В маршруте "наивных путешественников" по городам — организаторам чемпионата мира по футболу Калининград был задуман финальной точкой. Мы могли бы придумать множество концептуальных объяснений такому решению, но в действительности просто опасались не справиться с городом с наскока — слишком сложным нам виделся самый западный город России.
Российская Балтика
Первое, что ощущаешь, сходя с трапа самолета, — присутствие моря. Не запах, не курортную теплую влажность воздуха — но присутствие. Балтийское море просто каким-то образом сразу оповещает, что оно здесь и все видит. Расслабленные московской жарой, мы укоризненно посмотрели на прогноз погоды в телефонах: он равнодушно показал 16 градусов и пообещал ливень.
Большая часть нашей команды из Латвии, и скверной погодой нас не удивить. На самом деле, мы постоянно ловили себя на ощущении, что приехали в Прибалтику. Маленький уютный аэропорт, пейзажи с соснами за окном такси, европейские продукты на полках магазинов… Каждую минуту мы ожидали услышать литовскую или латышскую речь.
Таксист, девушка за стойкой отеля и другие, с кем мы успеваем хотя бы коротко пообщаться, — почти все они тут же упоминают, что не раз бывали в Риге или Юрмале, у многих в прибалтийских республиках друзья, некоторые сами учились там или работали какое-то время. В Калининграде возвращается забытое ощущение большой общей страны, давно оставшейся в прошлом.
Но местные не ностальгируют. Несмотря на географическое положение и статус анклава, калининградцы — большие патриоты России. Да, многие из них чаще бывают в Европе, чем в Москве, или как минимум периодически отправляются на шопинг в соседнюю Польшу, благо почти у каждого здесь в паспорте стоит шенгенская виза, но связь со своей страной они терять не собираются.
Показательная деталь — если еще десять-двадцать лет назад и обсуждался вопрос о возвращении городу прежнего названия Кенигсберг, то сейчас местные жители с гордостью говорят: Калининград. В этом чувствуется позиция и есть, конечно, некоторый вызов современной геополитике.
Беседа не под запись
Гость проекта в Калининграде — футбольный тренер и частый комментатор на "Матч ТВ" Рашид Рахимов. Интервью запланировано на завтра, но мы так долго добивались свободного окна в напряженном графике востребованного профессионала, что боимся спугнуть удачу и прямо из аэропорта на ночь глядя мчимся в спортивный бар — Рашид предложил познакомиться за просмотром трансляции игры "Рома" — "Ливерпуль".
Рахимова действительно узнают. Молоденькая официантка просит сфотографироваться вместе, компания местных болельщиков за соседним столом забывает о матче на экранах и переключает все внимание на нас — оставшееся время они так и будут смотреть на Рахимова.
— Ну вот и попили пива, — расстроенно буркнул тренер. — Официант, можно чай фруктовый, пожалуйста. Не хочу оказаться в их инстаграмах с бокалом в руке.
— Часто узнают?
— Я редко где-то появляюсь. В самолете бизнес-классом летаю, дома — только по своим близким друзьям езжу. Но узнают, да. Когда "Ахмат" тренировал — все Душанбе за Чечню болело.
Через час общения ощущение формата "гость — журналист" пропадает полностью. Рашид травит профессиональные байки и выдает инсайды о работе в "Тереке" и причинах ухода с поста главного тренера этой команды. Мы с грустью смотрим на выключенные камеры и диктофон: такое в печать ставить нельзя.
Единственное, что нам позволяют цитировать, — это воспоминания о детстве и юности в Душанбе. У таджикского подростка Рахима были все шансы стать не футболистом, а борцом или боксером. И это в лучшем случае. При худшем сценарии: дворовая компания местных хулиганов, доступность алкоголя и наркотиков, попытки сколотить собственную панк-группу — об успешном будущем можно было бы и не мечтать.
Засиделись до часа ночи. Пытаемся оплатить счет — не получается. Рашид перехватывает коробочку с чеком и, несмотря на протестующие возгласы, расплачивается за всех: "Завтра заплатите". Расстаемся почти друзьями, разъезжаемся по гостиницам.
