- Татьяна Дмитриевна, как будет выглядеть мировая экономика в XXI веке и какую роль будет в ней играть ЕАЭС? Конкретнее — что можно сказать о роли ЕАЭС на международной арене, и о том, как могут складываться наши отношения с другими региональными экономическими альянсами.
— Я полагаю, что та мировая экономика, которая существовала в ХХ веке, представляла собой фрагментированную модель, замкнутую на национальных рынках. Она так и не стала глобальной в настоящем смысле этого слова. В истории, даже в древней, есть примеры существования более глобальных экономических систем, чем та, национальные рынки, которой сформировались в XIX — XX веках.
Если вернуться в настоящее время, то нынешние большие экономические блоки тесно связаны между собой. Первопроходцем здесь является Европейский союз, мощный наднациональный интеграционный проект. И дальше по его пути пошли другие, в том числе и Евразийский экономический союз. При его строительстве европейский опыт учитывался во многих аспектах. Не исключаю, что в мире в недалеком будущем будут существовать 10-12 экономических блоков, выстраивающих партнерские отношения между собой. Для меня абсолютно понятно, что основой будущей глобальной экономики станут крупные интеграционные объединения с четкой внутренней дисциплиной, выходящей на уровень наднационального регулирования.
- Каким же будет механизм взаимодействия этих экономических блоков? Возможно, сегодня мы можем наблюдать его отдельные элементы?
— Да, такие элементы есть. В частности, сопряжение проекта Экономического пояса Шелкового пути и Евразийского экономического союза является той моделью, которая может стать эталонной в ходе строительства новой, по-настоящему глобальной экономики. Выстраивание некоего партнерства.
- То есть мы пока можем видеть только отдельные элементы новой глобальной экономики?
— Не совсем так. Кризис 2008-2009 годов показал, что в рамках как Всемирной торговой организации, так и Международного валютного фонда очень сложно добиться консенсуса всех участников. Поэтому не случайно появилась "Большая двадцатка". За многими входящими в нее странами стоит какое-либо интеграционное объединение. Например, в рамках G20 Россия отстаивает не только свои интересы, но и учитывает мнение всех входящих в ЕАЭС государств. Возможно, что это и есть площадка, на которой будут решаться вопросы, связанные с взаимодействием экономических блоков.
- Но если экономические блоки начнут договариваться и устанавливать между собой определенные правила игры, какая судьба ждет ВТО?
— Не исключаю, что через десять лет все государства, входящие в ВТО, будут принадлежать к тому или иному экономическому альянсу. Однако это только укрепит Всемирную торговую организацию, сделает ее более сбалансированной. Таким образом, ВТО из очень большой группы стран превратится в союз интеграционных объединений, в котором каждый знает, чего хочет.
- Не могу не затронуть вопрос взаимоотношений Евразийского экономического союза с Европейским союзом. Насколько реалистично создание общего экономического пространства ЕАЭС с ЕС?
— Еще до реализации проекта ЕАЭС, с 2003 года, Россия пыталась выстроить общее экономическое пространство с Евросоюзом. На мой взгляд, сама идея — абсолютно правильная. Я убеждена, чтобы если бы она была реализована, не было бы таких острых ситуаций, с которыми мы сталкиваемся сегодня в Молдавии и Украине. На мой взгляд, некоторым европейским политикам не хватило стратегического видения. К примеру, Романо Проди, который был инициатором идеи об общем экономическом пространстве, обладал им. Он до сих пор отстаивает эту идею. Ярчайшей фигурой являлся Жак Делор. Он всегда понимал, как выстраивать взаимоотношения с партнерами. Когда на смену таким людям философского склада ума приходят обычные политики, прогресс останавливается.
- Сегодня много говорят о возможном сотрудничестве ЕАЭС, Китая и ЕС в плоскости экономического коридора Восток — Запад. Может ли состояться коридор Север — Юг? Я говорю, прежде всего, об Индии, о странах Центральной Азии, Юго-Восточной Азии.
— Когда я говорю о партнерстве с Китаем, я думаю и о других странах этого региона. Пришло время континентальных партнерств в Евразии. На Западе мы можем развивать партнерство с Евросоюзом, но у нас еще есть и Индия, Иран, Монголия, государства АСЕАН. Мы должны стараться укрепить сотрудничество с ними. К примеру, присоединение Армении к ЕАЭС — это дополнительная возможность выстраивать отношения с Ираном. Нужно серьезно подойти к реализации этого проекта, он имеет перспективы.
- Сегодня в мире несколько активно действующих блоков — АСЕАН, МЕРКОСУР, НАФТА, ЕАЭС. Как сейчас между ними складываются отношения? Как у ЕАЭС с Евросоюзом — более или менее понятно. А с МЕРКОСУР, например? У нас ведь продолжают бурно развиваться отношения с Латинской Америкой. Придем ли мы к какому-либо экономическому взаимодействию между ЕАЭС и МЕРКОСУР? Или не стоит пока об этом говорить?
— Нет, об этом говорить стоит, и мы очень активно обсуждаем взаимоотношения с МЕРКОСУР и с АСЕАН. Здесь есть очень интересная вещь: существует много экономических альянсов, но они все разные. В принципе, блоков, где есть наднациональная структура, и в которых существует единое экономическое пространство — только два: ЕС и ЕАЭС. Других нет, потому что НАФТА, например, это только зона свободной торговли. МЕРКОСУР ставит задачу создания таможенного союза, но пока не реализовал ее на практике. При этом практически все эти объединения не имеют наднациональной структуры. Мы в Евразийском экономическом союзе, как и наши партнеры в ЕС, уже прошли через все это. Потому что пришли к простому выводу: до определенного уровня, до зоны свободной торговли, можно жить без наднациональных структур, а выше подняться уже невозможно. Поэтому, взаимодействуя с МЕРКОСУР и АСЕАН, мы должны понимать, что у этих организаций нет таких полномочий, которыми обладает Евразийский экономический союз. Возможно, в будущем эта ситуация изменится.
Полная версия интервью: http://eurasiancenter.ru/expert/20160406/1004349283.html
