27 апреля 1919 года на Западной Двине произошла трагедия, которая до сих пор остается рекордной по количеству жертв в речном судоходстве. В опору моста врезался и затонул пароход "Надежда", "под завязку" заполненный людьми. Число жертв называется разное, от 100 до 700 человек. Но доподлинно известно лишь одно: погибших перестали считать, когда их количество перевалило за сотню…
Судьба парохода
Пароходное сообщение появилось в Витебске в 1892 году. Тогда две частные компании пустили пароходы по маршруту Витебск – Велиж. А спустя некоторое время суда стали ходить в Полоцк и Двинск (нынешний Даугавпилс, Латвия).
Пароходы в то время были сродни нынешним пригородным электричкам: судно с грузом и пассажирами делало остановки у каждой пристани, высаживая и принимая людей, пока не добиралось до конечной точки маршрута.
В конце XIX века специально для хождения по реке Западная Двина было построено восемь пароходов. В среднем трюме судов размещались по два пассажирских отделения первого и второго класса, которые представляли собой общие каюты с окнами и скамьями по периметру. Там же стояли и прикрученные к полам столы.
В каютах первого класса посадочных мест было меньше, чем во втором, и, в отличие от бюджетных отделений с жесткими сиденьями, стояли мягкие диваны, обитые плюшем.
Над трюмом находилась палуба, по обеим сторонам которой во всю длину стояли скамьи: здесь были места третьего класса.
По воспоминаниям свидетеля крушения "Надежды" Валентина Зейлерда, посреди палубы располагались капитанская рубка и пароходный буфет. Уборная была на корме. В общих чертах все пароходы были схожими и различались лишь в мелочах: например, на "Надежде" и "Герое" капитанские рубки были вынесены с палубы на верхнее покрытие.
"Товаро-пассажирский однопалубный пароход с железным корпусом "Надежда" был построен в 1892 году на верфи в Риге. Он принадлежал Первому обществу пароходства и торговли "Западная Двина". Ходило судно по маршруту Дисна – Двинск", – рассказала Светлана Мясоедова, ведущий архивист отдела использования и публикации документов учреждения "Государственный архив Витебской области".
В 1918 году все частные суда на реке Западная Двина, включая и "непаровой флот", национализировали. Часть кораблей осталась без присмотра и в первую же зиму была порублена местными жителями на дрова. Некоторые корабли после открытия навигации унесло вниз по течению.
Пароходы "Борец", "Герой" и "Надежда" захватили в Улле немцы и затопили.
Капитан любой ценой
После того как немцы ушли, работники Витебского районного управления водного транспорта Северо-Западной области (Рупвода) при помощи жителей подняли со дна пароходы и откачали из них воду.
"Суда были в плохом состоянии, на них не хватало многих деталей, особенно медных. У "Надежды" было искривлено перо левого руля. Поэтому было решено поставить пароходы на ремонт до начала навигационного периода 1919 года", – рассказала Мясоедова.
В это время Витебское управление водным транспортом решало сложную задачу – поиск квалифицированных кадров для организации пароходного движения по Западной Двине. Начальник отдела эксплуатации судов Владимир Мавричев неоднократно писал в Волжское управление водного транспорта и речные училища запросы о том, чтобы в Витебск командировали специалистов на должности капитанов судов. Но все его обращения оказались безрезультатными.
"В сложившейся ситуации на должность рулевого мог быть назначен кочегар, матросом мог стать бывший приказчик", – уточнила главный специалист.
В итоге было решено назначать на суда сотрудников дореволюционного пароходства, большинству из которых на тот момент было далеко за 60.
25 марта 1919 года на должность капитана "Надежды" был назначен 67-летний житель Дисны Михаил Козловский. Причем взяли его на работу не только без заключения медкомиссии, но и без документов, более того – заочно.
Справедливости ради стоит отметить, что отзывы о капитане Козловском были исключительно положительными. К моменту назначения на "Надежду" он уже "отплавал" четыре десятилетия и половину этого срока "занимал должности по управлению пароходами. Поведения, безусловно, трезвого, к своему делу относился добросовестно".
После ухода немцев, 8 апреля 1919 года, Козловский прибыл устраиваться на службу в Рупвод.
"Козловского приняли еще и по той причине, что в 1918 году, до того, как немцы затопили пароход, он был капитаном именно "Надежды". Поскольку в Дисне врача не было, капитан должен был пройти медкомиссию 27 апреля 1919 года, по возвращении из рейса в Витебск", - уточнила Мясоедова.
