Два дня были насыщенными. Произошло столько всего, побывали в таком количестве мест, пообщались с таким количеством интересных людей, что сейчас я сел за компьютер и не знаю, с какого края начинать писать. Благо, все записи интервью есть на диктофоне, потому что в голове уже каша адская. Местный Мюнхгаузен, Стекольный завод, Гусляр — золотые руки, Музыкальный Ансамбль — легенда семидесятых…
И не сложишь их в один материал. По каждому хоть книгу пиши. В день получается снимать по несколько материалов. Все — безумно интересные. Но пауз между съемками почти нет. То есть сесть, выдохнуть и написать в перерыве не получается. Да что там: нам наскоро перекусить удается только в шесть вечера.
Сейчас доехали до ночлега. В очередной раз местные подтвердили наши опасения: гостеприимство белорусов границ не имеет. Нам просто дали ключи от квартиры, привезли горячих блинов и оставили отдыхать. Без денег, вопросов и условий. Просто так.
Роберт, героически отработав с восьми утра до заката, не менее героически завалился спать. Мне предстоит ночь подтягивания длинных хвостов лежащих материалов. Завтра снова ранний подъем и выезд. Поэтому сейчас хочется просто снова вкратце описать внутренние ощущения от пребывания здесь.
Несмотря на довольно внушительные масштабы и расстояния, Беларусь — страна контрастов. В России как-то все понятно: деревня, значит деревня, поля, так поля. Город, так город. Едешь несколько часов и картинка если и меняется, то во-первых плавно, во-вторых — органично. Тут — все по-другому. Сел в машину в городе, уткнулся в телефон на пять минут, поднял глаза, бац — село. Настоящее село, с низкими домиками, лугами и коровами. Только собрался остановиться, чтобы сфотографировать, а уже опять город.
Накатали мы сегодня километров сто в общей сложности. Один раз увидели дорожную полицию. Они нас тоже увидели, но поздно. Нас еще на таможне предупредили: немецкие номера — прекрасная причина для остановки. Нас проводили грустным взглядом, одновременно с ненавистью глядя на случайно остановленный "Жигуль". Хотя, возможно, это мы сами уже себе додумали.
Погода продолжает ставить палки в колеса. Сегодня, на въезде в Новогрудок, "Фейсбук" радостно сообщил, что погода ожидается ясная. Мол, наслаждайтесь, Алексей. Спустя пять минут заморосило, через двадцать минут начался ливень. Съемки были уличные, пришлось пережидать. Вообще, смена погоды, как в Лондоне. Предугадать что-либо невозможно. Сейчас ты мерзнешь, кутаясь в куртку, через двадцать минут снимаешь свитер, с сожалением оставаясь в майке, чтобы сохранить моральный облик.
Народ положительно отличается "раздолбайством". Договоренность на определенное время еще ни разу не означала ровным счетом ничего. Педант Роберт нервничает, мне это доставляет удовольствие.
— Леша, ну они же сами говорили: завтра как штык в восемь утра быть тут! Ну как это они еще спят?
— Роберт, если они спят, значит, мы никуда не опаздываем.
— Но мы же встали!
— А они — нет.
Роберт грустно задумывается.
— Знаешь, это называется: раз-дол-бай-ство.
— Ну да. И что?
— Да ничего, в целом…
Плюсы в этом тоже есть. Тот факт, что мы приехали на следующую съемку с опозданием на полчаса из-за того, что забежали перекусить, является абсолютно уважительной причиной. И это даже несмотря на то, что люди собирались со всей округи, побросав работу и личные дела. Поесть тут святое. В нашей машине навечно поселилась палка сырокопченой колбасы. Периодически ее сменяет другая палка и иные скоропортящиеся продукты. Походы по кафе практически сведены на нет: нет ни времени, ни бюджета, ни надобности. Все на лету, в процессе.
Цены пока ввергают в когнитивный диссонанс. Часть позиций — на порядок дешевле, чем у нас. Часть примерно так же, часть — даже немного дороже. Зато считать легко: разделил ценник напополам — вот тебе и евро. Ситуация осложняется лишь тем, что многие белорусы по старой привычке называют цены в старых деньгах. А там — миллионы, сориентироваться сложно.
Белорусский язык слышно мало. По-прежнему, большая часть услышанного и подслушанного на русском. Реже — на трасянке — смеси русского и белорусского.
Президента и власть все любят и, узнав, что я — журналист, отдельно и горячо это подчеркивают. Каждый раз слышу фразу: "Вы только не напишите, что у нас тут плохо. У нас тут очень хорошо!". Каждый раз успокаиваю, говорю, что про политику писать не собираюсь. Смотрят с недоверием. Вообще складывается ощущение, что журналистам, особенно зарубежным, тут особой веры нет. Поэтому в общении с простыми людьми стараюсь особо свою профессию не упоминать. Не то, чтобы скрытничаю и вру — нет. Просто не озвучиваю. Тогда люди и открываются совершенно по-другому. Гостайн я у них не выведываю, каверзных вопросов не задаю. Просто я понял, что простому человеку они готовы рассказать куда больше, не опасаясь переворачивания их слов.
А слова их я переворачивать не буду. Я три дня здесь, и мне очень нравится этот народ. Я не люблю подставлять тех, кто мне нравится. И не буду.
О новых впечатлениях и открытиях "наивных путешественников" читайте завтра на Sputnik.
