Анна Соколова, Sputnik.
19 августа 1991 года, когда по радио зачитывались официальные обращения и постановления ГКЧП, гомельчанин Николай Юрченко записал их на кассетный магнитофон. Студент исторического факультета университета имени Ф. Скорины полагал, что содержание этих документов обязательно будут разбирать на практических занятиях. Этого не случилось, но аккуратно подписанная кассета положила начало новому увлечению — собирать "все, что связано с CCCР".
От Ленина остались ноги
Сегодня Николай Юрченко живет в городе Ветке Гомельской области, работает редактором в местной газете. За 25 лет после августовского путча собрал более трех тысяч советских артефактов. В его коллекции сотни тематических значков, наград, документов, газет, журналов и книг, десятки знамен, картин, статуэток, барельефов и бюстов… При этом он не считает себя коллекционером, говорит, что "просто подбирает вещи, которые могли закопать". Потребность сохранить их для потомков почувствовал тогда же, в студенческие годы.
"У здания нашего факультета на улице Кирова была большая клумба, в центре которой стоял памятник Ленину. Ни на какие подвиги лицо вождя меня не вдохновляло, мы с однокурсниками просто ухаживали за памятником. По весне устраивали ему "баню", следили за порядком на прилегающей территории. А однажды после каникул вернулись в университет и увидели на клумбе одни ноги. Туловище, голова и другие части бетонного Ильича лежали рядом. Памятник никто не восстанавливал, снесли и забыли. Откровенно говоря, стало обидно. И очевидно, что так будут обходиться со всем, что имеет отношение к СССР и КПСС", — Николай открывает гараж, где хранится основная часть его коллекции. Десятки коробок пухнут от информации и, кажется, рады, что нашелся повод стряхнуть с них пыль.
Заводской самиздат в 90-х
"В отличие от родителей я свято не верил в правоту партии. Просто к тому времени опротивело все: "наверху" говорили одно, делали другое, а думали третье. Все тогда твердили, как попугаи: "гласность", "перестройка", "новое мышление". А вместо этого ударились в коммерцию, распродавали страну направо-налево", — рассуждает обладатель раритетных портретов вождей, пытаясь в стопках бумаг отыскать плакаты из 91-го. К примеру, те, что призывали гомельчан прийти 17 марта на Всесоюзный референдум о сохранении СССР. Ими тогда были обклеены все углы и заборы родного тогда для нашего героя Сельмаша (микрорайон в Гомеле, названный в честь завода-гиганта — Sputnik).
Плакаты не находятся, вместо них под руку попадает самиздатовская листовка работников "Гомсельмаша", датированная 1990-м годом.
"А вот и подтверждение царившей перед распадом СССР обстановки. Прежде всего — катастрофы экономической. Понятно, что некоторые моменты в листовке преувеличены, но то, что завод, имевший огромную прибыль, активно строивший соцобъекты и жилье, вдруг оказался на грани банкротства, есть немалая вина управленцев "сверху", — просвещает нас историк-журналист.
Кстати, с мартовского референдума Николай хотел оставить на память бюллетень для голосования. Долго стоял в кабинке за шторкой, но не решился. Посчитал все-таки нужным поставить галочку за сохранение СССР.
Об экономике в литрах молока
"По большому счету, моему поколению августовский путч был до ламбады. Больше думали о шмотках, возможности что-нибудь выгодно толкнуть на барахолке и, конечно, девушках. Попытка государственного переворота даже в вузе не обсуждалась. По крайней мере, в сентябре на занятиях ни однокурсники, ни преподаватели не затрагивали эту тему. Вот дома, с родителями — да. Помню, как после очередного телерепортажа отец в сердцах бросил: "Да из этого Янаева Пиночет, как из дерьма пуля!". В это время в телевизоре мелькали кадры, как тысячи москвичей возводят баррикады у "Белого дома".
Про "до ламбады" Николай не преувеличивает. В 90-е — начале 2000-х без сожаления прощались с прошлым даже убежденные коммунисты, председатели колхозов, работники домов культуры, сотрудники библиотек. Иначе как объяснить присутствие в его коллекции Книг почета, грамот и благодарностей разных мастей, собранных в сельсоветах Гомельской области?
"Большинство бумажных артефактов подобраны на свалке. Многие затевали ремонты в кабинетах и выбрасывали "макулатуру". Кто знал о моем увлечении, звонили и предлагали забрать "какие-то совковые бумаги". А меня интересовало все, и я искренне не понимал, как можно вот так избавиться от грамот и дипломов. Ведь в них зафиксирован чей-то трудовой подвиг, возможно, достигнутый через "не могу", — сокрушается Юрченко.
