"Не стало угря. Помню, лет 20 назад, когда на рыбалку ходили, так вынимали столько, что по икры в лодке было", – вспоминает житель Браслава Юрий. У него за домом по-прежнему стоит коптилка, но коптить нечего. Ловить угря рыбакам-любителям нельзя, а покупать в магазине дорого. Ценник стартует от 40 рублей за килограмм.
Нет угря, с десяток лет уже как не стало, убеждает корреспондентов Sputnik и местный рыбак Николай. Разговариваем с ним на середине одного из Браславских озер – озера Струсто, в том числе о том, как ежегодно "сжимается" улов на Браславах.
"Раньше на Дривятах угря можно было без проблем поймать на удочку, а сейчас… Вытянуть угря – это практически невозможно. Вообще рыбы стало мало. Раньше на открытии сезона можно было и шесть, и семь щук словить, сейчас и одной радуешься как не знаю чему", – признается рыбак.
"Угря не видали?" – спрашиваем у вынырнувшего из воды Струсто рыбака-подводника.
"Какого угря?! Вы когда последний раз зарыбляли, чтобы угри были? В советское время… Потому – какие угри? Это уже динозавры…" – отвечает мужчина.
Браславы не зарыбляли угрем уже более 10 лет, а рыба каждый год по чуть-чуть из озер скатывается и назад не возвращается. Почему и чем это чревато, попытался разобраться Sputnik.
Почему исчезает угорь
Отчасти проблема в том, что угрю не сидится на месте. Первые лет 20-30, пока он растет, он остается в пресных озерах. Но нереститься уплывает исключительно в далекое Саргассово море. По рекам скатывается в Балтийское море и через Атлантику плывет на другой конец земного шара. Там выводит потомство.
А потом уже это потомство таким же путем, подхваченное Гольфстримом, возвращается в пресные озера. В том числе белорусские Нарочанские и Браславские. Однако в середине прошлого века на пути угря на Западной Двине в Латвии начали строить гидроэлектростанции. И скатывающийся с Браславских озер угорь стал гибнуть в турбинах.
"До Западной Двины он скатывается нормально. А дальше идут плотины, которые построили еще при Союзе на Западной Двине. Там стоят три большие ГЭС. А рыбоход есть только на одной, но он давно не работает. На другой ГЭС есть подъемник, но он тоже не эксплуатируется. Поэтому весь скатывающийся угорь идет на турбины, где его перемалывает", – рассказывает старший научный сотрудник лаборатории ихтиологии НПЦ НАН Беларуси по биоресурсам Михаил Плюта.
Проблему осознали еще в советское время. И с середины 50-х годов белорусские озера начали зарыблять. Закупали перехваченного у европейского побережья Атлантики малька угря и выпускали в озера. Таким образом поддерживали популяцию.
Бизнес на угре
Со временем на угре начали делать бизнес. Стали закупать выловленного малька не для того, чтобы выпустить его в естественную среду – в пресные озера, а чтобы подрастить на специальных угрефермах, закоптить и продать.
Угорь не возвращается в озера, нет нового потомства. Соответственно, популяция стала сокращаться. И в 2007 году Евросоюз ввел запрет на продажу стекловидной личинки угря третьим странам.
Беларусь тоже осталась без посадочного материала. Зарыблять белорусские озера стало нечем. Это при том, что республика, настаивают специалисты, как раз наоборот вносит серьезный вклад в поддержание мировой популяции. Да, с Браславских озер угрю сложно выбраться на нерест, но из Нарочанских-то – через Вилию и Неман – путь открыт. Это значит, что белорусский угорь уходит в Саргассово море и дает новое потомство.
"Мы вносим достаточно большую лепту в пополнение мировой популяции. А отлавливаем не более 50% мигрирующего угря – того, что уходит на нерест. Вторые 50% угря у нас свободно скатываются обратно в море. Это в целом, с учетом проблем, возникающих на пути браславского угря. А если брать только Нарочанскую систему озер, то там процентов 80 мигрирующего угря уходит на нерест", – рассказывает старший научный сотрудник лаборатории ихтиологии Михаил Плюта.
