. Она также имеет определенный смысл.
Можно привести такой пример. Допустим, предприятие сдает на маслоэкстракционный завод на переработку рапс, как высоко маржинальное сырье, в виде государственного заказа.
При этом не всегда можно спрогнозировать, какой будет конъюнктура цен в момент получения урожая. В 2020 году на рапс цена составляла 680 рублей за тонну, а по конъюнктуре он выстрелил на уборке за тысячу рублей и более.
Для нивелировки разницы заключались соглашения, которые подразумевали, что на посевную предприятие получило деньги от государства и ему же сдало продукцию по госзаказу, а завод возвращал предприятию шрот. Таким образом, производитель получал с соответствующей скидкой высокобелковый корм.
Это вроде бы бартер, но и производитель не потерял, и заводу хорошо. Здесь не бывает простых решений и однозначных ответов. Если такой бартер выгоден, будем его использовать. В идеале все должно быть через коммерческие отношения, но как мы понимаем, идеального ничего нет.