Сапер ошибается однажды. Или дважды – в первый раз, когда выбирает профессию?
Герой проекта Sputnik "Изнанка профессии" вспомнил, как однажды его коллег приняли за террористов. А еще рассказал, как буквально недавно в Минске массово ложно "заминировали" гостиницы, вокзал и аэропорт.
И все же сапер ошибается только один раз, считает начальник взрывотехнического центра внутренних войск МВД Игорь Томко.
Чаще достается ТЦ
С 08:30 до 23:00. Ровно столько продолжался мой рабочий день 19 августа, когда в Минске прошли массовые "минирования" (неизвестный сообщил о заложенной бомбе в письме на электронный адрес пяти минских гостиниц, Национального аэропорта Минск, железнодорожных вокзалов в столице и областях – Sputnik).
До обеда было у нас пять вызовов и после обеда – пять. Мы просто не успевали приезжать в пункт постоянной дислокации. Давно столько вызовов не было.
Ложный или не ложный – любой сигнал мы обязаны проверить. И уж точно не рассматривать как потенциально ложный.
В этом году у нас было около 30 сигналов о минировании. Всегда все проверяется всерьез. Даже если это шестой вызов за день.
Гостиницы "минируют" редко. Чаще достается торговым центрам. Особенно невезучие в этом плане ТЦ "Замок", "Галилео", "Галерея".
Как правило, "минируют" общественные места. А сообщения чаще всего приходят "по электронке".
Раньше много "минировали" школьники – когда не хотели писать контрольную. Но как-то в последние годы поняли, что их все равно найдут, и поутихли.
Сообщают о минировании по разным причинам: кто-то от нечего делать, кто-то со злости. Нередко так поступают люди с психическим заболеванием.
Есть, наоборот, люди, которые проявляют бдительность. То есть это не обязательно звонок о том, что "объект заминирован". Например, находят какой-то подозрительный предмет. По нему тоже работаем как по боевому, как будто он заминирован. У нас за прошлый год около 170 выездов по подозрительным предметам. И это только по Минску.
До метро доехали за 4 минуты после взрыва
Очень редко, но все-таки бывает, что взрывы происходят. Достаточно вспомнить трагедию 2011 года в минском метро. Тогда никто никаких угроз не делал. Мы с коллегами работали в метро после трагедии. Необходимо было исключить возможность повторного взрыва.
Мы прибыли одними из первых. У нас степень готовности – 10 минут. То есть, если сигнал поступил, в течение 10 минут расчет в любой регион Беларуси выедет.
На следующий день после взрыва было не легче: у людей началась массовая фобия. 12 апреля у нас было около 20 выездов. Многие, находясь в шоковом состоянии, стали забывать вещи. Мы выезжали на забытые аккумуляторы, коробки, рюкзаки. Кроме того, в одном автобусе было задымление. Саперные расчеты даже не возвращались в центр. Только выполнили заявку – следующая.
По ошибке стали террористами
А числа 15 или 16 в интернете появилась информация с фотографиями военнослужащих взрывотехнического центра. Дескать, это они взорвали метро.
На фото – наши сотрудники в гражданской одежде. Они несли защитный костюм, деструктор и другие предметы, предназначенные для уничтожения зарядов.
Это именно те, кто в тот день в метро на месте трагедии работали.
Почему на них была гражданская форма одежды? Времени переодеваться не было. Это был понедельник, вечер. Группы, которые работали в субботу и воскресенье, были на выходном. Всех срочно вызвали.
После взрыва пассажиры выбегали в панике. В метро осталось много вещей – сумки, чемоданы. Одной из наших задач как раз и было все их проверить.
И тут такое сообщение – "эти люди взорвали метро". Конечно, был шок. Потому что за пределом своего дома и центра мы не рассказываем, чем занимаемся. В лучшем случае говорим: "Я работаю в милиции". И все. У каждого есть дети. Классная руководитель, например, знает отцов в лицо. То есть можете представить, что там могли подумать.
Диссонанс в душах был еще потому, что наше подразделение как раз связано с тем, чтобы не допускать таких случаев.
Потом давали опровержение. Военнослужащие фотографировались в форме, рассказывали, для чего предназначено оборудование.
В черных кошек не верю
На пенсию выходим, как и обыкновенные военнослужащие. Требования к саперам – идеальная моторика, физическая сила и выносливость. Потому что бомба по 100 килограммов – попробуй потаскай.
Среди саперов в основном суеверных нет. У меня примет нет. Черная кошка не остановит от выполнения задачи. Разворачиваться точно никто не станет.
Слушаю ли я интуицию? Скорее, на месте стараюсь рассматривать все возможные варианты. Не бывает такого, что нас вызвали на один снарядик, мы его забрали, собрались и уехали. Всегда обязательно осматриваем ближайшую территорию, потому что, как правило, там, где один, там и второй снаряд бывает.
К примеру, тот же аэропорт Минск-1. Все знают, что во время войны немцы прикрывали его батареями. Если находишь зенитный снаряд, прекрасно понимаешь, что здесь он не один. И начинаешь уже искать. На 5-10 метров отходишь и дальше смотришь. И находятся.