Улов слабенький, неинтересно
Лучше всего угорь ловится весной – в апреле-мае, когда идет на нерест. В этом году рыболовецкие бригады Нацпарка "Браславские озера" выловили около полутора тонн угря. Это в два раза меньше, чем в прошлом.
"Полторы тонны – это, конечно, не много. Но, думаю, это связано не столько с количеством угря, сколько с погодными условиями. Была холодная весна и низкая вода. А для прохода угря нужно, чтобы была тяга воды. Он на речку идет на тягу воды, когда его тянет. А воды не было, и тепла не было…" – рассказали рыбаки Нацпарка.
Алексей и Андрей из Вилейки – одна из рыболовецких бригад Нацпарка – в этом году сезон ловли угря пропустили. В прошлом пробовали, не понравилось.
"Улов слабенький, неинтересно", – говорят они. Их интерес в промысловой рыбалке – 30% от улова. В этом году приехали на Браславские озера, только когда открыли рыбалку на судака и щуку.
Мы могли бы вообще отказаться от угря, если бы это позволило сохранить вид, говорят в Нацпарке. Экономический эффект от него небольшой, выручка составляет около 3% от общего объема средств, вырученных за рыбу. Но как без угря на Браславах?.. Это же в каком-то смысле престиж.
"Мы его ловим не столько чтобы заработать, скорее из-за престижа, чтобы показать: угорь – наша рыба, он у нас есть… С точки зрения экономики, мы вполне можем отказаться от лова угря. Но с другой стороны – мы же ловим скатного угря, когда он уходит на нерест. Даже если мы не станем его ловить, он скатится вниз и попадет в те же турбины", – объясняет директор Национального парка Михаил Чичко.
Ловить угря могут только промысловики – бригады, уполномоченные пользователями или арендаторами озер. Любительский лов этой рыбы в Беларуси запрещен. Но браконьеры, судя по складу охраны парка, все-таки есть. В этом году служба изъяла на выходах из озер 11 неопознанных угреловушек. Хозяев не нашли.
"Естественно, пытаются что-то ловить. Я не могу стопроцентно гарантировать, что в Нацпарке полностью искоренено браконьерство. Но в это время и инспекция усиленно работает, и присутствие наших рыболовных бригад со своими снастями предотвращает незаконный лов угря. Места одни и те же. И если там не будет наших рыбаков, там будут браконьеры. Они займут нишу, и браконьерства станет больше", – рассуждает Чичко.
То есть ни браконьеры, ни ежегодный отлов угря не несут той угрозы сохранению вида, какую несет нерешенная проблема с зарыблением белорусских озер.
Самим не решить
Самостоятельно решить проблему с сохранением угря на Браславских озерах Национальный парк не сможет, честно признается его директор. Есть запрет ЕС, а у парка нет лишних денег.
"Проблема общереспубликанская. Мы ее не решим. Ни мы, ни Нарочанский парк, ни частные арендаторы. Если мы говорим о сохранении вида и зарыблении, то это должна быть государственная программа, как это было раньше", – говорит Чичко.
Раньше была Программа развития рыболовного хозяйства и рыболовства, которую в 2016 году сменила Государственная программа развития аграрного бизнеса в РБ до 2020 года. В ней есть подпрограмма "Развитие рыбохозяйственной деятельности" и даже предусмотрено выделение средств на зарыбление озер, но не угрем.
"На зарыбление угрем, так как это дорогостоящий вид, нужны немалые средства. Раньше деньги выделялись через государственные программы. То есть выделялись бюджетные государственные деньги. А сейчас госпрограмм нет, денег никто не выделяет, а нам надо и другими вопросами заниматься – и щука, и карп, и карась… Не особо-то денег остается на угря", – объясняет младший научный сотрудник научного отдела Национального парка Евгений Кардель.
Решение от Савчука
Пока действует запрет ЕС, купить подрощенного угря для зарыбления можно было бы в соседнем Миорском районе у Анатолия Савчука, главы рыбоводного фермерского хозяйства "Актам Фиш". Когда на его арендованном озере стал исчезать угорь, он изучил вопрос и решил создать угреферму, но подращивать угря не для коптилок, а для того, чтобы зарыблять белорусские озера.