Новая Юрмала
Времени на сон катастрофически мало. Местный куратор нашей поездки решил показать нам весь Калининград, поэтому первый выезд назначен на восемь утра. Выдвигаемся в Светлогорск, то самое место, которое увело из Юрмалы "Голосящий Кивин". Десантируемся возле театра "Янтарь-Холл". На улице солнечно, но с моря идет холодный ветер, кутаемся в легкие куртки. Людей на улице мало, машин тоже: не сезон. Вдоль дороги выстроились дорогие особняки.
— Здесь очень много москвичей живет. Ну, не живет — недвижимость покупают, а сами приезжают на лето. Весной тут пусто, — поясняет гид.
Латышская часть команды вздыхает — Калининград забрал из Юрмалы не только КВН, но и зажиточных россиян с дорогими загородными домами. Обидно за родину, но, глядя вокруг, понимаем, что такой исход был результатом не только недальновидной политики Прибалтики, но и просто времени — российское балтийское взморье успело развиться до вполне европейского уровня.
Вдоль линии моря растянулась мощеная набережная. Туристов немного, тем не менее вдоль нее уже выстроились продавцы сувениров. В основном, разумеется, янтарь. Марат с Аней убежали в пески — разыскивать янтарь самостоятельно. Через полчаса сдались и вернулись покупать продукцию у более успешных ловцов.
Новые калининградцы
Наконец, возвращаемся в город, сразу едем на арену. Стадион "Калининград" — величественный прямоугольник, изнутри выглядит еще больше, чем снаружи. 35 тысяч посадочных мест уже полностью готовы к приему чемпионата. Пока же нас принимает губернатор Калининградской области Антон Алиханов.
Чуть позднее присоединяется Рашид Рахимов. Наши опасения, что официальное интервью может получиться сухим по сравнению со вчерашним разговором, не оправдываются: тренер говорит так же открыто, не замечая камеры.
После интервью, все вместе, едем перекусить в "Быков Бар" — местную достопримечательность. Заведение открылось чуть больше года назад и сразу твердо заняло нишу "особенных" в городе. Владелец Александр Быков приехал в Калининград из Мурманска и сразу начал играть в ресторанный бизнес по своим правилам.
Первым делом он без лишней скромности назвал бар в свою честь: явление в России редкое. Пока все переваривали, что так тоже можно было, начал готовить фирменные — мурманские — блюда. Спустя полгода его "Треска по-мурмански" получила первый приз на европейском фестивале уличной еды, и заведение резво взлетело к статусу "культового места".
— Как вы вообще с Баренцева моря к Балтийскому попали?
— Устал от Севера. Прожил там 42 года и два года назад перебрался с моря на море. Выбирал между Питером и Калининградом. Остановился здесь.
— Как калининградцы приняли северную кухню?
— Не сразу. Сначала все больше конкуренты ходили из соседних заведений: посмотреть, когда я закроюсь. Здесь все бары-рестораны всегда работали по принципу "все для всех". Усредненный интерьер, усредненное меню. Я сильно выбивался из общего фона.
— Чем Калининград вообще отличается от остальной России?
— В первую очередь — возможностями. Здесь постоянно все растет, развивается. Здесь ежедневно увеличивается количество населения. Из Мурманска люди уезжают, а сюда — приезжают. Причем не на заработки: сюда приезжают люди уже с деньгами.
Если верить Александру, а он на своих наблюдениях построил целый бизнес, то уровень жизни в Калининграде выше, чем в остальной России. Даже в столице.
Это лидерство проявляется не столько в чисто денежном выражении, сколько как минимум в отношении к своему времени — например, жители предпочитают обедать и ужинать вне дома. Кафе и ресторанов в Калининграде не просто много, и в большинстве своем они рассчитаны не на туриста или пятнично-субботние посиделки, а на повседневные походы: доступные цены, качественная кухня и интересное меню. За три дня мы многое попробовали и подтверждаем — все пункты соответствуют действительности.
