В доме-интернате "Свiтанак" Елену Корсак знают как непоседу. В свои 76 она успевает и принести соседке свежую прессу, и помочь сотрудницам разобрать почту.
Но не все догадываются, что за той легкостью, с которой эта женщина идет по жизни, стоит совсем не простая судьба. Были в ней и слезы, и потери, и большое одиночество.
Минчанка рассказала Sputnik, как оказалась в доме-интернате и почему ради этого не побоялась отдать государству свою квартиру.
Не могу, когда люди умирают
В дом-интернат "Свiтанак" Елена Корсак заселилась в 2012 году. Тот день, когда состоялось знакомство, женщина помнит хорошо. И рассказывает об этом светло, как о первой влюбленности. На дворе стоял май, пели птицы…
"Я, когда увидела этот интернат, сразу поняла: это судьба. На сердце стало легко-легко", — вспоминает собеседница.
К тому моменту Елена уже была достаточно выжата жизнью. С 1988 года у нее начались серьезные проблемы со здоровьем. Сначала щитовидка, потом сердце. Иногда было так плохо, что не могла встать с постели, признается собеседница. Но все равно куда-то бежала, устраивала быт, продолжала ходить на работу… Трудилась Корсак в справочной железнодорожного вокзала: общаться с людьми приходилось до 12 часов без передышки.
В 2006 году внезапно слег муж Женя. Оказалось, у него заболевание крови. Ее супруг угасал на глазах, он очень страдал. А она была рядом с ним до последнего дня. Женя сгорел за год.
Но потом оказалось, что сложнее всего жить без него.
"Я дома находиться не могла. Есть не могла. Раньше все бегала, бегала, а тут все остановилось", — говорит собеседница.
После смерти мужа Елену одолела такая тоска, что на кладбище она ездила почти каждые выходные. В Брестскую область, где покоится Женя, женщина добиралась обычной электричкой. Путь только в одну сторону занимал до пяти часов. Однажды в электричке было холодно, и Елена прихватила воспаление легких.
"В тот момент мне было на себя все равно. Так хотелось, чтобы Женя даже лежал, но только бы жил. Это невыносимо, когда люди умирают", — горько вздыхает собеседница.
Отдала свою квартиру
Когда не стало мужа, Елена Корсак стала думать, как ей быть дальше. За последнее время она сильно сдала в заботе о супруге. Появился страх, что сляжет, а заботиться о ней будет некому.
"Я всяк придумывала: подруги, родственники… Многое видела и тут гляжу, как дети родные поступают. Думаю: если отдам квартиру и, не дай Бог, задержусь, им будет тяжело… Любому человеку будет тяжело", — отмечает собеседница.
И вот однажды в руки Елены попала бесплатная газета, которую опускают в почтовый ящик. Там было объявление: "Дом-интернат "Свiтанак" приглашает постояльцев".
Женщина обратилась в соцзащиту, где ей рассказали об услуге ренты.
Ее только начали внедрять в Беларуси, многие относились к ней насторожено. Суть проста — государство предлагает пожилому человеку пожизненный уход в доме-интернате или на дому. Взамен человек передает ему свою квартиру.
Елена Корсак была первой, кто заселился в "Свiтанак" по этой услуге. Многие знакомые считали ее смелой.
"Мы обязаны человека одевать, обувать, пожизненно снабжать лекарствами белорусского производства по назначению врача. Должны отвозить на медицинское обследование каждый год, убираться в комнате…" — перечисляют в Городском доме-интернате для ветеранов войны и труда "Свiтанак".
Кроме того, рентник указывает в нотариальном договоре свое волеизъявление — как хочет быть похоронен. И государство обязано его выполнить.
"Если человек, например, желает быть захороненным возле своего мужа в таком-то селе, мы должны это исполнить. Потом отчитываемся об этом", — добавляют в учреждении.
Думали, что съехала крыша
У Елены была уютная однокомнатная квартира в Серебрянке. В ней прожила большую часть своей жизни — 39 лет. Перед смертью Жени тут сделали добротный евроремонт. Стояла дорогая дубовая мебель. В зале, вспоминает женщина, висела люстра из горного хрусталя.
Почти все это Елена подарила государству. Уезжала налегке.
"В комнату в интернате можно перевезти свою мебель, но много и не поставишь", — поясняет она.
Даже чиновники такой смелости были удивлены. После того как минчанка обратилась в соцзащиту, к ней домой пришла комиссия.
"Они, наверное, подумали, что у меня крыша съехала. Очень долго после этого готовились документы. Ждала полгода", — признается собеседница.
Не поддержали выбор Елены и дальние родственники. Женщина этого не озвучивает, но наверняка ей было непросто в эти дни. В семье так и не нашлось человека, который бы ее понял. Она выбрала свой путь и оказалась на нем совсем одна.
