"Если мы увидим, что войну выигрывает Германия, нам следует помогать России, если будет Россия, нам следует помогать Германии, и пусть они как можно больше убивают друг друга".
Эти слова, сказанные Гарри Трумэном 23 июня 1941 года, хорошо известны. То, что сенатор (и будущий президент) тогда продолжил фразу — "хотя мне ни при каких условиях не хочется увидеть Гитлера в победителях" — мало что меняет. Америка — а позиция Трумэна была близка не только немалой части элит, но и большинству рядовых американцев — не испытывала никакого желания участвовать в разгоравшейся в Европе войне. И если симпатизирующих Германии было немало, и не только в элите (все-таки вклад немцев в "американскую кровь" превышает даже английский), то уж за коммунистическую Россию болели совсем немногие. "Пускай они убивают друг друга как можно дольше" — было еще и стратегическим расчетом той части англосаксонской американской элиты, которая видела в мировой войне верный шанс выйти на первые роли на планете, окончательно оттеснив материнскую цивилизацию, Великобританию. Пускай убивают — англичане, немцы, русские в ходе войны в любом случае ослабнут, и тогда Америка станет править миром. Так, в принципе, и произошло — за исключением того, что не всем миром, а его большей частью: Советский Союз вышел из войны сверхдержавой, распространившей свое влияние на Европу и Азию.
Потом было сорок лет противостояния — пока СССР внезапно не занялся непродуманным и крайне неудачным реформированием своего внутреннего устройства (а заодно и своей внешней политики) и не развалился. США тут же объявили себя победителем в холодной войне — и попытались стать мировым гегемоном. Точнее, мировым гегемоном хотели быть транснациональные элиты (большая часть которых имеет англосаксонское происхождение), использующие США в качестве инструмента. Но "мир по-американски" плюс глобализация всей Земли очень быстро зашли в тупик — как потому, что несостоявшийся гегемон надорвался (а выстроенная транснационалами финансовая система все больше походила на мошенническую пирамиду), так и вследствие роста сопротивления держав-цивилизаций, имеющих собственное представление о будущем мироустройстве.
Формальную точку в мире по-американски в 2013-2014 годах поставили Сноуден и Крым — Россия уже не просто бросила открытый вызов гегемону, она проверила его на прочность, и иллюзия всемогущества рассеялась уже и у всего остального мира. Невыдача Сноудена и возвращение Крыма в ответ на попытку увести Украину — после этого мир стал другим.
Но и в Америке вскоре начался тяжелейший внутренний кризис — формальным поводом для него стала победа Дональда Трампа на президентских выборах в 2016-м, но, по сути, все давно уже шло к тяжелому внутреннему разлому и конфликту. К 2020 году ситуация в Штатах стала уже совсем малоуправляемой — приближающиеся выборы взвинчивают ставки и провоцируют взрыв. Сконструированные богатыми белыми элитариями-транснационалами "Жизни черных важны" используются не просто для сноса Трампа, сколько, как кажется многим, для демонтажа старой Америки. Но зачем? Что собираются строить на ее месте? Или речь не о демонтаже, а о том, чтобы, поменяв форму, сохранить содержание, причем не внутреннее содержание, а внешнюю функцию, глобальную цель?
И что делать России в этой ситуации? Поддержать одну из сторон? Спокойно наблюдать за американским бардаком — надеясь на то, что он растянется по времени и еще больше ослабит Штаты?
Понятно, что в массовом сознании у нас распространена позиция Гарри Трумэна — пускай они воюют между собой как можно дольше. "Чума на оба ваши дома", "чем хуже, тем лучше", война демократов и республиканцев на взаимное уничтожение — неудивительно, что в России очень плохо относятся к США как таковым. Не к народу — а к той элите, с которой наша страна имела дело в послевоенный период. Если Штаты станут слабее, это только нам на руку. Но мало кто задумывается: а какие Штаты?