"Когда в озера запускали закупленного малька, а запускали миллионами, выживало приблизительно 5-7%. Они же не прошли естественный путь – по речкам, чтобы организм перестроился. А выживаемость нашего подрощенного угря – 96-97%, это Академия наук определила. Его уже трудно щуке поймать", – объясняет свой расчет Савчук.
Раньше Савчук был партработником, затем занялся строительством и турбизнесом. Построил турбазу и взял в аренду озеро. Но где-то в начале 2010-х заметил, что улов на озере стал стремительно сокращаться.
"Три рыбака у нас на озере за сезон вылавливали 60-70 кг угря. А потом началось: то 50 кг за сезон, то 45.. Я у них спрашиваю: "Вы что, мужики, воруете?! Мы же договорились, что 30% по коммерческой цене за угря я вам плачу". А они мне отвечают: "Михалыч, угря не стало"… Стал интересоваться. Узнал про этот запрет", – рассказывает Савчук.
В начале 2010-х годов сумел через латвийских партнеров закупить и ввезти в Беларусь несколько партий малька. Сейчас в двух резервуарах у него около 160 килограммов подрощенного угря от 50 до 150 граммов каждый.
"Сколько лет прошу Минприроды, которое каждый год определяет список, кто будет ловить угря, в каких озерах: включите пункт, что разрешается ловить только при условии предоставления акта о зарыблении того озера, которое у вас в аренде. Не проходит предложение. Но так не должно быть. Кончится когда-то этот угорь. Закроюсь я, мне надо за электроэнергию платить, корма покупать, малька покупать, зарплату работникам платить, а с природой что будет?.." – говорит Савчук.
"Во-первых, у него минимальные объемы. Во-вторых, зарыблять навеской в 150 граммов – это уже почти товарный угорь. Нет смысла. Кроме того, у "Актам фиш" нет данных о происхождении этого угря. Нет официальных документов", – объясняет причины, почему фермерский малек не сможет решить проблему угря на Браславских озерах, директор Национального парка Михаил Чичко.
И все-таки угорь на Браславах вряд ли исчезнет
В рыбном магазине в Браславах угорь лежит трех видов: мелкий, покрупнее и большой. Цена вопроса – от 40 до 60 рублей.
"Берут, но нечасто. Я его лично не беру никогда. Дорого. И что в нем поесть?! Килограммовым угрем семью не накормишь, а 50 рублей отдашь. Если на эти деньги взять того же линя, или судачка, или того леща, так это же ого-го", – признается продавец магазина Галина Даргель.
На самих Браславах проблема возможного исчезновения угря не вызывает паники. Да, плохо, что его стало меньше в озерах. Но, поверьте, есть проблемы и посерьезнее, говорят местные.
"У нас в районе люди живут не особо обеспеченные. А угорь стоит от 40 рублей за килограмм. Большинству он недоступен… Конечно, для браконьеров, если угорь пропадет, это будет потеря. А для большинства жителей – что он есть, что его нет, разницы никакой… Вот если вся рыба пропадет или та, что ловится на удочку: щука, окунь, плотва, судак, – это будет болезненно… А угорь… Ловить его нельзя, купить дорого, какой от него прок?" – объясняют в Браславе.
И все-таки угорь на Браславах совсем не пропадет, говорят ученые. Во-первых, потому что угорь может жить в озерах, не спеша на нерест, и 30 лет. А во-вторых, Минприроды совместно с МИДом активно работают со структурами ЕС над пересмотром для Беларуси запрета на продажу малька.
"Подвижки есть, просто это все не так быстро делается. Нужно соблюсти процедуры. Россия над снятием запрета работает уже более пяти лет. А Беларусь тесно этим вопросом начала заниматься только два года назад. Но угорь вряд ли исчезнет. Мы добьемся решения вопроса", – заверил представитель НПЦ НАН Беларуси по биоресурсам Михаил Плюта.
Читайте также:
- Белорусскую черную икру надо есть ложками
-
Браконьера, ловившего угря на Мядельщине, нашли с помощью дрона
