Формирование единого рынка и унификацию законодательной базы пяти суверенных государств сложно назвать бесперебойным процессом, однако эта работа ведется, все в большей степени отражаясь на повседневной жизни обывателя в Минске, Астане, Владивостоке или Ереване.
При этом рядовой гражданин чаще всего даже не подозревает о том, что единые правила реализации и стандарты качества, например, рыбной продукции или лекарственных препаратов, являются результатом усилий специалистов Евразийской Экономической Комиссии (ЕЭК).
Однако глобализация является мейнстримом нашего времени и ЕЭК, которая уже сейчас издает акты прямого действия в пределах своей компетенции, в будущем, вероятно, и вовсе получит значительную часть полномочий национальных правительств.
Экономическая тактика против геополитической стратегии
Значительная часть причин современного кризиса безопасности в мире, эпицентрами которого стали Украина в Центральной Европе и Сирия на Ближнем Востоке, кроется в разночтениях понимания сути евразийской интеграции между Кремлем и Белым Домом.
Если лидеры "таможенной тройки", реанимируя идею "интеграции интеграций" в 2011 году, понимали Евразийский Союз как проект экономического сближения западной и восточной частей Евразии, то правящие элиты США и их контрагенты в ЕС, по всей видимости, восприняли эту идеи исключительно в плоскости геополитической конкуренции.
В этой связи весьма интересно выглядит недавнее признание главы авторитетной неправительственной разведывательной кампании "Stratfor Global Intelligence" Джорджа Фридмана о том, что первостепенной стратегической задачей правительства США в Европе является предотвращение создания германо-российского союза.
Анализ более широких планов США по подписанию трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства и транстихоокеанского партнерства позволяет понять, что американское руководство стремится обеспечить для своей страны продолжение глобального лидерства в сфере политики, экономики и технологий в долгосрочной перспективе.
Суровая реальность конкуренции интеграций
Не буду вдаваться в конспиралогические теории отдельных экспертов, заявляющих об американском "господстве" в политической и экономической жизни Европейского Союза, но признаю, что взаимное притяжение правящих кругов ЕС и США значительно сильнее аналогичного стремления отдельных сил к сотрудничеству с Евразийским Союзом.
К тому же в последние два года центробежные тенденции между интеграционными проектами только усилились. И если для Казахстана, Армении или Беларуси возможности сотрудничества сохраняются, то Россия, до недавнего времени бывшая "чемпионом" среди стран ЕАЭС в части взаимодействия с Европой, наоборот, вступила в период жесткой конфронтации с западным миром.
С учетом стержневой роли Российской Федерации в Евразийском Союзе понятно, что и европейские устремления иных участников ЕАЭС имеют свои "красные линии", то есть возможны к реализации до того момента, когда взаимодействие не переходит в плоскость конкуренции интеграций.
Однако даже такая ограниченная кооперация обещает быть весьма проблемной, так как, безусловно, далеко не все процессы в Европе могут быть регламентированы и направлены официальным Брюсселем.
Определенная фрагментированность Евросоюза, антиевразийская позиция отдельных национальных правительств (Польша, Румыния, Швеция, Прибалтика), отсутствие собственной военной организации ЕС всегда будут причиной формирования параллельных курсов в целях противодействия сотрудничеству либо трансформации "соломинки возможностей" в соревнование по перетягиванию стран из одного интеграционного лагеря в другой.
Например, как сочетаются Европейская Политика Соседства, предполагающая устойчивое развитие приграничных территорий в целях создания "кольца стабильности" вокруг ЕС, с действиями прибалтийских республик по поставкам вооружений и изделий двойного назначения Вооруженным Силам Украины? Как данная политика кореллирует с военно-стратегическими планами НАТО по значительному усилению своего присутствия в Центральной Европе?
Противодействие словом и далекий образ светлого будущего
Конкуренция интеграций проявляется не только в военной сфере, но также в области информационной безопасности. В целях "противодействия российской пропаганде" по периметрам границ Евразийского Союза, в том числе на территории государств с неопределенным интеграционным статусом (таких как Молдова), разворачиваются Центры стратегических коммуникаций НАТО, по факту являющимися подразделениями т.н "кибервойск". По линии различных НКО и фондов "независимым" СМИ, придерживающимся антироссийской риторики, выделяются солидные денежные средства, а под эгидой Европейской Службы Внешних Действий в сентябре сего года была даже создана специальная "экспертная группа" во главе с экс-дипломатом ЕСВД Жилем Портманом.
То есть дружелюбную "интеграцию интеграций" планируется остановить еще на подступах к Евросоюзу не только делом (танками и самолетами НАТО), но и словом, что явно не добавляет оптимизма адептам этой теории.
Полагаю, что, несмотря на взаимные многомиллиардные убытки от санкционной войны, в ближайшую пятилетку отношения между ЕС и РФ не вернутся к уровню прежнего партнерства. Одновременно можно с большой долей вероятности прогнозировать, что ЕС подпишет договор о ТТИП, что, конечно же, не станет "поглощением" и "концом" европейской экономики, но в еще большей степени свяжет Германию, Францию, Великобританию и США.
В этих условиях наиболее рациональным вариантом поведения Евразийской Экономической Комиссии был бы не стук в закрытые двери в поисках "интеграции интеграций", а ускорение внутренних процессов экономического объединения: ликвидация изъятий и ограничений в режиме взаимной торговли, формирование единого рынка нефти и газа, транспортных услуг и т.д.
Логичным выглядит также качественное осознание экспертами ЕЭК разворота евразийской интеграции на Восток, который пока выглядит как временное отступление перед лицом действий США в Украине. Большее внимание к китайской инициативе "Экономический Пояс Шелкового Пути", поиск путей сочетания проектов были бы также совсем не лишними в современных условиях.
Вышесказанное не значит, что об "интеграции интеграций" нужно забыть. Наоборот, сотрудничество, особенно через открывающиеся белорусские возможности, должно быть продолжено в тех сферах, где это целесообразно. Однако такие области на ближайшую перспективу необходимо наметить уже сейчас, точно так же как необходимо оставить бесплодные иллюзии и понимать "интеграцию интеграций" не как цель ближайшего времени, а как далекий образ светлого будущего.
