История четырех икон Божией Матери, празднование в честь которых совершается в один день, напрямую соотносится с тезисами российского президента и русского патриарха, которые прозвучали в их выступлениях на открытии Всемирного русского народного собора.
Важная особенность: в этих программных выступлениях отсутствовали словосочетания "духовные скрепы" и "святая Русь". Но не потому, что соответствующие им понятия теряют актуальность, а ровно наоборот: именно сегодня они становятся настолько важны, что их понимание и применение требуют особой осторожности и обоснования более глубокого, чем прежде.
Об этом — в самом конце, а сейчас обратимся к четырем иконам Богородицы: "Семистрельной", Минской, Ченстоховской и Владимирской. Празднование двух первых совершается в православном мире 26 августа по новому стилю, а Ченстоховской — 26 августа в Польше и в мире католическом.
Минская и Ченстоховская иконы прибыли на Русь из Византии в связи с крещением равноапостольного князя Владимира. По преданию, первая была подарена ему, а вторая — его христианской супруге, византийской царевне Анне. Владимирский образ был прислан из Царьграда на Русь в 1131 году, сохранялся в киевском Вышгороде, затем во Владимире, последние 623 года пребывает в Москве. Три эти иконы связаны с именем апостола и евангелиста Луки, первого иконописца в истории христианства.
Ченстоховской икона стала после того, как была перенесена князем Даниилом Галицким в 1270 году из Киева в основанный им город Львов, а в 1382 году правитель Польши князь Владислав перенес святыню в монастырь, что на холме Ясна Гора близ местечка Ченстохово. Сегодня этот образ является главной польской святыней; "Божия Матерь Ченстоховская" с 1655 года объявлена королевой и покровительницей Польши.
Минская икона получила свое название в 1500 году, когда 26 августа жители Минска нашли ее на водах реки Свислочь близ нынешнего Троицкого предместья. Сюда она попала чудесным образом, будучи брошена в Днепр во время разорения Киева ханом Мехмет Гиреем.
26 августа по старому стилю Православная Церковь вспоминает Сретение (Встречу) Владимирской иконы Божией Матери во время ее перенесения из града Владимира в Москву в 1395 году: именно в этот день Тамерлан увидел во сне Богородицу, повелевшую ему покинуть пределы Руси, что он и исполнил.
На этом парадоксы древности не только не кончаются, но дают начало другим чудесам, знакам и символам, которые невидимой сетью улавливают земли и народы Иудеи и Византии, Руси и Польши, объединяя их под покровом Богородицы, как бы они под ним ни копошились и ни вздорили между собой.
Более того: через свои иконы Божья Матерь продолжила объединять наши народы, как будто подтверждая Свое согласие с тем, что далекие предки назвали эту огромную территорию Домом Пресвятой Богородицы. Может быть, авансом назвали…
Вообще, в этом контексте день и дата 26 августа представляются каким-то удивительным феноменом! В современных терминах этот феномен можно было бы назвать порталом, соединяющим времена и события разных эпох. Так, 26 августа 1380 года князь Димитрий Донской принял неожиданное, смертельно опасное, но судьбоносное решение перейти за Оку, оставив стратегические запасы в Москве, и идти навстречу Мамаю на Дон, к Куликову полю.
26 августа 1812 года произошло Бородинское сражение, после которого под сенью Казанской иконы Богородицы было принято неожиданное, смертельно опасное, но судьбоносное решение оставить Москву, чтобы обрести Россию…
После победы над Наполеоном император Александр I, возвращаясь в Россию, принес Ченстоховскую икону Божией Матери в Санкт-Петербург для временного поклонения и вскоре вернул ее в Ясногорский монастырь, оставив в Казанском соборе Северной столицы список, подаренный настоятелем польского монастыря русскому генерал-фельдмаршалу Фабиану Вильгельмовичу Остен-Сакену.
При этом внимательный взгляд заметит, что в России более распространен иной иконографический список Ченстоховской иконы, который имеет втрое наименование: "Умягчение злых сердец". Вкратце история такова: в 1715–1716 годах сторож Кремлевского Успенского собора Симеон Моховиков составил "Свод сказаний о чудотворных иконах". Повествование о Ченстоховской иконе он взял из книги Иоанникия Голятовского "Небо новое с новыми звездами", которую издали в Киеве в 1665 году. В ней была помещена гравюра, скопированная с некоего польского оригинала. Именно эта гравюра и определила впоследствии "русскую" иконографию "польского" образа.
