Во всех языках существует такая фигура речи, как оксюморон — сочетание несочетаемого. То, чего не может быть. Например, в названиях книг и фильмов оксюмороны можно встретить очень часто. Это "Мертвые души", "Обыкновенное чудо", "Назад в будущее". Очень любят конструировать оксюмороны поэты.
Встречаются они и в жизни. Но все-таки реже, чем в сфере искусства. Например, в Москве, в Центре фотографии им. братьев Люмьер открылась выставка работ слепого фотографа. Звучит, как баловство рифмоплета. А нет!
Моя ночь — черно-серая. День — буро-серый. Зато раннее утро — это время, когда на небе появляются просто невероятные цвета… Как например сейчас — розовый, голубой, фиолетовый… Оттенки все время меняются. Каждую минуту. А потом исчезают. Начинается новый день.
В разбалованном гаджетами и чудесами современном мире люди отвыкли удивляться. Около уличных фокусников многие даже не останавливаются. И даже мимо бородатой женщины — пройдут, не обернутся. Но незрячий фотограф — все-таки чудо такого уровня, мимо которого не пройдешь бесстрастно.
И, конечно, любой человек задастся вопросом: а как он снимает? Беспорядочно щелкает камерой? А потом зрячие люди выбирают из всей кучи отснятой ерунды что-то более-менее удобоваримое? Других вариантов, собственно, не было. Поэтому на открытие выставки "За горизонт" корреспондент Sputnik Лев Рыжков шел с немалым скепсисом.
Но, конечно, правда оказалась сложнее и интереснее.
Художник в тумане
Во-первых, выясняется, что Александр Журавлев — не совсем слепой. У него сохранилось 2% зрения. Каково ему — может понять любой посетитель выставки. В зале стоит стенд, на котором лежат виртуальные очки Gear VR. "Если вы их наденете, вы поймете, как видит Александр Журавлев", — говорит молодой человек у стенда.
Серые оттенки слева, справа, впереди. Говорят — серый самый скучный цвет — никакой. Не страшно, если зима и погода сделали мир серым. Страшно, если ваш внутренний мир потерял цвет.
Надеваю. И погружаюсь в туман — густой, серый. И лишь где-то там, непонятно где, какое-то светлое пятнышко. Но любой туман (кроме разве что совсем уж стивенкинговского) может разогнать ветер. А Александр, получается, в этом тумане — живет. С одиннадцати лет. А сейчас ему — сильно за сорок.
Здесь на хребте стоит камень с выбитой строкой из Библии: "Человек рождается на страдание, как искры, чтобы устремляться вверх". 10 минут отдыхаю и продолжаю подъем.
Свои снимки Александр делал во время путешествия по горному Уралу — по Свердловской и Челябинской областям. Екатеринбургский режиссер Иван Соснин снял об этом путешествии небольшой, но очень красивый фильм. А постоянным и надежным спутником Александра в горных походах была любимая собака Умка. Которую, к сожалению, в Москву на выставку не возьмешь.
Обострение чувств
"Как и у всякого слабовидящего человека, у меня обострены другие органы чувств, — признается Александр Журавлев. — Благодаря им я и выбираю композицию для своих снимков".
Здесь мне мало что удается увидеть — очень мало световых пятен. В глубине все темно-серое, и я начинаю двигаться к выходу. Темнота отступает.
Одно из главных чувств — осязание. Буквально ориентируясь на ощущения кончиков пальцев, Александр сделал в Челябинской области, на озере Сугомак, один из самых эффектных своих снимков. Он был навеян трением колыхаемых ветром колосков о руки фотографа.
Выйдя из темноты шахты, мне кажется, будто все вокруг просто белое: земля, небо… Но воздух здесь свежий. После влажной пещеры лицо покалывает мороз. Слышно, как ветер шумит в листве.
Немаловажно и обоняние. Александр вспоминает, как в той же Челябинской области вышел из заброшенной шахты, а в лицо буквально ударил свежий воздух. Фотограф сфотографировал эту свежесть. Впрочем, ориентировался не только на обоняние, но и на слух — потому что шелестели листья.
А еще на съемках в самой заброшенной шахте незрячий фотограф ориентировался на звук тающей воды и на тепло — чем глубже погружение, тем теплее. Ориентируется Александр и на ощущения земли под ногами, и на чувства, которые вообще неведомы обычному, зрячему человеку. Александр Журавлев знает, что чувств у человека — не пять и даже не шесть. А много больше.
Ветер беспокоит колосья. Они трутся мягкими кончиками о мои руки и тут же отступают, словно испугавшись.
Нашему корреспонденту Александр признался, что путешествовал не только по горному Уралу. Довелось ему побродить и по Польше, и по Индии. Куда он поедет в следующий раз — пока не знает. Может быть, зависит от того, кто пригласит.
Я не знаю, что она видит. На что опирается, делая выбор, есть ли в ее голове какие-то мысли. Я знаю, что она — мой верный друг и, возможно, — мои глаза. Благодаря ей ночью я буду видеть даже лучше, чем здоровый человек.
Дело техники
Конечно, во многом создание этих уникальных фото — дело техники. Техника действительно высококачественная, чуткая и умная. Смартфон, которым сделаны снимки, сам настраивался на резкость, выбирал режим съемки.
Синий и белый. Я знаю, что это крест. Но вижу только, как что-то расплывчатое темной линией соединяет гору и небо.
Выставка Александра Журавлева продлится до 9 апреля. Организовать ее помогли компания Samsung, общественное движение "Белая трость" и сервис Shazam.
В сумерках почти ничего не видно. Темнота отнимает все ориентиры. Здесь даже слух не помогает: слышать нечего. Теперь вся надежда на Умку.
Посмотреть выставку надо. И не столько ради самих фотографий, сколько для понимания того, что безвыходных положений, на самом деле, не бывает. Что даже человек, лишенный зрения, способен на многое. Что даже если с вами случилось непоправимое несчастье — это еще не повод опускать руки.
А еще Александр говорил о том, как много людям дано возможностей — всем, в том числе и ему. И призывал всех полнее использовать эти возможности — сегодня, завтра. Сейчас.
