"Надежда умирает последней, но она умирает", — именно так российский сенатор Константин Косачев отреагировал на голосование в палате представителей Конгресса США по новым санкциям против России 25 июля. Санкции были приняты 419 голосами против трех.
Как верно отметил программный директор РСМД Иван Тимофеев, эти санкции будут определять российско-американские отношения на годы, если не на десятилетия вперед. Законопроект подразумевает возможность фактически бездоказательно наказывать Россию за все, что не устраивает Соединенные Штаты — кибербезопасность, права человека, внешнеполитические действия. А также закрепляет эти и предыдущие санкции на обозримую перспективу, поскольку президент США теперь не имеет права снять их без разрешения Конгресса.
Некоторые конгрессмены объясняют данное решение демократическими нормами. "Мы считаем, что это (нормализация российско-американских отношений — ред.) станет фундаментальным политическим изменением для Соединенных Штатов, поэтому она должна проходить на виду — то есть быть рассмотрена в Конгрессе", — говорил еще пару месяцев назад лидер демократов в комитете по международным делам Сената Бен Кардин.
Однако на деле все понимают, что это решение не только антидемократично (внешняя политика находится в ведении исполнительной власти), но и неэффективно, поскольку серьезно ограничивает возможности Дональда Трампа защищать американские интересы на переговорах с Россией.
Но в Конгрессе мыслят черно-белыми категориями. "Россия — наш противник, а не союзник", — заявил конгрессмен Уилл Хард.
Трамп же мыслил гораздо более серьезно, как государственный деятель. Для него Россия — не союзник, не противник, а возможность. Инструмент для реализации американских интересов, для того, чтобы "сделать Америку сильнее снова". А инструмент нельзя ломать, тем более из-за обвинения в том, что он являлся "причиной всех последних неудач" (хотя реальной причиной были скорее кривые руки) — инструмент нужно беречь, за ним ухаживать.
Именно это и собирался делать Трамп — нормализовать отношения с Россией, дабы с ее помощью чинить американские интересы, прежде всего на Ближнем Востоке, в Восточной Азии и в вопросах нераспространения. Теперь же это невозможно — ему попросту нечего предложить Москве, ведь Конгресс забрал у него почти все интересные Кремлю пряники, оставив возможность лишь работать кнутом. А кнут на Кремль, как всем уже понятно после трех лет противостояния, не особо действует.
Как дальше жить?
Конечно, формально президент еще может не допустить предательства Америки со стороны конгрессменов — для вступления в силу законопроекта на нем должна стоять подпись Трампа, и глава Белого дома еще раздумывает, стоит ли это подписывать. Думать надо быстро.
"По конституции президент обязан подписать или наложить вето на законопроект в течение 10 дней (исключая воскресенья), поэтому у Трампа по сути нет свободы для маневра. Если бы каникулы Конгресса начались меньше чем через 10 дней, то теоретически можно было бы положить законопроект под сукно, однако лидер республиканцев в Сенате Митч Макконелл отложил летние каникулы на неопределенное время с тем, чтобы начать решать срочные вопросы — повышение потолка госдолга и принятие бюджета. И если Трамп не решит через 10 дней, то он нарушит конституцию, а это уже реальный повод для импичмента, который и доказывать не нужно", — говорит американист Сергей Костяев.
Поэтому с большой долей вероятности Трамп свой автограф все-таки поставит. Президент — прагматик, и он понимает, что его отказ не воспрепятствует прохождению документа, ибо Конгресс с легкостью преодолеет президентское вето (для этого нужно по 2/3 голосов в каждой палате, а они, судя по голосованию, явно будут). В итоге Трамп получит лишнюю порцию унижения, а также подозрения в том, что он все-таки работает на русских, а это ему не нужно.
Как же дальше жить российско-американским отношениям? У некоторых политиков и экспертов настроения весьма скептические.
"Судя по монолитному голосованию в палате представителей по санкционному пакету против России, Ирана и КНДР, не будет не только прорыва, но и нормализации. Более того, дальнейшая деградация двустороннего сотрудничества становится неизбежной, хотя дальше вроде бы уже некуда", — отметил Константин Косачев.
