Маэстро Анисимова без труда узнают даже те, кто никогда не был на концертах симфонического оркестра Беларуси — слишком уж он запоминающийся. На сцене — слишком суровый и жесткий, а в жизни — невероятно интеллигентный и открытый.
"Я порой смотрю на записи и поражаюсь: просто крокодил какой-то, суровый", — добродушно улыбается он. И во время разговора не выпускает свой главный инструмент — белую дирижерскую палочку с эбонитовым наконечником. "Многолетняя привычка: когда я беру ее в руки — я мгновенно концентрируюсь".
А музыку я слышу всегда
— Многие из нас учат детей музыке, и чаще всего приходиться заставлять — прежде чем человек поймет, что у него будет на одно измерение в жизни больше, сначала это тяжелый труд по принуждению. У вас тоже так начиналось?
— В музыку я пришел довольно поздно, может, из-за того, что я был уже не ребенок, а тинэйджер, и как Мартин Иден (это, кстати, мой любимый герой по жизни) набросился на нее с жадностью. Я посвящал ей все свое время, даже забросил другие предметы, по которым у меня появились двойки-тройки, хотя до того я был круглым отличником. А вот у сына все было по-другому. Я где-то решил за него, что надо отдавать его в музыку: во-первых, у него был отличный слух, а во-вторых, у меня было бесценное собрание книг, нот, дисков, — я знал, что все это ему поможет, кроме того, рядом был я. И вот у него это сначала шло очень тяжело. Он, когда приходил со двора в семилетнем возрасте, весь потный и красный от футбола, говорил: "Как я ненавижу вашу музыку!". Но зато когда через пару лет стал лауреатом международного конкурса в неполных девять лет, у него это прошло.
— Вы родом из Москвы, окончили московскую консерваторию. А хотели бы вы снова туда вернуться?
— Не буду лукавить — хотел бы. И не потому, что это мой родной город. От того города моей юности очень мало что осталось, улица, где я жил, абсолютно изменилась. Сама атмосфера города уже совсем другая. Но это место, где можно сделать большие дела, если у тебя есть сила, желание, воля. Я не скажу, что в Минске это невозможно. Но финансовые возможности, возможности привлечения спонсоров здесь гораздо ниже. Но, тем не менее, мы делаем здесь такие вещи, которые, может, и в Москве не получились бы…
— В последние годы вы много экспериментируете — симфонический оркестр играет рок, джаз, выступает с драматическими актерами. Для чего это? Разве симфоническая музыка не самодостаточна? Для чего это заигрывание с массами?
— Не без этого — есть момент заигрывания с публикой, момент привлечения интереса к коллективу, ко мне. Хотя лично я давно уже не волнуюсь за рекламу. Но, тем не менее, это повод привлечь внимание к профессии дирижера. Я ищу разные формы. Мы прибегаем к этому не так и часто, и это, скорее, возможность похулиганить. Мы много экспериментируем. Я очень люблю смешанные программы с участием артистов драмы. В моих концертах участвуют спортивные танцы, мы делаем концерты в художественном музее — они так и называются, "Палитра музыкальной классики". У ратуши вот играли.
— Балерина Ольга Лаппо рассказывала, что однажды на фильме "Травиата" Дзеффирелли соседи по залу, когда поняли, что "здесь все время петь будут", стали выходить из зала. Она почти силой заставила их сесть на место. И в конце они выходили со слезами на глазах. Какого мнения вы о современной публике?
— Всякое бывает, конечно. Хотя к телефонам, которые звонят в зале, я отношусь вполне терпимо. Успокаиваю себя, что человек забыл выключить телефон после того, как позвонил родным в антракте, чтобы сказать, какой прекрасный концерт и зря они на него не пошли.
Куда больше меня возмущают люди, кашляющие в зале. Если они знают, что не здоровы — зачем приходят, к тому же есть всякие средства, почему не позаботиться об этом заранее? Мне кажется, некоторые люди просто обозначают так свое присутствие, причем норовят кашлять в pianissimo, а не когда звук на весь зал.