За все время центр уничтожил больше 25 тысяч взрывоопасных предметов. Большинство – времен либо Первой мировой войны, либо Великой Отечественной. Да, есть определенный процент современных, но он небольшой.
Причем есть даже "специализация" районов по найденным боеприпасам. Мядельский район, Вилейка, Воложин – это в основном Первая мировая война. Уже Минский район, Березинский, Минск – больше Великая Отечественная война. Когда едешь на вызов, по опыту примерно представляешь, что там может быть и какие виды боеприпасов.
Проблема в том, что во время Первой мировой войны применялись химические боеприпасы. До сих пор есть вероятность, что встретишь снаряд с отравляющими веществами. Это тоже надо учитывать.
Что находили необычного? На улице Брилевской возле дорожных путей выкопали котлован. На глубине метров трех-пяти нашли 300 снарядов, там же остатки машины. И даже номер от машины нашли. Он у нас в музее лежит.
Немига, две 250-ки доставали. Находились в разные года. Если бы одна из них сработала, то выставочного центра, который снесли, не стало бы. И снесенной по соседству больницы тоже.
Снаряды пилят, кидают в костер
Как правило, в Беларуси 99% людей сообщают, когда находят снаряд. Потому что прекрасно понимают, что здесь гибель.
Но все равно бывают случаи, когда снаряды пилят, кидают в костер. Рыбаки пробуют тротил достать. Непонятно зачем. Их уже не спросишь. Кажется, люди с высшим образованием, с жизненным опытом.
Если взрослый человек находит какой-то боеприпас и начинает производить с ним какие-либо манипуляции, то это от безрассудства. А дети начинают это делать из-за того, что они не осознают степени риска и у них нет осознанного понимания страха.
Года два назад в Березино три ребенка нашли снаряд, начали бить им по камню. Он сработал. Двое погибли на месте.
Особое внимание нужно обращать именно на детей. С маленького возраста объяснить, что если ты нашел странный предмет на улице, ни в коем случае его не трогай. Не нужно бояться, что приедут дяди-милиционеры и отругают, если ты вызвал 102. Мы выезжаем и на автомобильные диски, и на трубы. На все что угодно.
Основная задача граждан в таких случаях – позвонить 102 или 101. Еще можно отвести всех в безопасное место. А дальше уже задача не ваша. Все, что возможно, будьте уверены, вы уже сделали. Если там не окажется ничего опасного, никто не будет угрожать вам штрафом. Это не ложный вызов. Ложный вызов, когда вы позвонили и сказали, что объект заминирован.
Конечно, не должно быть так, что ты нашел кусок железа и вызвал саперов. Это должно быть что-то подозрительное, и вы не знаете, что это. Тогда лучше перестраховаться.
Никто, кроме нас
Среди "бесхоза" чего только не находим! Из необычных находок, которые лежали внутри, могу вспомнить предмет, о котором некоторым женщинам и говорить может быть стыдно. Причем не один раз.
Нет чувства, что "все надоело", по одной простой причине – кроме нас никто. Потому что других подразделений, которые занимаются именно этим, нет.
Да, есть и другие специальные подразделения. Но, скажем так, вызывать ради бесхозной сумки спецподразделение не будут. У них функции немного другие.
Боятся саперы обычно потом. Когда все прошло и понимаешь, что а ведь могло и рвануть. А непосредственно когда работаешь, страха нет.
Один раз сапер ошибается. Многие говорят: "Ошибается, когда женится, когда профессию выбирает". Да нет такого. Профессия как у всех. Тот же десантник, если парашют не раскроется, упадет. Он тоже ошибается один раз.
Ошибается сапер, когда погибает. А погибает он, когда очень самонадеян и считает, что знает все.
У нас несколько роботов
Когда сапер идет в костюме к взрывоопасному предмету – в этот момент он понимает, что там может быть любое количество взрывчатого вещества. Если, к примеру, там граната или что-то в этом роде, бронекостюм его сбережет. А если там пять килограммов тротила, никакой костюм не поможет.
Перед тем как сапер подойдет к бесхозному предмету, пускаем робота. У нас есть несколько видов роботов и тяжелого, и легкого класса. У каждого своя задача. У кого-то – транспортировка взрывных устройств. У кого-то – разведка.
Потом собака работать будет. Только после этого человека пошлем. Потому что человеческая жизнь бесценна. Робот подорвется, нам поставят другого, как бы это ни накладно было для государства. Они для этого и нужны. Зато человек живой останется.
Слава богу, Беларусь – спокойная страна. В мире – по-другому.
Мы мировой опыт, конечно, изучаем. Где-то обмениваемся информацией с коллегами из других специальных подразделений. Общаемся с коллегами из России.
Кроме того, мы понимаем, что в действительности случаи изготовления самодельных взрывных устройств были, в том числе в истории Беларуси. Этого не стоит забывать. Потому что найти информацию по их изготовлению где-то можно, и оно может даже получиться. Поэтому у нас соответствующее реагирование, обучение специалистов и спецслужб, которые занимаются именно разминированием, начиная от милиции и МЧС.
Ведь от того, как мы работаем, напрямую зависят жизни других людей.