Есть еще, правда, некоторая часть отечественных западников, которая постоянно предупреждает: пускай Америка — плохой полицейский, но другого глобального жандарма все равно нет, а вообще без старшего в мире нельзя, все пойдет вразнос, мы слабы, нас подомнет Китай (или кто еще — хотя когда и кто нас подминал после того, как Русь вышла из-под ордынского ига?), так что России невыгодно быстрое падение США. Эта постоянная мантра разделялась частью нашей публики, но чем больше сходила с ума Америка, чем безответственнее и абсурднее становилось поведение ее элиты, тем меньше оставалось доводов в пользу подобной позиции.
Дело ведь не просто в том, что все годы борьбы с Трампом американский истеблишмент использует Россию как пугало, а в том, что подобное шельмование перешло уже все возможные границы. Почему русских сейчас обвинили в выплате талибам вознаграждений за убитых американцев? Потому, что нужно было сыграть на противопоставлении: пока мы, хорошие люди, боремся с расизмом, насилием полиции и "привилегиями белых" у себя дома, в Америке, наш президент-предатель не заботится даже защитой наших прекрасных солдат, воюющих далеко от дома! Когда мы говорим о том, что "жизни черных важны", мы на самом деле хотим защитить всех американцев, а Трампу не важны вообще никакие американские жизни! Потому что он — предатель и русская марионетка! Да заодно давайте еще и новые санкции против России введем!
Беда не в том, что в американской внутренней политике Россия стала разменной монетой, а в том, что вся американская внешняя политика оказывается заложницей внутреннего конфликта. Да, внутренние расклады всегда влияли на внешнюю политику США — но до определенного уровня. Сейчас же внутриполитические противоречия приводят к размыванию самого понятия "американская внешняя политика", потому что отношения с Китаем, Россией, Европой понимаются противоборствующими сторонами совершенно по-разному.
Да, слова (например, "санкции") они могут употреблять одни и те же, но вкладывать в них совершенно разные понятия. Потому что они преследуют разные цели: Трампу нужна сильная Америка, а его противникам нужен сильный лидер глобализирующегося мира. Во втором случае не имеет значения ни состав населения, ни история, ни название страны: переименуют США в "Новое всеобщее государство" — и вперед, снова "пасти народы". Другое дело, что сил на это у новой Америки будет еще меньше, чем у старой, но это как раз тот случай, когда раненый зверь смертельно опасен.
А если победит Трамп? Тогда у Америки появится шанс снова стать нормальным государством — имеющим и отстаивающим свои национальные интересы. С таким государством можно договариваться, враждовать, дружить, потому что у него есть национальные интересы и национальная элита, понимающая границы своих возможностей и учитывающая в первую очередь интересы своего населения, частью которого она себя, безусловно, осознает.
Победа такой Америки отвечает интересам России — с другой, глобалистской Америкой у нас не может быть ничего, кроме смертельного противостояния. Надеяться на то, что американская перестройка погрузит США в смуту, превратив тем самым в безопасное для окружающих государство, не приходится. Наоборот, антитрамповское восстание направлено на сохранение той самой Америки, которую весь мир очень хочет потерять.
"Ни один из них не держит данного слова", — говорил в 1941 году Трумэн о Сталине и Гитлере. Ни Байден, ни Трамп не держат своего слова (хотя Дональд ничего не смог сделать в отношениях с Путиным совсем не по своей вине) — России нет смысла иметь с ними дело? Однако дело не в личностях политиков, а в тех исторических тенденциях, которые они выражают. Трамп — это уходящая Америка, белая Америка прошлого? Нет — это шанс и на освобождение Америки от пут глобализации, и на появление национального государства США. Это, по сути, единственный путь для сохранения США как государства — в противном случае, предприняв еще одну попытку удержать мировую гегемонию, Штаты окончательно надорвутся и развалятся, свалившись в смуту. Но так это же выгодно России?
Нет — потому что на пути к этому обрыву под руководством либеральных интервенционистов-глобалистов США могут попытаться раздуть реальный мировой пожар. Такой сосед нам не нужен, пускай лучше у Трампа получится "сделать Америку снова великой".
