Евгений Казарцев, Sputnik.
"Серебряная свадьба" сейчас находится в гастрольном туре в честь своего десятилетия, но для читателей Sputnik Бенька нашла время в своем плотном гастрольном графике, чтобы поговорить за чашкой чая. Как сказала сама Светлана, "обо всем и понемногу".
О "Евровидении" и популярности
Как известно, для белорусских музыкантов самый простой способ прославиться — попытаться поехать на "Евровидение". Впрочем, Бенька не думает, что могла бы сама поехать на конкурс.
— Я вообще с большой настороженностью отношусь ко всем телевизионным проектам. Если такое существует, то, я думаю, оно нужно кому-то с неблаговидными целями. Чувствую там какой-то подвох.
Мне кажется, для "Евровидения" нужен необычный эстрадный продукт. А мы все же не имеем отношения к эстраде. И, плюс к этому, я ведь не певица: никогда не училась вокалу, любой профессионал найдет много огрехов в том, как я пою. За своих ребят не боюсь, сыграли бы они на "Евровидении" прекрасно, но в себе я не уверена.
Ну и главное — зачем? Популярность — вещь, к которой нужно относиться осторожно. Мы никогда не ощущали себя никем известным, и я этому рада. Моя жизнь не отличается от жизни наших слушателей — я так же иду по улице с пакетом картошки, как и все. И выгляжу я точно так же, как любая из моих слушательниц.
О публике и примирении влюбленных
Не отрицает Светлана и того, что какой-то интерес со стороны публики есть: по ее словам, к ней могут все же подойти и сфотографироваться после концерта, вот только "истерии какой-то" нет. Со многими своими слушателями Бенька потом становится хорошими приятелями — они могут что-то попросить у певицы, обратиться за помощью.
— Иногда люди подходят после концерта чем-то поделиться, иногда дарят подарки в виде самодельных пирогов или каких-то вещиц. Это все очень приятно и трогательно.
Вот как-то ко мне обратился мальчик с просьбой записать видеообращение, чтобы помирить поссорившуюся парочку, которая слушает "Серебряную свадьбу". При помощи игрушечного робота Базза и текста из послания апостола Павла записали у меня на кухне видеообращение и, насколько я знаю, оно чем-то помогло.
Наши слушатели — как будто особый тип людей. Они совершенно разные в вещах внешних, но внутренне они очень схожи, у них какая-то общая волна….
Мне кажется, что это волна… Мне ее трудно описать, я ее могу только чувствовать. Думаю, что одна из особенных черт наших слушателей — природная доброжелательность. Когда человек в принципе не желает никого огорчать. Но в то же время это такие люди, которые очень ценят свою свободу, обладают чувством юмора, в том числе и черного юмора, и большой самоиронией. Ну и такой прекрасной смесью определенного цинизма с плохо скрываемым романтизмом, здравого смысла с восторженной мечтательностью, любви к человечеству с предрасположенностью устраивать потасовку в баре.
Об ответственности и фидбеке
Светлана чувствует большую ответственность за свои слова перед слушателями. По ее мнению, "любой человек в публичном пространстве должен понимать вес своих слов".
— Знаешь, ведь есть момент личной ответственности автора за то, что он делает.
Думаю, что вообще-то прослушивание наших песен не может принести вреда психике. В смысле, как может принести вред что-то агрессивное, пугающее, злое…
Есть такой фильм "Король-рыбак" Терри Гиллиама, там в словах радио-диджея прозвучал скрытый призыв к экстремизму, который человек с нарушенным психическим равновесием воспринял слишком буквально и потом пошел и расстрелял людей в кафе. Я с большой осторожностью отношусь ко всем сказанным словам, потому что призыв к чему-либо резкому и травматичному может давать печальные фидбеки.
На самом деле все, что приведет к разжиганию вражды, ненависти между людьми, ко всему агрессивному — я бы никогда не хотела делать таких высказываний. Ведь люди — очень хрупкие существа, многие легковнушаемы и очень впечатлительны. Мне кажется, в мире и так разлита какая-то нервозность и психопатия. Очень боюсь сказать что-нибудь, что может взбудоражить это лишний раз.