"Я никому не говорила, что собираюсь в дом престарелых, чтобы не начали отговаривать. А потом, когда появились репортажи в газетах обо мне, родные узнали. Говорили: "Немедленно назад! Ты что, сдурела?!" Подруга каждый месяц стала звонить: "Лена, неужели тебе не жалко? А мне, представьте, не было жалко", — говорит минчанка.
"Когда вы отдавали ключи, неужели не дрогнуло сердце?" — спрашиваем.
"Нет. Сейчас только думаю, что если бы я только знала, что столько проживу, осталась бы на этот срок дома. Понимаете… Для меня это был осознанный выбор, поэтому и вливаться в коллектив оказалось очень просто", — отвечает собеседница.
Приехала умирать
А понять Елену очень просто. В интернате, говорит она, впервые за долгое время ей стало легко.
"Здесь мне как-то полегче. Пойдешь с тем или тем поговоришь. Меня уже все знают", — говорит она.
Проживающие в интернате — народ непростой, признается женщина. Каждый старик хочет поменять устои под себя.
"С нами тяжело работать. Мы пожилые, мы больные. Каждый, кто пришел, имеет что-то за плечами. Даже я, хоть с людьми работала, требую: мне еды пожиже и поменьше. Но работники не могут: у них же норма", — говорит минчанка.
"В основном стариков сюда дети посдавали. Так они обозленные. Им обещали санаторий, а выяснилось, что тут тоже есть свои правила. Лично я пришла сюда не лечиться — я пришла сюда умирать", — добавляет она.
Елене и сегодня бывает трудно вставать с постели. Но она старается не поддаваться минутной слабости, а еще и другим помогать.
Мир, как известно, меняют маленькие добрые дела.
"Сотрудницам достается тут. Тут и лежащие есть, и парализованные. А я молю Бога, чтобы мне самой справляться. Стараюсь принести хлебушка из магазина тем, кто нуждается, или газетку. Меня благодарят. Я считаю, что я в работе и кому-то нужна", — признается минчанка.
Руки Лукашенко
Никакого одиночества в интернате нет, убеждает нас Елена. По крайней мере, для человека, который не впускает его в свою жизнь. Везде можно найти хорошую компанию.
Иногда в ней может оказаться даже белорусский президент Александр Лукашенко. С главой государства Елена Корсак лично познакомилась в 2013 году, когда он посещал интернат во время рабочей поездки.
Перед встречей, признается она, сильно волновалась.
"А его охранники говорят: "Не волнуйтесь. Он очень простой". И действительно, так и оказалось. Президент подошел ко мне, за руку меня взял. Руки у него рабочие. В общем, оказался таким, каким я его понимала", — вспоминает собеседница.
А вдруг я больше проживу?
С минчанкой случился еще один необычный случай, на который мы обратили внимание.
Когда Елена уже приняла четкое решение — где и как проведет остаток дней, в дверях ее квартиры появился риелтор, который стал уговаривать отдать ему свою квартиру.
Женщину очень удивило его появление. Откуда он узнал о квартире? Никому из знакомых минчанка о своем намерении не рассказывала.
"Мне кажется, просочилось, когда документы подавала в комитет. Знали только там", — предполагает женщина.
Риелтор обещал высококлассный уход с личными сиделками и уговаривал отказаться от услуги ренты. Неизвестно, что могло бы быть, если бы Елена согласилась.
"Частник приходил. Серьезный такой молодой человек. Говорит: "Вы пойдете в дом-интернат, того не увидите, что я вам дам". Обещал оплачивать коммунальные, оплачивать расходы на лекарства. "Завезу-привезу". Говорил, что обслуживать меня будут две женщины. "Вы такой жизни не видели". Обещал деликатесы дважды в год к праздникам, на Рождество и Пасху", — вспоминает она.
"Скажу честно, я этому парню поверила. Он непростой по разговору и внешнему виду. Но у меня уже готовились документы в комитете. Я человек слова. Улыбнулась ему и сказала: "Мальчик, я вам верю. Но вы год будете делать, что обещали, а потом вам надоест. А если я еще столько проживу? Не обещайте того, в чем не уверены", — добавляет собеседница.
Надеемся, что в этой ситуации разберутся.
Послесловие
Мир вокруг нас очень большой. А еще сложный. В нем есть и свет, и тьма. Но чего будет в жизни больше, решает сам человек.
Для Елены Корсак дом престарелых не стал приговором. Хотя женщина не привыкла жаловаться, и остается только догадываться, что ей пришлось пережить. Но она продолжает радоваться каждому из дней, что отмерены. И не позволяет себе погрузиться в тоску. И даже казенные стены, которых так боятся многие старики, не могут этому помешать.
Читайте также:
- Тихая безысходность бытия: как выживает пенсионерка с лежачим сыном
-
Прямо на улицу: мать с тремя детьми выселяют из минского общежития
-
Социальный триллер по-витебски, или Как по закону выселить семью с детьми