Органная столица
На следующий день отправляемся гулять по городу. Рыболовецкая набережная: место паломничества туристов и местных. С какой стороны ни посмотри — стойкое ощущение Европы. О том, что старинные здание вдоль канала никакие не старинные, перестаешь думать через пять минут. Такой вид привычен для старых улочек Риги, Праги, Баварии.
Из мира приятных иллюзий вытягивает "Голова робота" — Дом советов, памятник беспощадности советской архитектуры. Высотное здание своеобразной формы выглядывает практически отовсюду.
— Оно тут у всех как бельмо на глазу. Хотели реконструировать, но что с такой сделаешь? Потом один год был даже объявлен конкурс. Архитекторы, дизайнеры предлагали десятки разных вариантов, что можно сделать на месте Дома советов. Были очень интересные решения.
— А по итогам что?
— По итогам книжку выпустили. Красивую, — по интонации экскурсовода и не понять, шутит он или серьезен.
Переходим по узкому мосту на остров, доходим до Кафедрального собора. Сам собор превращен в светское помещение. О религии напоминает небольшая православная часовня на входе.
Во вместительном зале проходят гражданские мероприятия: вручают дипломы местным выпускникам, проводят концерты органной музыки. На других этажах — выставочные экспозиции. Под самой крышей — мастерская художника.
Через час — органный концерт Евгения Авраменко. Мы договорились встретиться и поговорить до выступления. Евгений — титулярный органист Кафедрального собора. Здесь его "музыкальный дом".
Местный органный комплекс — предмет гордости и Евгения, и Калининграда. Самый большой орган в России был установлен в Кафедральном соборе 12 лет назад. В этом инструменте можно жить: сам он расположился на трех этажах специального помещения.
Уникальность калининградского органного комплекса в том, что в зале находятся два инструмента — большой и малый. Оба соединены оптоволокном: таким образом во время концертов один музыкант может одновременно играть на двух инструментах. В общем, один из древнейших инструментов серьезно осовременился.
— В игре под фонограмму не обвиняют еще?
— Да постоянно. Народ как колонки увидит — сразу: "Ой, да это запись все". Я — один из немногих органистов, кто всегда готов привести людей сюда, наверх и показать, как тут все устроено.
Калининград — органная столица России. Здесь органов чуть ли не больше, чем во всей стране. Но Евгений в постоянных разъездах. Успел поиграть и в Латвии, и в Швейцарии, и в большинстве российских залов.
— Я один раз попробовал посчитать: сколько концертов я дал за один год. Получилось около 440.
— Это как?
— Вот так. Иногда в день даешь по три-четыре концерта. Больше чем у Киркорова.
Наскоро перекусываем, отправляемся гулять по центру. Ленинский проспект, центральная улица, при солнечном свете кажется еще более европейской. Вдоль проезжей части — ряд старинных ухоженных домов с башенками и резными фасадами.
— Нравится? А хотите удивлю? На самом деле это — обычные хрущевки.
— В смысле?
— В прямом. Это наш "Ганзейский забор". В прошлом году было принято решение переделать хрущевки в такую красоту. Вот если посмотрите дальше — один дом в первозданном виде.
— Для наглядности?
— Нет. Жильцы отказались. Сказали: или делайте нам полный ремонт, или не надо нам красивых фасадов.
Хрущевки действительно смотрятся потрясающе. По словам местных, внутри все осталось по-прежнему: слегка подкрасили подъезды, поменяли окна. Ремонт квартир — на усмотрение хозяев. Зато снаружи — настоящий пражский центр. В обмане нет злого умысла, равно как нет его и на рыболовецкой набережной, и в Кафедральном соборе, поднятом из руин. Потрепанный жизнью город пытается стать красивым и вполне справляется с этим. Честной остается и "Голова робота", бесстыже выглядывающая со всех ракурсов.
Но Калининград умеет исправлять ошибки прошлого. Либо превращать их в плюсы. Вопреки расхожим слухам, старинный город совершенно не стремится присоединиться к Европе. Он сам потихоньку присоединяет Европу к себе, впитывая все самое лучшее. И ему это неплохо удается.
