Вера Дашкевич, Sputnik
Вопрос — кто из союзников по антигитлеровской коалиции первым окажется в Берлине — казался принципиально важным двум политикам: Иосифу Сталину и Уинстону Черчиллю. Оба понимали, что захват немецкой столицы означает конец войне в Европе и дает освободителю важный козырь на последующих переговорах о будущем разделе сфер влияния на оккупированных территориях.
Первоапрельская шутка Сталина
28 марта Сталин получил телеграмму Верховного главнокомандующего экспедиционными силами в Европе генерала Дуайта Эйзенхауэра, где тот сообщал о намерении наступать на юго-восток в направлении Лейпцига и Дрездена. В ответной телеграмме Сталин сообщил, что основные советские силы также будут направлены южнее германской столицы, наступать начнут во второй половине мая, чтобы по мере продвижения встретиться на Эльбе с войсками Эйзенхауэра. По словам английского военного историка Энтони Бивора, это была самая большая первоапрельская шутка в современной военной истории. Потому что в тот же день Сталин пригласил к себе командующих 1-м Белорусским и 1-м Украинским фронтами маршалов Жукова и Конева и приказал готовить наступление на Берлин. Тем более что по итогам Висло-Одерской операции советские войска стояли всего в 60 километрах от германской столицы.
Начало операции назначили на 16 апреля. Завершить ее нужно было за две недели. 2-му Белорусскому фронту, который также должен был принять участие в наступлении, еще предстояло перегруппировать силы — к назначенной дате армии Константина Рокоссовского явно не успевали.
Операция
Берлинская наступательная стратегическая операция началась рано утром 16 апреля силами двух фронтов: 1-го Белорусского в центре и 1-го Украинского немного южнее. Удар советских войск оказался неожиданным.
Первые несколько километров главные силы 1-го Белорусского преодолели без труда. Но как только первая растерянность немецких войск прошла, армии Георгия Жукова увязли в тяжелых боях, темп наступления снизился. Прорвать все три линии обороны фронта удалось лишь к исходу 19 апреля. 1-й Украинский к тому времени уже взломал линию обороны на своем участке и двигался к Берлину с внушительной скоростью: 35-50 километров в сутки.
2-й Белорусский присоединился к операции лишь 20 апреля.
В тот же день артиллеристы 3-й ударной армии 1-го Белорусского дотянулись до Берлина, произвели мощный удар из дальнобойных орудий по германской столице, а 21 апреля бои шли уже на окраинах.
Почему союзники не пошли на Берлин?
Впервые о возможности захватить Берлин американские и британские военные заговорили в сентябре 1944-го — после того как союзнические войска, освободив Францию, Бельгию и часть Голландии, вышли к границам Германии. План предложил командующий фельдмаршал Бернард Лоу Монтгомери: не теряя времени форсировать Рейн, преодолеть равнинные поля Севернее Германии и, как он говорил, "кинжальным" ударом захватить Берлин. Тем более что на тот момент еще не было "Западного вала" (системы долговременных укреплений) и новых немецких дивизий на пути. Все это было отстроено новым командующим германским Западным фронтом в считанные недели. Время было упущено. А тогда британский фельдмаршал утверждал, что сможет закончить войну в течение месяца. Этот план особенно импонировал Черчиллю. Но главком союзных сил в Европе генерал Эйзенхауэр замешкался, а потом принял решение наступать широким фронтом.
Во второй раз, в марте 1945-го, Эйзенхауэр не решился идти на Берлин, потому что "не хотел рисковать жизнями американцев ради достижения политических целей". Об этом он написал своему начальству в Вашингтон. Начальник штаба армии США генерал Джордж Маршалл одобрил такой подход. И союзнические войска пошли в наступление южнее Берлина, по линии Эрфурт-Лейпциг-Дрезден, где и встретились в районе Торгау на Эльбе с передовыми частями 1-го Украинского фронта. Историческая встреча произошла 25 апреля 1945 года.