Не зная броду…
После ремонта "Надежду" спустили на воду в пять часов вечера 18 апреля 1919 года. Первое плавание было пробным – без груза и пассажиров вверх и вниз по реке. Комиссия признала судно годным для дальнейшей эксплуатации: парообразование было хорошим, корпус нигде не давал течь, погнутый руль слушался.
"Надежда" дважды буксировала лайбы и сделала несколько рейсов без пассажиров на участке Бешенковичи – Витебск – Сураж. Капитан докладывал начальству: когда пароход нагружен, то погнутый руль плохо слушается, у дверей нет ручек, и они плохо открываются, на пароходе отсутствует насос. Несмотря на сообщения Козловского, комиссия признала пароход пригодным к использованию.
В 9 утра 27 апреля 1919 года "Надежда" прибыла из Бешенковичей в Витебск, чтобы впервые после ремонта принять на борт пассажиров. Пассажирский рейс №3 до Бешенковичей оказался популярным, поэтому у открывшейся в 12 часов дня кассы сразу же выстроилась огромная очередь.
Как отмечал кассир Николай Воробьев, на пароход было продано 229 билетов. Многие пассажиры плыли до Шутов, Старого Села, Будилово, Бешенковичей.
Даже после закрытия кассы на пристани оставалось много людей, которые хотели попасть на судно. 13 из них капитан согласился принять на борт.
"Всего на "Надежде" в тот день плыло 242 пассажира, а не 400, как указывают в некоторых источниках. Причем детей было всего пятеро, и четверо красноармейцев. Военные в те годы ездили по специальной воинской таксе и были строго учтены", – уточнила Светлана Мясоедова.
Около двух часов дня капитан дал три гудка и скомандовал: "Ход вперед".
Пристань, от которой отчалил пароход, находилась вверх по течению, в 360 метрах от Двинского моста. Но судно должно было пройти на 600-700 метров вверх по реке, развернуться и проплыть под мостом между вторым и третьим пролетами, которые в апреле были пригодны для судоходства.
У местных моряков был еще один, менее популярный способ развернуть судно: сделать это на месте, возле пристани.
"Михаил Козловский часто совершал развороты от пристани до моста, но только в Дисне, а в Витебске ему пришлось делать подобное впервые. Кроме незнания особенностей местности, с ним сыграла злую шутку погода: шел дождь и дул средней силы ветер прямо против хода", – добавила Мясоедова.
Пожилой капитан проплыл вверх по течению всего несколько метров и пошел на разворот, который сразу же не задался: руль отказывался слушаться, корму тянуло вниз по реке, мешал ветер.
Дойдя до середины реки, капитан скомандовал: "Задний ход". Таким манером судно дошло до устья реки Витьба, которое находилось ближе к мосту, на противоположном берегу. Там он снова приказал включить передний ход по направлению к пролету моста.
"Ни в каютах, ни на палубе не было паники, лишь некоторые пассажиры отмечали, что пароход идет "как-то неладно", и беспокоились. В тот момент судно было уже неуправляемым", – описала последние секунды перед столкновением Светлана Мясоедова.
Крушение и спасательная операция
"Вдруг раздался сильный треск, скрежет и громкий крик людей. Мы подбежали к мосту и увидели, как боком на волнорезе быка (опоры моста – Sputnik) висел переломленный пополам пароход "Надежда"… Кругом в воде барахталось много людей. В толпе говорили: "Капитан Козловский вместо того, чтобы отплыть выше, стал разворачиваться у самой пристани, и пароход сильным течением боком понесло на волнорез…" – пишет Зейлерд.
По его воспоминаниям, корма и мыс парохода ушли под воду, середина судна повисла на волнорезе, и лишь капитанская рубка возвышалась над водой. Всех, кто в момент аварии находился на палубе, от удара выбросило за борт, многих пассажиров течением затянуло под судно. Некоторых унесло далеко от места крушения.
Больше всего не повезло тем, кто был в каютах, из них выжили немногие: не надо забывать об отсутствовавших дверных ручках.
Как рассказала потом следствию одна из пассажирок "Надежды" Варвара Гордиенко, она во время аварии находилась в одной из кают. Услышав шум на палубе, выглянула в иллюминатор и увидела, что пароход тонет.
Выбраться на палубу у Варвары не получилось, поскольку на лестнице была давка (во время следствия выяснилось, что часть пассажиров погибла именно в давке). Тогда Гордиенко решила вылезть в иллюминатор.
"Какой-то мужчина вытащил меня и таким образом спас", – вспоминала женщина.