Хотя я думаю, что за те годы, что я работаю, — у меня это уже 15 лет, мы смогли селекционировать свою армию поклонников и даже критиков. Этому помогли, в том числе, и наши выступления на открытом воздухе, и эксперименты с роком и джазом, и мои выступления на телевидении, радио. Был период активного промоушена. Ну и, конечно, работа на сцене. Лет через пять проблем с заполняемостью залов мы больше не знали, публика в нас поверила — в то, что она не обманется, с интересом стала изучать наши эксперименты. Они знали, что есть какая-то планка, ниже которой мы не опустимся, — не сомневались ни в качестве исполнения, ни в том, что Анисимов что-нибудь такое придумает. И через это мы пришли и к исполнению белорусской музыки. Нас стали понимать и ценить и в этом аспекте. А ведь когда-то по три человека сидело на авторских концертах.
— Валентин Елизарьев в одном из интервью признавался, что всю жизнь видит в танце. А у вас жизнь "как по нотам"?
— Нет, жизненные ситуации я в нотах не расписываю, конечно, но музыка у меня звучит регулярно — это да. Это происходит как-то само собой, параллельно мыслям. Когда меня призывали в армию, я проходил медкомиссию, и вот уже последний врач, невропатолог, осмотрел — все в порядке, спрашивает, есть ли вопросы. А я возьми и скажи: вот мы с вами разговариваем, а у меня в голове увертюра Россини к "Севильскому цирюльнику" звучит. Он сделал большие глаза и стал куда-то звонить. Сбежались люди в белых халатах. Пришлось объяснять, что музыку я всегда слышу, но с головой у меня все в порядке, просто я дирижер, выпускник консерватории. Они повздыхали и в армию меня таки отпустили. Поэтому музыку я слышу всегда, конкретные жизненные ситуации у меня ассоциируются с определенными мелодиями.
Анисимов? Вы обознались
Маэстро признается, что не чужд современным забавам — с удовольствием ведет Facebook, в последнее время с интересом осваивает Instagram.
"Правда, в длительные дискуссии не вступаю и в склоках не участвую. Как человек, ограниченный во времени, стараюсь на все новости подписываться в соцсетях. И в принципе — я там не посторонний. Знаю, что такое "шаринг" и "постинг" и как пользоваться мессенджером.
В кабинете у Анисимова полно дружеских шаржей — куклы, фарфоровые статуэтки, плакаты. И на всех его можно узнать безошибочно. С такой характерной внешностью непросто — часто на улицах узнают. И ладно, если в Минске, но бывало и в Австралии, и в Японии ему кричали: "Маэстро Анисимов!" и просили автограф. Впрочем, иногда он любит немного похулиганить.
"Как-то вхожу в театр, передо мной идет дама. Я открываю дверь и пропускаю ее. Она на меня смотрит. Я поздоровался — я, если честно, здороваюсь всегда и со всеми. Если кто-то на меня посмотрел, я говорю: "Здравствуйте!". Женщина спрашивает: "Простите, вы не Анисимов?" я говорю "Нет". Она: "Ой, вы так на него похожи. И он такой же вежливый, как вы". "Нет, я из Петербурга", — окончательно озадачил женщину маэстро.
Он признается, что иногда прибегает к такому способу быстро свернуть беседу. Но бывает и другое — когда подходят, благодарят, просят автограф. Особенно молодые люди. "Недавно в переходе, здесь, на Якуба Коласа, догнал меня молодой человек, восторженно рассказывал о наших концертах, признался, что хоть и не музыкант, очень любит гитару. Как-то просто, по-человечески растрогал. Я дал ему телефон и пообещал, что всегда помогу с билетами", — объясняет Анисимов.
Всегда пополам с Беларусью
"Мыслей уехать у меня никогда не было, хотя я почти восемь лет жил в Ирландии — там руководил оркестром, в Париже, где учился мой сын, тоже жил достаточно долго. Я жил на несколько стран. Но всегда пополам с Беларусью. Главное, что угнетало, — бесконечные визиты в посольство, продление виз, стояние в очередях. И Франция сделала мне вид на жительство. Это решило большое количество проблем", — признается дирижер.
