Семь лет назад Паша и Полина оказались в приюте Воложина. Их мать не проявляла особого интереса к судьбе детей — сначала пила, а потом, вроде, начала новую жизнь: уехала из родной деревни и вышла замуж.
Дом без мамы
14-летние Паша и Полина до сих пор помнят малейшие детали того дня — 28 июля 2010 года, когда и забрали в приют. Прошло семь лет — ровно половина их жизни. Но забыть это невозможно: ведь все в ней разделилось в тот день на "до" и "после". Сотрудницы органов опеки увезли детей в тот день в Воложин.
Там ребята пробыли не долго — вскоре их направили в детский дом семейного типа. Там было тепло и уютно. И родители-воспитатели относились внимательно. Но не раз они тайком мечтали, что хорошо было бы вернуться домой. Правда, тогда еще не могли понять, что в той прошлой жизни их никто не ждет…
Родного папу близнецы никогда не видели. До того, как попали в приют, жили в деревне Боровики с бабушкой и дядей. Мама вроде и была, но не было: она постоянно куда-то исчезала, уезжала, оставляя семью без денег.
"Когда возвращалась, с дядей и выпивала. Два дня побудет дома и снова уезжает", — вспоминают двойняшки.
Мама решала свою неустроенную личную жизнь. А дети ее преданно ждали. И только прятались, когда дядя напивался — страшно было попасть ему под горячую руку — он кидался драться, бил стекла в окнах. Бабушка не раз прятала внуков у соседей.
"Дядя часто пил и воровал. Он даже сидел в тюрьме", — говорят Паша и Полина.
Когда пошли в школу, единственное, что запомнилось, — среди нарядных детей они одни сидели за партой без тетрадей и ручек. Им никто не купил канцтоваров для школы.
Новый год для детей был самым обычным днем без подарков и елки.
"Мы просто ложились спать в эту ночь — и все", — вспоминают дети.
Но как это ни парадоксально, за такую жизнь дети держались до последнего. К ним не раз приходили сотрудники органов опеки — дети успевали спрятаться.
"Не найдя нас, эти люди уходили. Но однажды мы не успели: они пришли, когда мы были дома", — говорят Паша и Полина.
Не рада, что жива
В родном доме Паши и Полины в Боровиках сейчас тихо. Тут живет только бабушка двойняшек Янина. Все ее четверо детей разъехались.
Женщина сильно болеет. Три месяца назад ей сделали сложную операцию на позвоночнике — удалили опухоль. Бабушка не рада, что жива. Просит Бога забрать ее к себе. Когда говорит о внуках — плачет. Но дочь не винит — ей кажется, что Наталья лишилась детей по большой случайности.
Матери Паши и Полины по жизни не везло. После школы уехала в колледж в Илье учиться на сантехника. Там познакомилась с отцом двойняшек. Начали вместе жить, Наташа забеременела, но выяснилось, что мужчине дети не нужны.
"Тем не менее, Наташа детей сохранила. Вернулась ко мне", — рассказывает Янина.
В Боровиках женщина встретила свою новую любовь. Мужчина скрыл, что болен туберкулезом. Из-за этого Наташу и ее детей поставили на учет. К семье стали относиться, как к неблагополучной, отмечает собеседница. К тому же на момент знакомства мужчина был закодированным, но потом снова запил. А когда узнал, что его туберкулез обернулся онкологией, — повесился. Наташа с горя тоже стала пить. Тут в дом постучались органы опеки.
"В жизни всякое бывает, понимаете. Просто так получилось", — говорит Янина.
Бабушка до сих пор не может смириться с потерей внуков и ищет виноватых. Ей кажется, что двойняшки "кому-то понадобились, вот их и забрали".
"Не могу найти себе места. Все вспоминаю, как приходила к детям в школу после изъятия. Пашка бежал ко мне и просил, чтобы забрали его домой", — утирает слезы женщина.
А насчет того, что Наталья новую жизнь начала и замуж вышла, Янина отмахивается:
"Ой, да какое замуж! Просто живет с мужчиной. Детей у нее с ним нет… Я не хотела, чтобы она с ним была. Плакала, как и с последним", — отвечает пенсионерка.
Ангел-Хранитель
Паша и Полина плохо помнят тот день, когда их забрали в детский дом семейного типа. Зато родитель-воспитатель Светлана Асянова помнит все. В новый дом в деревню Пугачи они ехали на обычном рейсовом автобусе. Светлана очень волновалась — это были ее первые приемные дети.
"Мы с мужем Виктором давно думали о том, чтобы взять детей из приюта. Когда дочь выросла, уехала учиться в Минск, наконец, решились… Так получилось, что по работе я попала в приют в Воложине. Увидела там этих детей, и так больно за них стало", — рассказывает воспитатель.
Дома детей ждал обед — гороховый суп. Ребята его съели за секунды. А потом выяснилось, что они даже не знают его названия. Никогда не ели раньше.
"Дети вообще не знали, как называются продукты. И мы стали постепенно их всему учить", — отмечает собеседница.
Светлане тоже пришлось многому научиться. Например, как объяснить родной дочери, что ей не нашли замену. Просто появились дети, которым потребовалась помощь.
После у Светланы и ее мужа появились еще приемные дети, которых забрали из асоциальной семьи. Сейчас они все вместе живут в Воложине.
О том, что Светлана оказалась для Паши и Полины ангелом-хранителем, они, наверное, осознают, когда станут немного постарше. Ведь благодаря ей брат с сестрой остались вместе.
Полина щеголяет во время интервью в модных кроссовках, а Паша по-мужски режет свежеиспеченный хлеб. Здесь, в Воложине, у них есть все, о чем раньше мечтали: забота и любовь. В доме всего в достатке: у каждого ребенка — свой письменный стол и кровать, есть компьютер.
На вопрос о том, хотели ли бы они вернуться в родную семью, дети пожимают плечами: на мать зла не держат, но видеть не хотят.
"Она пришла к нам только один раз. На школьную линейку. Пьяная…" — говорят двойняшки.
Стараемся вернуть в родную семью
В отделе образования Воложинского райисполкома рассказывают: мама Паши и Полины сегодня живет в одной из деревень Воложинского района. Устроилась дояркой, но работу периодически пропускает. С момента изъятия детей несколько раз проходила лечение в ЛТП.
Двойняшкам просто не повезло с семьей, отмечает главный специалист отдела Светлана Поскробко. Ведь чаще всего детей возвращают в родную семью после изъятия по декрету №18.
"Многих родителей такая ситуация отрезвляет, они начинают что-то делать", — говорит специалист.
Государство придерживается точки зрения, что дети должны воспитываться в родной семье. Мать, какой бы она ни была, для детей остается матерью, говорит директор Воложинского СПЦ Светлана Мучинская.
Светлана — директор того самого приюта, в который попали Паша и Полина.
"Прежде чем изъять ребенка, специалисты приходят в семью. Пытаются вернуть к нормальной жизни родителей. Доходит до того, что маме дают указания, чтобы сегодня она заменила постельное белье, а завтра — постирала шторы. И часто это помогает", — говорит Мучинская.
Семью Паши и Полины полгода посещали сотрудники опеки. Пробовали устроить Наталью на работу. Но мать так и не смогла взять себя в руки.
"На данном этапе у детей все хорошо. Светлана — добрый человек. Кстати, многие дети после выпуска их детского дома семейного типа продолжают общаться с воспитателями. А родных родителей не ищут", — говорит Светлана Поскробко.