Оказавшись в холодной воде, она растерялась, но ей помогли забраться на обломок парохода, а потом на лодке увезли на берег.
Стоит отметить, что все спасательные средства и шлюпка затонули вместе с кормой. Лишь два мальчика успели надеть на себя спасательные круги.
"Спасательные круги оказались на берегу, и их стали бросать тонущим пассажирам, по течению к пароходу пустили пустую лайбу, чтобы люди, которые находились в воде, смогли за нее держаться. Кое-кто побежал искать телефон, чтобы вызвать пожарную команду и врачей", – рассказала Мясоедова.
В это время к пристани без пассажиров на борту подходил пароход "Волкота". Стоявшие на берегу люди стали кричать капитану, чтобы он развернул судно и плыл спасать пассажиров "Надежды". Капитан прошел под мостом у самого берега и подплыл к тонущим с другой стороны, поскольку боялся, что их накроет волной от "Волкоты".
С другой пристани крушение заметил капитан парохода "Ленин", который сразу же направился к месту аварии. На "Ленине" к затонувшему пароходу прибыли и пожарные. Всех, и выживших, и погибших отвозили на берег.
Все это время Михаил Козловский находился на "Надежде" и помогал пассажирам выбираться на торчавший из воды бок парохода. Капитана сняли с парохода последним спустя несколько часов после аварии и на лайбе отправили на берег, где "тотчас заключили под стражу".
Расследование и тела
"Следствие по делу о крушении парохода прошло достаточно тихо и быстро. Это был 1919 год, и история с "Надеждой" дала лишний повод говорить о разрухе, которая творится в России при новом порядке, и о необходимости очередной смены власти", – рассказала Светлана Мясоедова.
Скорее всего, с желанием не вызывать сильного общественного резонанса связано незнание членами комиссии по расследованию крушения точного числа погибших.
"Общее число погибших при катастрофе еще точно не установлено, уже извлечено до ста трупов. Точные сведения о числе извлеченных трупов затребованы телефонограммой от 1 мая за №2 от Начальника Витебской городской милиции, но ответа от него на означенную телефонограмму по сие время не получено", – сказано в деле о крушении парохода.
"То, что количество погибших не было подсчитано, рождало различные слухи: в соседнем Смоленске, например, говорили, что во время катастрофы погибло 700 пассажиров "Надежды", – уточнила Мясоедова.
Расследование аварии было поручено начальнику Витебской городской милиции Александру Реуцкому, который первым осмотрел место происшествия и отметил, что не все погибшие были извлечены из воды сразу. Главный городской милиционер успел сделать немногое. 28 апреля из Смоленска прибыли техник и юрист Управления водного транспорта Северо-Западной области (Севзапвода), которые организовали комиссию по расследованию причин аварии. В эту комиссию включили представителей витебских судохраны, губисполкома и Рупвода. Милицию же к расследованию обстоятельств крушения решили не привлекать.
Следственная комиссия провела шесть заседаний и успела опросить множество людей: капитана судна, рулевого, машиниста, буфетчицу, кочегаров, матросов, пассажиров "Надежды", свидетелей крушения, которые наблюдали его с берега. В качестве экспертов по делу выступили капитаны двух других пароходов, которые отметили, что действия Козловского были неправильными, а авария – "несчастным случаем".
С начала мая к расследованию обстоятельств крушения присоединился "командированный из Москвы инструктор Средне-Волжского Транспортного отдела Всероссийской Чрезвычайной Комиссии тов. Припечко".
"Представитель ЧК искал диверсию и, естественно, ее обнаружил. Оказалось, что в Витебском Рупводе работало мало коммунистов, а у заведующего проходными пристанями было непролетарское происхождение, два дома и кирпичный завод в Сураже. Поэтому Припечко предположил, что этим делом должен заниматься Московский ревтрибунал", – рассказала ведущий специалист Витебского архива.
Выводы следствия, суд и благополучная смерть
3 мая Козловский все-таки прошел врачебное освидетельствование. Выяснилось, что "пониженная острота зрения (правового глаза 0.0045 и левого 0.4) и преклонный возраст (около 70 лет) могли служить одной из причин аварии парохода "Надежда". Сам Михаил Козловский утверждал, что пройти медосмотр хотел по возвращении из рейса, после которого пароходу предстоял ремонт. Он бы и раньше это сделал, даже несколько раз заходил к врачу в Витебске, но так и не смог того застать.