Конечно, зарплата дирижера не в разы, а в несколько десятков раз выше там, чем здесь. Это доступные цифры. И чтобы иметь возможность жить и работать здесь, надо иногда выступать там. Примерно так объясняет известный дирижер свою экономическую формулу.
"В нашем пространстве это, увы, так. Мы понимаем, что кроме нас есть еще Академия, школы, колледжи, музеи, библиотеки. И то, что остается от 5% бюджета для культуры, спорта и СМИ надо разделить. Поэтому наше руководство ставит перед нами задачу — зарабатывайте. Мы сами составляем калькуляцию на концерт, продумываем стоимость билетов и решаем непреодолимый ребус: как сделать так, чтобы нужная нам и любящая нас публика, у которой немного денег, пришла, и как при этом покрыть все расходы и получить прибыль, чтобы помимо зарплаты в 300 рублей была еще и премия", — делится насущным маэстро, но добавляет, что это не повод, чтобы остаться за границей. Скорее, напротив. Благодаря концертам там и лондонскому импресарио маэстро может приглашать на концерты сюда звезд мировой сцены, чтобы играть с оркестром.
Сочетание неба и земли
В быту Анисимов считает себя эстетом — любит, чтобы было уютно, красиво. Это мамино наследие — она у Александра Михайловича была из дворян.
"Но вообще, чтобы почувствовать себя счастливым, мне не надо манны небесной. Я умею ценить жизнь и каждое ее мгновение. Поверье, могу быть счастлив и кушая простую жареную картошку. И это у меня от папы — очень простого человека, который был рожден в поле. Такое вот сочетание неба и земли — это я", — улыбается дирижер.
А самым лучшим способом снять стресс дирижер считает рюмку хорошей водки.
"Правда, сейчас я поменял напиток и мне больше нравится квас", — смеется он. А еще — долгие пешие прогулки. "Я исходил пешком весь Лондон, Париж, Москву и Минск, конечно. И самые любимые мои места — это район улицы Пулихова. Мы там жили какое-то время — и это навсегда осталось любимым местом в городе".
О талантах президентских внучек
— Нынешней весной у вас в концерте приняли участие две внучки президента — дочери его среднего сына, Дмитрия. Вас сразу обвинили в заигрывании с властью, дескать, неужели Анисимову не достаточно собственного имени и славы, зачем ему этот реверанс?
— Мне очень понравилась реакция обозревателя "Народной воли" Елены Молочко. Она написала: что бы ни говорили, но Анисимов не пустит на сцену тех, кто ниже заданной им планки. Так вот, эти девочки действительно талантливы. И они прекрасно сочетаются в дуэте. Может, в сольном выступлении они были бы не так органичны. Но в дуэте они выступили отлично. Кроме того, я же не просто так их пригласил. Это был парад молодых талантливых детей. Там выступала удивительная по яркости таланта 12-летняя скрипачка Саша Арбузова и много других одаренных ребят. Я понимаю, на что я шел. И не думайте, что у меня был какой-то профит от этого. Меня тепло поблагодарили родители и подарили цветы. Никто нам не сказал на следующий день, что, наконец, после 90 лет существования наш симфонический оркестр получил звание Национального.
— Простите мой дилетантизм, но я полагала, что такое звание у вас есть.
— Многие так думают. Увы, нет. Я могу, конечно, сказать, что не за звания работаем. Но есть Национальный оркестр Финберга, есть Национальный оркестр театра оперы и балета, есть Национальная школа красоты, библиотека, аэропорт в конце концов. А Национального симфонического оркестра в Беларуси нет.
В день своего рождения маэстро Анисимов будет дирижировать вторую премьеру "Корсара" в Национальном театре оперы и балета.
"А юбилейный концерт — он пройдет, конечно, здесь, в моем доме, таком любимом — на сцене Филармонии, 26 октября. Куда я всех и приглашаю!" — сказал на прощание дирижер.
Sputnik Беларусь поздравляет маэстро с юбилеем и желает многие годы не покидать дирижерского пульта!
