"Евровидение" — тот самый конкурс, про который кричат, что "его никто не смотрит", и вообще предлагают отказаться от участия, но во время национального отбора те же люди внимательно следят за происходящим. Традиционно прослушал желающих поехать на шоу с 200-миллионной аудиторией и колумнист Sputnik.
Отбор на "Евровидение" как способ "прорваться"
Каждый год десятки артистов подают заявки на участие в национальном отборе — часто это одни и те же имена. И исполнителей можно понять: конкурс — способ достучаться до аудитории, показать свою музыку и выйти за рамки праздничных концертов в ДК районных центров.
В надежде поехать на "Евровидение" артисты готовы вкладывать много денег в песни, костюмы и номера, стараются продвигать себя. Словом, происходит все то же самое, что и на других выборах: появляется сразу много людей, которые разводят в это время активность и пытаются заработать капитал узнаваемости и доверия. Конечно, представить страну достойно эти артисты тоже хотят. Сюда мы относим Гюнешь, Жанет, Кирилла Ермакова, Алексея Гросса и многих других.
Впрочем, есть и другая категория подающих заявки на отбор: те, кто просто хочет показаться, или даже пошутить — один раз появиться в онлайн-трансляции Белтелерадиокомпании и потом пропасть. Сюда мы относим авторов "Дуй на меня, дуй", зомби-группы, певиц с "Серыми Валерами" и прочее.
Изменчивая мода "Евровидения"
Из года в год меняется мода и на самом "Евровидении", и на белорусском отборе. После поездки Алены Ланской многие пытались сразу устраивать большие шоу, а после Naviband стало все больше песен на белорусском языке.
Композиции на "мове" были и раньше, однако их было куда меньше. Сейчас и белорусскоязычные артисты почувствовали, что тоже могут пытать счастья на отборах, да и спрос общества на это есть. Поэтому даже Жанет, ранее любившая баллады на английском, спела на белорусском — хотя и попросту ироничную композицию.
Все больше на отборах и электронного звучания. К счастью, многие отказываются от типичного "европопа", привитого всем шведскими композиторами, и хотят идти в ногу со временем: чтобы потом не возникало вопросов, почему среди аудитории популярно одно, а на самый масштабный конкурс едет совсем другое. Но о "евросонге" и главном выводе прослушиваний будет ниже.
Belarusian is the new black
Англичане говорят "the new black" в значении, когда что-то стало модным и престижным — как черный цвет в одежде. После национального отбора кажется, что сейчас в стране таким "новым черным" становятся белорусские артисты и авторы песен. Во всяком случае, в это хочется верить.
Еще остаются артисты, которые готовы покупать песни для отбора у тех же шведских авторов. И не надо думать: если тот автор участвовал в создании композиции Loreen — значит, она будет хорошая. Вовсе нет. И у великих художников были плохие наброски, так что говорить про композиторов "евросонгов"?
Как рассказывали мне некоторые исполнители, эти авторы регулярно "спамят" им на почту с предложениями купить песню. Кто-то выбирает этот путь — и снова звучит как с дискотеки на турецком курорте начала "нулевых". Другие, а их большинство, идут дальше.
Послушав написанные Кириллом Ермаковым, Юрием Навроцким, Александрой Ткач и еще некоторыми авторами песни, хочется сказать: дорогие белорусские артисты, покупайте себе композиции у них. Потому что они часто звучат как настоящие "фирмачи" — по-современному, модно и, что называется, молодежно. И за их песни совершенно не стыдно.
Конечно, это не отменяет того, что большая часть песен отбора вызывает, как говорят, "кровь из ушей". Зато появляется все больше артистов, слушать которых не стыдно.