Впрочем, есть вероятность более оптимистичного сценария — сохранение правил игры, возникших после прихода к власти администрации Трампа. Тогда Москва и Вашингтон старались попросту избегать конфликтных ситуаций и не путаться друг у друга под ногами (самое серьезное столкновение произошло из-за авиаудара США по сирийской базе Шайрат, однако даже авиаудар был обговорен с российской стороной). Однако эти правила изначально воспринимались как временное решение не трогать друг друга на время подготовки диалога. Смогут ли стороны соблюдать эти правила сейчас? Вряд ли. Поэтому для Москвы главное — успеть сейчас укрепить свои позиции на ключевых направлениях, прежде всего сирийском и украинском.
Европа и пирог
Решение Конгресса уже вызвало круги не только на воде российско-американских отношений, но и мировой политики. И если некоторые страны (например, Украина) ликуют, то в других чешут в затылке или, что еще хуже, крутят пальцем у виска.
Российско-американские отношения находятся не в вакууме, а являются частью глобальной системы международных отношений, в которой множество других игроков. И эти игроки сейчас оценивают действия американской стороны.
В Конгрессе, конечно, уверены, что принятый законопроект, по словам главы комитета по международным делам палаты представителей Эда Ройса, "усилил экономическое и политическое влияние США". Однако на деле он лишь ослабил американские возможности.
"Американцы пытаются вести себя как мировой жандарм. Но получается — как у капризного ребенка. Отобрали игрушку — рухнуть навзничь и стучать ногами по полу, заходясь в истерике. Необоснованно и бездоказательно. Невзирая на последствия и не считаясь с обстоятельствами", — отметил Косачев. И союзники это видят и анализируют.
Речь, конечно, прежде всего о Европе. В Берлине и Вене уже возмутились тем, что США не посчитались с такими "пустячными" обстоятельствами, как европейские экономические интересы и европейский суверенитет.
Приняв этот законопроект без согласования с Европой, Конгресс фактически вынуждает европейцев отказаться от энергетического сотрудничества с Москвой (иначе союзники попадут под санкции) и принуждает рассмотреть вопрос закупки дорогого американского газа. В итоге цена за санкции "ляжет на спины европейских потребителей и бизнесменов", говорит глава Конфедерации европейского бизнеса (BusinessEurope) Маркус Бейрер.
И вот тут уже задул ветерок холодной войны, но не на Россию, а, скорее, на Европу. Живущий ментально в XX веке Конгресс считает, что Европа должна действовать по правилам холодной войны — то есть подчиняться интересам Вашингтона даже в том случае, если это противоречит интересам европейских стран. Однако Старый свет так жить не хочет, он вообще не заинтересован во втягивании в бессмысленное идеологическое российско-американское противоречие, ведь битва за Украину — это одно, а конфликт ради конфликта — совсем другое. Европа (по крайней мере, отдельные ее страны) вынуждена будет защищать свои интересы.
Да, вопрос в том, как защищать. Сегодня, 26 июля, этот вопрос будет обсуждаться на Еврокомиссии, и далеко не факт, что там будут оглашены какие-то санкции — ряд стран ЕС не готовы на столь радикальные шаги. Однако в любом случае нынешний конфликт расширит уже существующую трещину в трансатлантических отношениях.
Есть и другие страны, которые негативно воспримут пронафталиненную позицию Конгресса, которая заблокировала прагматичную позицию Трампа. Например, отдельные государства Восточной Азии. Ни для кого не секрет, что сейчас американский президент пытается мобилизовать их на конфликт с Китаем, однако они готовы подписаться на такое участие лишь при определенных гарантиях со стороны США и последовательности американской политики. А когда внешняя политика приносится в жертву внутренней, когда интересы Соединенных Штатов кладутся на алтарь крестового похода против еретика Трампа, то никаких гарантий быть не может.
Поэтому Конгресс сейчас не усиливает — он фактически парализует американскую внешнюю политику. Причем парализует ее в тот самый момент, когда в Сирии и в других узловых точках мировой политики очерчиваются новые контуры глобального миропорядка. Конечно, нельзя сказать, что Америка не успеет к разделу пирога — все-таки единственная в мире сверхдержава — но благодаря "крестоносцам" на Капитолии ее доля в этом пироге окажется меньше, чем могла бы быть.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
