После заседания Высшего экономического совета ЕАЭС некоторые комментаторы поспешили предсказать возможность разногласий между Россией и Казахстаном по поводу дальнейшего развития ЕАЭС и даже ухудшение двусторонних отношений.
Однако в действительности антироссийские и антиевразийские настроения в Казахстане крайне слабы и во власти, и в обществе. А за попытками ряда активистов их усилить может стоять даже не политика, а интересы дельцов теневой экономики.
Казахстанцы и Россия
Настроения общества легко оценить по данным одного независимого исследования. В феврале 2020 года фонд Open Democracy (США) изучал отношения казахстанцев к зарубежным государствам – видимо, чтобы оценить последствия прошлогодних скандалов, связанных с вмешательством американских неправительственных организаций в выборы президента РК.
Американские исследователи установили, что казахстанцы крайне скептично относятся к большинству иностранных партнеров. Например, сохранение и развитие отношений с США поддерживает около 27% опрошенных, хотят их сократить – 64%. Для Китая эти показатели немногим лучше – 35,6% и 54,5% соответственно.
При этом Россия – самый популярный партнер Казахстана. 74% казахстанцев хотят сохранения и установления более тесных отношений с Россией, а доля скептиков – менее 18%. Это наилучший показатель среди всех внешнеполитических партнеров Казахстана на текущий момент.
То есть, если бы решения по международной повестке в Казахстане принимались прямым и всеобщим голосованием, многие направления сотрудничества с Вашингтоном и Пекином были бы свернуты.
Рост уровня отношений возможен был бы только на российском векторе, сохранение существующего сотрудничества – с РФ и некоторыми мусульманскими государствами. В основе такой популярности лежит в том числе привлекательность российской модели общества и образа жизни, общность истории и близость культур.
Несколько сотен тысяч казахстанцев разных национальностей учатся, живут и работают в России, и их число растет все последние годы, в том числе благодаря возможностям, предоставленным в рамках ЕАЭС. Все это показывает степень доверия и уважения. О симпатиях к России говорил и президент страны Токаев в знаменитой речи на заседании Валдайского клуба в октябре 2019 года, подчеркнув, что считает необходимой лидирующую роль Москвы в Центральной Азии в сферах экономики и безопасности.
Казахстан и ЕАЭС
ЕАЭС играет особую роль во внешней политике Казахстана. Идею создания этого проекта первым выдвинул первый президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. О необходимости развития Союза высказывался и президент Токаев за несколько месяцев до вступления в должность, и повторил эту мысль в ходе Валдайской речи. Наконец, активное участие в ЕАЭС также зафиксировано в недавно принятой концепции внешней политики на 2020-2030 гг. (пункт 4.3).
Но на уровне правительств эмоции и традиции не могут работать, лидеры государства должны руководствоваться наибольшей выгодой для своего народа. Преимущество демократических государств в том, что мы часто имеем доступ к данным, которые ложатся в основу решений политиков.
В январе 2020-го группа экспертов Казахстанского Института стратегических исследований (КИСИ) во главе с директором Заремой Шаукеновой представила свои оценки эффективности ЕАЭС. Их выкладки были опубликованы сайтом председателя правительства республики, что указывает на официальный характер экспертных оценок.
По данным КИСИ, за 5 лет создание ЕАЭС привело к увеличению общего ВВП участников на 12% на душу населения, инвестиций на 19%, безработица в странах-участницах упала на 12%. Выигрышем самого Казахстана стал, прежде всего, рост прямых инвестиций из стран-партнеров. За первые три года работы ЕАЭС этот показатель вырос в 2,4 раза, а доля в общем притоке зарубежных инвестиций – в 2,6 раза. То есть инвестиции из евразийских государств росли быстрее, чем из дальнего зарубежья. Кроме того, как отмечают эксперты, средства больше направлялись в несырьевой сектор, в отличие от предпочтений других инвесторов. В результате КИСИ констатирует рост несырьевого экспорта.
Участие в интеграционном проекте также позволило улучшить казахстанскую бизнес-среду, повысить диверсификацию экономики, расширить торговлю со странами дальнего зарубежья, заключившими соглашения о зоне свободной торговли с ЕАЭС.
Здесь ключевой момент даже не сами цифры и оценки, а то, что они исходят из органа, формирующего рекомендации для руководства Казахстана. Первым лицам государства докладывают, что воплощение идеи ЕАЭС при поддержке России создает возможности для качественного развития национальной экономике.
Пресса зачастую излишне много внимания уделяет противоречиям и дискуссиям внутри ЕАЭС, но при этом не пишет, что возникающие проблемы признаются заинтересованными сторонами и спокойно решаются в рабочем порядке. Это касается, например, снятия барьеров и ограничений на общем рынке ЕАЭС. В том же январском докладе КИСИ признается наличие 48 таковых со стороны Казахстана и необходимость их устранения. В феврале 2020-го Министерство индустрии Казахстана обязалось скорректировать практику утилизационных сборов на сельхозтехнику из стран ЕАЭС (так называемый "приказ 95"), что является одним из наиболее острых вопросов для производителей России и Беларуси. Переговоры часто идут небыстро, есть элементы торга, неизбежные в рыночной экономике.
Кому в Казахстане мешает ЕАЭС?
ЕАЭС запускает модернизацию экономики Казахстана за счет развития реального и легального производства и одновременно создает базу для сокращения теневого сектора, в том числе связанного с прямыми нарушениями закона. Один из ключевых моментов с этой точки зрения – контроль над движением импортных товаров. Соответствующее соглашение Казахстан ратифицировал 21 мая 2020, и, несмотря на задержки с маркировкой, правительство заявило о намерении запустить все необходимые механизмы контроля.
Проблема в том, что против этого – очень крупные экономические интересы, связанные с контрабандой из Китая. За прошлый год, по данным китайской таможенной статистики, из КНР ввезено в Казахстан товаров на 12,7 миллиарда долларов, однако с казахстанской стороны зафиксировано лишь 6,5 миллиарда. То есть вне таможенного учета остались более 6 миллиардов долларов – огромная масса товаров, часть из которых транзитом следует в другие евразийские страны. Расследование, проведенное по инициативе казахстанского Сената, показало, что речь идет о 53 компаниях, с которыми связаны подозрительные операции на границе, предположительно имеющие отношения к контрабанде. Прямые потери для республиканского бюджета могут составлять несколько десятков миллионов долларов, не говоря уже о косвенном ущербе от разрастания теневой торговли и криминального сектора.
В рамках ЕАЭС усиливается автоматический учет пересекающих границу грузов, внедряется новая техника, в том числе благодаря помощи России. Наконец, обязательная маркировка товаров сильно усложнит движение контрабандных грузов по евразийскому пространству и их сбыт. Естественно, что наведение порядка в сфере торговли с третьими странами противоречит интересам ряда структур, работающих на границе.
Эти группировки превращаются в последовательных противников евразийской интеграции, наравне с прозападными НПО. Антиевразийская пропаганда отвечает интересам оргпреступности и может получать поддержку с ее стороны.
В этой связи очень важно критически относиться к попыткам создать конфликтую ситуацию путем информационных провокаций.
*Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