По записям в Книгах почета можно судить о том, что вкалывали советские граждане, особенно на селе, с утра до ночи. Перевыполняли прогнозные показатели на десять, а то и все сто процентов. В Книгу почета одного из совхозов в 1959 году попала доярка Мария Егоровна Давыденко за то, что годом ранее с каждой фуражной коровы надоила 862 литра молока. Можно порадоваться достижению Марии Егоровны и задуматься об эффективности хозяйства, в котором она трудилась, и экономике страны в целом. Но в аналогичной книге 1968 года находим запись о трудовом подвиге Натальи Ивановны Левшовой. Доярка из соседнего хозяйства с одной фуражной коровы имела уже 2329 литров молока.
Какой была цель коммунистов?
Из-за коробок на нас поглядывает гипсовый бородач Карл Маркс. Автор "Манифеста коммунистической партии" и "Капитала" сегодня может стать поводом для шуток. А на первом курсе, когда учили историю КПСС и диалектический материализм, нашему герою так не казалось.
"В списке вузовских дисциплин история партии была самой сложной. Все сводилось к заучиванию итогов съездов и бесконечному конспектированию статей Маркса, Энгельса и Ленина", — вспоминает первый курс "мучений" Юрченко. После распада СССР эти дисциплины отменили, чему студенты несказанно обрадовались.
Правда, рассуждает хозяин необычной коллекции, взамен ничего не предложили: "Сегодня, по прошествии 25 лет, чувствуются некоторые провалы в знаниях даже моих сверстников. Я уже не удивляюсь, когда слышу, что целью коммунистов было убить всех, а потом перестрелять друг друга".
Сталин и женщины
Советская периодика в коллекции ветковчанина занимает несколько коробок, и он ею дорожит не меньше полутораметрового бюста вождя пролетариата. С ним случилась почти детективная история, но об этом чуть позже. Аккуратно перекладываем пожелтевшие страницы старых газет. Не заметить траурный номер "Советской Белоруссии" за 8 марта 1953 года невозможно.
Трагизмом пропитана каждая строчка, с траурным Минском скорбят Китай, Польша, Албания, Германия… Беглый взгляд по заголовкам не дает шансов найти что-нибудь не про Сталина. "Любимый Сталин, вечно с нами", "У гроба И. В. Сталина", "Клянемся свято выполнить его волю", "Продолжим бессмертное дело Ленина-Сталина", "Навсегда в наших сердцах"…
"Смотрите внимательно последнюю страницу, там будет про 8 Марта", — угадывает причину нашего рвения Николай.
И правда, на последней странице находим несколько абзацев о женщинах страны социализма. В заметке сообщается, что "весь советский народ отмечает в нынешнем году Международный женский день". С 1965 года он, уточним, стал нерабочим.
Отдохнуть по-советски
В коллекции ветковчанина около десяти объемных бюстов вождя пролетариата, которые когда-то украшали улицы и дома культуры сельсоветов Ветковского района. Самый ценный выполнен из гипса, высотой 1,5 метра. В свое время он стоял в редакции, где Юрченко работает до сих пор.
"Раньше здесь располагался райком партии, после которого осталось много советской бутафории. Портреты Ленина, упомянутый бюст, знамя и другие теребящие душу советских граждан мелочи я выставил на всеобщее обозрение в просторном холле на первом этаже. Получился мини-музей, в который двери практически всегда были открыты. Когда экспонаты стали пропадать, пришлось мои "сокровища" перевезти в гараж и рассовать по другим хозпомещениям", — вспоминает редактор.
А однажды гипсовый бюст чуть не украли из-под носа. Среди бела дня редактору позвонили местные жители и сообщили, что Ленин валяется на дороге. Николай выбежал на улицу, а воров уже след простыл. Кто-то видел, что их было двое, и они пытались засунуть бюст в багажник иномарки, потом плюнули и уехали.
Сколько стоят собранные раритеты, их хозяин не знает. Говорит, однажды ему предложили купить все оптом за несколько тысяч долларов. Он отказался. Его не покидает идея, что когда-нибудь в Гомеле или другом городе Беларуси откроется парк СССР — такой, как в Литве, а может и лучше. Форма, в которую можно одеть милиционеров (а кто-то обязательно должен охранять экспонаты!) у Николая есть. По парку будут прогуливаться советские граждане, кушать мороженое за 20 копеек, пить газировку с сиропом из уличных автоматов и опускать письма счастья в почтовые ящики с гербом СССР.