Вскоре эта икона усвоила наименование "Умягчение злых сердец". Это произошло, благодаря поэтическому увлечению будущего Ростовского святителя Димитрия (Туптало), бывшего в начале 1680-х годов настоятелем Батуринского монастыря в тогдашней обширной Могилевской епархии. В местечке Рудня, где в соответствии с его названием занимались выплавкой болотной железной руды, был обретен один из списков Ченстоховской иконы, названный позднее Рудненским. Вдохновленный игумен написал четверостишие: "Идеже бо творящеся железо от блата; Дева вселися дражайша злата. Да людемъ жестокия нравы умягчает и железные к Богу сердца обращает" (Туда, где извлекают железо из болота, вселилась Дева, Которая дороже золота, чтобы умягчать жестокие нравы людей и обращать к Богу железные сердца).
Интересно, что это же наименование имеет "Семистрельная" икона Божией Матери. Да-да, именно та, которая празднуется 26 августа… Она еще называется "Симеоново проречение", потому что буквально иллюстрирует слова евангельского старца Симеона Богоприимца, обращенные к Богородице в день Сретения Господня в Иерусалимском храме: "Се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий, — и Тебе Самой оружие пройдет душу, — да откроются помышления многих сердец" (Лк. 2: 34–35).
Вот так ткется полотно времен, мест и событий, из которых состоит Покров Богородицы над Ее Домом и его обитателями. Из чудес последнего времени — кровавое мироточение "Семистрельной" иконы Пресвятой Богородицы, которое началось в 1998 году. Первые кровавые капли появились на этом образе 12 августа 2000 года в день гибели атомного подводного ракетоносного крейсера "Курск"; затем — в сентябре 2001 года, точнее — 11 числа, когда был совершен теракт в Нью-Йорке; особо обильно кровоточила икона во время захвата заложников в Москве в театральном центре на Дубровке в октябре 2002 года. Мироточение проявилось на Поместном соборе РПЦ 27–29 января 2009 года…
Так причем же здесь выступления президента и патриарха на открытии Всемирного русского народного собора? Ну как же! "Хотелось бы, чтобы внимание было обращено также на влияние реально существующего нравственного кризиса. Ведь изменения в человеке происходят либо вследствие его грехопадения, либо вследствие преображения, то есть эти изменения всегда связаны с нравственным выбором. Тот же самый механизм можно применить и к народам, и ко всему миру", — сказал патриарх.
Так ведь 26 августа — это последний день празднования Преображения Господня. Чувствуете намек Богородицы на "последний день Преображения", на нравственный выбор?
А вот президент говорит: "Именно сейчас решается, каким будет мир в будущем, в предстоящие десятилетия. Будет ли это мир монолога или так называемого кулачного права, права сильного, или диалога и взаимного уважения? … В одном не сомневаюсь точно: голос России в мире будущего будет звучать достойно и уверенно. Это предопределено и нашей традицией, и нашей внутренней духовной культурой, самосознанием, и, наконец, самой историей нашей страны как самобытной цивилизации, уникальной, но не претендующей самоуверенно и хамовато на свою исключительность".
Так ведь и мы о том же, и иконы свидетельствуют, что так оно и есть, все правильно.
Понятие духовных скреп "захохмили" в соцсетях, — а напрасно! Потому что 12 числа 12 месяца 2012 года (не удивлюсь, если это было в полдень) Владимиром Путиным четко сказано, что в виду имеется "дефицит духовных скреп — милосердия, сочувствия, сострадания друг другу, поддержки и взаимопомощи, — дефицит того, что всегда, во все времена исторические делало нас крепче, сильнее, чем мы всегда гордились".
Давайте же наконец начнем прислушиваться к тому, что входит в резонанс с историей Дома Пресвятой Богородицы, с прямой речью Матери нашего Бога, которую транслируют Ее святые иконы. Может быть, тогда мы осознаем, что "святая Русь" — это не пространство, а мечта… И она достижима, если стремиться к этому с учетом Богородичных реалий.
PostScriptum: А что же Минская икона Божией Матери?
А ничего. Достаточно того, что она красноречиво молчит. Труднее всего понять красноречивое молчание. Но надо стараться, потому что это развивает духовную логику и культуру религиозных чувств.
Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции