"Когда Советский Союз распался, люди на Западе ударились в неоправданный оптимизм, точно так же, как это было после свержения царя в 1917 году. Но когда Запад обманулся в своих надеждах и эйфория улетучилась, вернулась русофобия.
Обе стороны чувствовали себя неуютно из-за отсутствия явного врага и исчезновения простых и понятных условий старой конфронтации. Новая русофобия не была паранойей, рожденной "холодной войной". Она больше походила на устойчивую паранойю ХIХ века, когда европейские правительства боролись за сохранение равновесия сил. Новую русофобию выражали не правительства, а заявления отставных политиков, статьи ученых экспертов, сенсационные сочинения журналистов и творения индустрии развлечений.
Почему русофобия продолжает оставаться столь живучей в начале нового века? Теоретически Россия все еще способна взорвать всех нас. Все это казалось довольно угрожающим. Однако вряд ли этого достаточно для оправдания той бури критики и даже оскорблений, которым она постоянно подвергается".
Это цитата из книги английского дипломата и разведчика Родрика Брейтвейта "За Москвой-рекой. Перевернувшийся мир". Он был послом в СССР, а затем России в 1988-1992 годах. Свои воспоминания о том времени он написал в начале "нулевых". Погуглите в поисковике, уверяю, этот английский интеллектуал стоит того.
Он не сумел предсказать в то время только то, что психоз и русофобия западной интеллектуальной элиты со временем станет основой европейской политики в отношении России. Причем эта русофобия станет фронтальной, начиная со спорта, конца которой не видно.
Вряд ли его читали английский премьер-министр Тереза Мэй и министр иностранных дел Англии Джонсон. Чем они руководствуются в своих заявлениях в отношении России, понять сложно. В деле Сергея Скрипаля ясно то, что ничего не ясно. Не было бы этого дела, возникло бы другое.
Российских послов выслали. Ну и что? Не в первый раз. Обещали свернуть контакты с Россией. Не проблема, с Англией у России испокон веку контакты были, как говорят в народе, с фигой в кармане. Георг V сразу после революции согласился принять своего двоюродного брата Николая II, но затем прислал отказ. Хозяин своему слову: захотел — дал, захотел — забрал обратно. Эти два в прошлом европейских монарха были не просто близки. Они были похожи настолько, что все, кто бывал в английском посольстве в Москве, рассматривая портретную галерею английских монархов, спрашивали, что здесь делает портрет Николая II. Брейтвейту приходилось объяснять, об этом он пишет в своей книге, что это двоюродный брат Николая II Георг V.
Мне бы хотелось обратить внимание на экономическую составляющую этого конфликта. По подсчетам российских журналистов, в Англии проживает двести тысяч россиян. Основанием для этого служит "инвестиционная виза", которая составляет три миллиона фунтов стерлингов. То есть, вкладывая в английскую экономику три миллиона фунтов в том или ином виде, вы получаете право постоянно проживать в этой стране. По самым скромным подсчетам, если считать, что вложения делали только главы семей (расчет берется на семью из четырех человек — отец, мать и двое детей), в английскую экономику россияне вложили сто пятьдесят миллиардов фунтов стерлингов. Реальная цифра в два-три раза выше.
Насколько весом вклад россиян в британское благополучие, сказать трудно. Но я бы хотел заметить, что десять лет назад во время мирового финансового кризиса, начавшегося с банка "Bank of New York", приведшего к краху ипотечного кредитования и падению цен на рынке недвижимости во всем мире, даже на постсоветском пространстве, не пострадала только Англия. Рынок недвижимости в Англии, как естественный мультипликатор всей экономики, держали на плаву российские деньги.
Что будет сегодня? Сказать сложно. Очень бы хотелось, чтобы госпожа Мэй вместе с ее нелюбовью к России отказалась бы и разлюбила российские деньги. А там, смотришь, Джордж Сорос или кто-то из его учеников поиграли бы на бирже с фунтом, и англичане сполна узнали все прелести кризиса.
Деньги — штука коварная, предельно аполитичная и конкретная. Им любовь политиков не нужна. Они либо есть, либо их нет.
А кто оказался бы в выигрыше от всего этого? Разумеется, Россия.
