В России ключевым субъектом внешней и внутренней политики является глава государства, и поскольку в модели президентской республики этот субъект обладает всей полнотой полномочий — при том, что другие политические институты в РФ или еще не созданы, не созрели для квалифицированного участия в управлении или попросту выстроены под президентскую вертикаль, все или почти все в нашей стране завязано на первое лицо.
В этом имеются несомненные плюсы. Например, российская внешняя политика на ключевых направлениях сверхконсолидирована, что позволяет России проводить на международной арене вполне предсказуемую и эффективную линию, переигрывая конкурентов.
Что касается США, то в них такой субъект управления утрачен. И дело не только в том, что Трампа не признает половина страны; сам Трамп представляет интересы разнородных и конкурентных групп.
В частности, выступая на 72 Генеральной ассамблее ООН, Дональд Трамп призывал публику к миру и одновременно грозил войной целому ряду государств, включая Россию и Китай. И вот эта противоречивость — ключевая характеристика всей нынешней внешней политики США.
До избрания президентом США Дональда Трампа американская элита всячески демонстрировала миру свое стремление к мировому господству. После выборов 2016 года вызовы США миру стали невнятными, и сегодня, как мы видим, ни один американский политик не способен сформулировать однозначную официальную позицию Вашингтона по отношению, например, к России.
Противоречивые заявления представителей Госдепа и Конгресса сегодня следуют одно за другим. И если бы Белый дом был крепостью, можно было бы утверждать, что одна его башня не знает, что делает другая.
В период от, пожалуй, Франклина Рузвельта и до Барака Обамы, при разнице в подходах республиканцев и демократов к решению тех или иных проблем ведущие американские "группы интересов" проводили в целом согласованную политику. Нынешний же раздрай в верхах США объясняется не столько избранием Трампа, сколько накоплением объективных факторов, предопределивших фрагментацию элит, вследствие чего в Белый дом и пришел "несистемный" политик.
Фрагментация американских элит предопределена рядом предпосылок.
Предпосылка первая заключается в том пределе развития, к которому подошли США. Пока они добивались мирового лидерства, у различных элитных групп были общие интересы и одни и те же враги. Когда же американский истеблишмент уверовал в то, что весь мир лежит у их ног (Обама своими мантрами во славу "исключительного" государства оказал американским элитам медвежью услугу), вот тогда в силу вступил закон межвидовой конкуренции и началась драка меж своими.
Фактически на наших глазах весной-летом текущего года в США был запущен механизм саморазрушения. Что закономерно. Проблема, однако, в том, что американские элиты пытаются утянуть за собой в хаос ООН и Ялтинский мир.
Вторая причина разбалансировки американской политической системы кроется в размывании социального, этнического, религиозного и т.п. состава элит и, следовательно, в формировании внутри истеблишмента нетипичных стратегий и идеологий. Уничтожение памятников конфедератам — свидетельство стремительно меняющейся ментальности не только в низах, но и в верхах. Размывание и выворачивание наизнанку системы традиционных ценностей ведут к тому, что в структурах власти появляется все больше персонажей, чье представление об американских жизненных интересах не просто узкоэгоистично, но все больше противоречит им.
Смею утверждать, что в последние годы ни один американский политик не удивил нас адекватностью оценок новых мировых трендов. Отдельные угрозы экономического характера осознаются одиночками (Полом Робертсом, Роном Полом, Линдоном Ларушем и др.), но они жестко задвинуты в маргинальное поле. Имеются исключения и среди политических экспертов. Одни только тексты, например, Сэмюэля Хантингтона про утрату Америкой своей идентичности стоят многого. Но пророков, увы, не слышат и в американском отечестве.
В итоге в США происходит размежевание и обособление различных олигархических групп, погружающихся в поиск вариантов решения как бы общеамериканских, а на самом деле корпоративных проблем. Демократы заняты сегодня не обновлением американской политики, но организацией реванша. Республиканцы пытаются наверстать упущенное в годы президентства Обамы. Левые надеются поймать золотую рыбку в разворачивающейся мутной холодной войне между первыми и вторыми. И, разумеется, взаимные претензии всех ко всем выливаются в критику Госдепа, который объективно не может удовлетворить взаимоисключающие интересы.
Система сдержек и противовесов в современных США уже почти не работает. Те, кто призван обеспечивать баланс сил (например, система правосудия), однозначно заняли какую-либо из сторон.
В такой ситуации Трамп посчитал важным дистанцироваться от враждующих групп, встать над схваткой. Это по сути. А в публичном пространстве он продолжает играть на публику и, в том числе, на тех, от кого он зависит. Очевидно, что делая громкие заявления, например, по Северной Корее (на самом деле опускаясь до уровня площадной брани), Трамп потакает силовикам, которые в данный конкретный момент времени группируются вокруг вице-президента Майка Пенса.
Еще одна группа интересов — нефтяные и газовые компании, которые вложились в кампанию Трампа и теперь требуют от него соответствующей отдачи в виде силового удержания или захвата европейского, ближневосточного, латиноамериканского и иных рынков.
Происходит размежевание и внутри демократов, как минимум, на три большие группы: радикальных правых во главе с Клинтон, левых во главе с Бени Сандерсом и "прагматиков", временным лидером которой банкстеры назначили Барака Обаму.
Нарастание в США хаоса и борьбы "групп интересов", не означает между тем, что эта страна развалится подобно тому, как в свое время развалился Советский Союз. Отсутствие в США национальных автономий и мест компактного проживания каких-то этноменьшинств, способных на самоопределение, исключает возможности организации массового и сколько-нибудь легитимного протеста. Отсюда в США возможен только один вид сепаратизма — корпоративный. Но и он не представляет опасности для американской государственности, поскольку корпорациям есть куда "отделяться" без раздела территории — в пространство цифровой экономики и транснациональных сделок.
Словом, мы станем свидетелями не развала США, но их постепенной деградации. Мобилизация же верхов с последующей выработкой адекватного ответа на реальные (а не выдуманные, как в случае с РФ) угрозы если и произойдет, то лишь в отдаленном будущем.