О концертах и отдаче
"Серебряная свадьба" начинала с 40-минутной программы, последний концерт, приуроченный к 10-летнему юбилею группы, длился больше четырех часов.
— У нас вообще всегда было так. Скажем, сначала было написано песен на сорок минут — мы их все и играли. Потом добавилось еще пять песен — играли час двадцать. И так программа все время разрасталась до бесконечности.
Мне кажется несправедливым не сыграть то, что люди ждут. Вот, может, у человека есть одна любимая песня, которую он очень-очень хотел услышать вживую… И как же не сыграть ему ее? Чтобы у него не было потом чувства незавершенности и разочарования.
Вот и на этих концертах мы играем все лучшее из всех наших программ и даем максимально длинный, большой концерт. Праздник так праздник.
Устаю ли я? Все зависит от обмена энергией со зрителями. Если у нас есть хороший контакт, и я вижу отдачу, то я совсем не устаю, а мне хорошо. Если есть трудность взаимодействия с залом, то мне тяжело, да. Если есть холодок какой-то от публики, то могу закрыться и испугаться — я человек интровертный. Но такое бывает нечасто.
О звукозаписывающих сложностях
По словам певицы, запись часто изматывает даже больше, чем живое выступление. Каждую песню Светлана поет как минимум в десять "дублей", пытаясь добиться необходимого ей результата.
— Во время записи пытаешься быть максимально эмоциональным, но бывает два результата. Или не получается достаточно яркая эмоциональная отдача, что-то теряется при записи и будто бы эмоций нет. Ну, то есть она была при записи, а на выходе почему-то не ощущается. Иногда эта же эмоциональность кажется переигранной. Между вот этой "рогаткой" пролезть очень сложно. Иногда приходится делать десятки дублей, чтоб добиться нужного результата, а иногда первый дубль оказывается самым удачным.
Когда ждать новых записей, понятия не имею. У нас много новых песен, которые нужно написать. Есть даже композиции не самой первой новизны, но в записи они не существуют… Собираемся писаться, но запись для меня — очень сложный с организационной точки зрения вопрос.
О финансах, которые поют романсы
Собеседница Sputnik признается, что кабаре-бэнд — проект некоммерческий. Без денежных вложений у "Серебряной свадьбы" появились и два клипа: на песни Ag и Adieu, la tête. Первый снимала подруга группы, за операторскую работу и монтаж музыкантам также не пришлось платить. Второй клип сделали белорусские ребята специально для объявленного группой конкурса клипов. Друзья же когда-то сделали и другой клип — "Жизненный опыт". Словом, все держится на дружбе.
— Мне кажется, надо понимать, что музыка — нигде не прибыльное дело. Даже в Европе музыканты с удивлением узнают, что участники "Серебряной свадьбы" играют только в одном проекте. Как правило, европейские музыканты играют в огромном количестве проектов, а еще и таксистами подрабатывают. Музыка — это альтруистическое занятие, которым ты занимаешься ради мира на земле, ну или еще для чего-нибудь. А вот деньги — редкое явление в этой сфере.
Костюмы мы шьем дома, при помощи друзей, с которыми договариваемся на какие-то минимальные оплаты. Мы бы с радостью работали с режиссерами, которые профессионально ставили бы нам кабаре. С другими аранжировщиками, которые, может, подсказали бы что-нибудь новое и неожиданное. Были бы счастливы мастерам, которые могли бы делать инструменты…
Но режем и пилим инструменты сами, и в этом всегда участвуют друзья — это все бесплатно или за символическую оплату. Так мы живем десять лет. Это не есть хорошо, но других вариантов в мире и нет, кроме как когда ты идешь конкретным коммерческим путем. Это не про нас.
О самоидентификации
Отвечая на последний вопрос о том, как Бенька предпочитает называть себя, она отметила, что не любит слова "артистка".
— Я себя вообще не идентифицирую. Тем более не называю. Это уж точно не ко мне.