Капитан честно признавался, что впервые делал разворот от этой пристани, поэтому "поднялся для разворота <…> на незначительное расстояние, поскольку был уверен, что сумеет развернуться у пристани". Находясь кормой у устья реки Витьба, которая была недалеко от моста, капитан все еще не видел необходимости подняться обратно вверх по течению, наоборот, он предположил, что именно в тот момент самое время дать передний ход и направить нос парохода в пролет моста. После того, как капитан понял, что столкновение неизбежно, он, вместо того, чтобы дать задний ход и ослабить силу удара, попробовал "проскочить" в пролет.
Когда же Михаила Козловского допрашивали в третий раз, он рассказал комиссии, что пароход был выпущен в плавание в неисправном состоянии: двери открывались с трудом, на них не было ручек, отсутствовал насос и один руль был погнут. Также капитан показал, что сообщал об этом заведующему движением, который подтвердил слова Козловского, но заявил, что все эти недочеты были некритичными, а двери открывались свободно.
По делу о крушении парохода комиссия признала виновными многих. Естественно, первым пунктом шел Михаил Козловский, который по "неосторожности, без злого умысла, направил пароход на ледорез быка Витебского городского моста. <…> На неправильные приемы, допущенные Козловским при управлении пароходом, могли, по мнению комиссии, отчасти повлиять ослабление умственных способностей и соображения Козловского вследствие его преклонного возраста и пониженного зрения его, а также неблагоприятное состояние погоды <…> и быстрое течение".
Кроме капитана, виновными признали членов Коллегии Витебского Рупвода Ивана Митта и Петра Маевского. Их обвинили в том, что они 25 апреля 1919 года назначили Михаила Козловского капитаном по "голословному представлению" заведующего эксплуатационным отделом Владимира Мавричева, при этом даже не потребовали необходимых в таком случае документов о личности капитана.
Виновным признали и самого Мавричева в том, что он представил на должность капитана Михаила Козловского, даже не удосужившись собрать о нем хоть какие-то документы. Мавричева обвинили и в том, что, не зная Козловского и того, насколько хорошо тот знаком с фарватером и способом отвала от пристани, заведующий эксплуатационным отделом даже не проинструктировал капитана о способах разворота.
Дело было передано в суд Революционного трибунала.
31 июля 1919 года в 21:20 началось судебное заседание по обвинению Козловского. Он своей вины не признал, а объяснил аварию тем, что пароход был плохо отремонтирован.
"В свою очередь обвинитель произнес пространную речь о том, что к суду необходимо привлечь не только капитана, но и работников Рупвода, которые приняли Козловского на работу, и капитана "Волокоты" за то, что тот не сразу пришел на помощь. В итоге дело отправили на доследование", – уточнила Мясоедова.
На время следствия Михаила Козловского выпустили на свободу. Более того, Витебский губернский ревтрибунал разрешил ему устроиться лоцманом-рулевым в военно-речную флотилию Советской Латвии, поскольку лоцманов в то время также не хватало.
Пароход разобрали и отвезли в мастерские Рупвода, оставив в реке лишь корпус и котел. На следующий год, когда другому судну понадобился котел, вспомнили о "Надежде" и подняли ее со дна реки.
Следствие по делу о крушении парохода возобновили в 1921 году. К тому времени двое основных обвиняемых: Михаил Козловский и Владимир Мавричев – благополучно скончались. Свидетелей тяжело было собрать для повторного опроса, да и помнили они подробности уже не так ясно. В итоге дело и уголовное преследование в отношении остальных его фигурантов прекратили, поскольку с момента аварии прошло уже два года.
Вместо послесловия, или Запоздавшая борьба со шпионами
Неожиданно вспомнили о пароходе "Надежда" в 1931 году.
"Тогда у следователей Витебского окружного отдела ГПУ возникла версия о том, что крушение парохода "Надежда" – не случайность, а спланированная диверсия капитана Козловского, поляка по национальности", – указала на интересный факт Светлана Мясоедова.
По версии следователей, Михаил Козловский специально потопил пароход с красноармейцами, которые плыли на Польский фронт. Сотрудники ГПУ даже привели цифры: по их версии, из 400 пассажиров погибло 240 человек, большинство из которых были солдатами Красной армии. Капитана якобы за это приговорили к расстрелу, но он бежал, в то время как родственники всем рассказывали, что он умер.
Откуда следователи взяли подобную информацию, неизвестно, ведь у них на руках даже не было материалов по этому делу.
Для допросов в отдел ГПУ был вызван сын капитана, но он аварию прокомментировать не смог. В результате делу хода не дали.
