Виленский Златоуст: как священник из Беларуси оказался в эпицентре Большой Истории

© Sputnik / Андрей ПетрашкевичПротоиерей Георгий Спасский
Протоиерей Георгий Спасский - Sputnik Беларусь
Подписаться
Этого священника любили и глубоко уважали Патриарх Тихон и адмирал Александр Колчак, нобелевский номинант писатель Борис Зайцев и певец Федор Шаляпин и тысячи, тысячи соотечественников.

В марте 1928 года в Париже прозвучали слова: "О, если бы вся наша эмиграция в эти покаянные дни встала пред Господом в одном порыве сокрушения сердечного! Быть может, Господь и сказал бы нам тогда, как расслабленному: "Возьми одр твой и иди в дом твой". И мы бы вернулись в Россию…"

У входа в Свято-Успенскую Киево-Печерскую Лавру 23 сентября 2017 года - Sputnik Беларусь
Минская икона Богородицы — в центре противостояния

Андрей Петрашкевич специально для Sputnik перечитал старый эмигрантский дневник.

Это было во второй воскресный день Великого поста, а проповедь произнес протоиерей Георгий Спасский. Его предыдущими словами были вот эти: "Какую жалкую картину являем мы собой… Возьмите в общем масштабе нашу эмигрантскую жизнь: несколько сот тысяч нас, изгнанных из Родины. Какую бы громадную силу мы представляли собой, если бы были "одно тело и один дух"! Ведь у нас одна Россия, один язык, одна культура, общие страдания, — и в то же время множество партий, готовых перегрызть горло друг другу.

Возьмите Церковь: один Бог Христос, один Символ веры, одни святые, одинаковая иерархия, одни религиозные обычаи — и какой раскол! Смотрят друг на друга, как на еретиков, и страшный поток злобы кипит под знамением Креста".

Тетрадка с коленкоровой обложкой

Этого священника любили и глубоко уважали Патриарх Тихон и адмирал Александр Колчак, нобелевский номинант писатель Борис Зайцев и певец Федор Шаляпин и тысячи, тысячи соотечественников.

О нем много написано, его биографию легко найти в открытых источниках… Но мне в руки попала тетрадка с коленкоровой обложкой, когда я с трудом сдерживал ярость и слезы, стоя рядом с погибающей библиотекой Свято-Михайло-Архангельской церкви, что на бульваре Александра Третьего в Каннах на Лазурном берегу Франции. Храм сейчас закрыт из-за аварийного состояния, теперь уж там точно не до книг.

Это оказался дневник одной из духовных дочерей протоиерея Георгия Спасского, в котором заботливой рукой были собраны записи и газетные вырезки о духовном отце. Так что все сведения — только оттуда, из сентиментального женского дневника…

© Sputnik / Андрей ПетрашкевичДневник одной из духовных дочерей протоиерея Георгия Спасского
Дневник одной из духовных дочерей протоиерея Георгия Спасского - Sputnik Беларусь
Дневник одной из духовных дочерей протоиерея Георгия Спасского

Он родился в Гродненской губернии 26 сентября 1877 года. Здесь священствовал его отец, а в Тверской губернии служил священником дед.

Из вырезки с воспоминаниями Бориса Зайцева: "Ребенок родился слабым, болезненным, с сильнейшим расстройством нервной системы, рос ненормальным, диким и крикливым, с отсутствием малейших признаков умственного развития. Шум, пение, даже громкие речи приводили его в ужас. Четырех лет родители привезли его к чудотворной Сурдегской иконе Божией Матери в монастырь в 30 верстах от Поневежа Ковенской губернии. В Успение 1881 года, после усердной молитвы отца-иерея и матери, болезнь исчезла в тот же день. Вспоминается исцеление слепорожденного, о коем сказано было Христом Спасителем: "Ни сей согреши, ни родители его, но да явятся дела Божия на нем" (Ин. 9: 3)".

На торжества в честь Валентины Минской собралось столько прихожан, что все не уместились в храме - Sputnik Беларусь
Чего хотят святые? Чтобы встали на их место и подумали

Я поинтересовался и обнаружил, что в хронике чудес Сурдегской иконы сохранилось описание этого исцеления, произошедшего в 1881 году. Икона же эта, к слову, явилась на источнике в местечке Сурдеги в 1510 году. Странным был этот рубеж XV и XVI веков: Минская икона Богородицы явилась в 1500 году, Жировичская — в 1494…

Вот еще газетная вырезка от 1 августа 1836 года, в которой некто А. Плещеев вспоминает: "Мне хочется привести интересные, вероятно, никому не известные сведения об отце Спасском в дни его ранней юности, когда он жил в Вильне. Юный Спасский увлекался театром, постоянно вращался за кулисами и был приятелем актеров и антрепренера. Молодой человек не на шутку подумывал о поступлении на сцену. Судьба распорядилась иначе и наметила для него путь священнослужителя и проповедника… Его проповеди были просты и прекрасны в ораторском отношении и убедительны и проникновенны по содержанию. Преобладал у него не темперамент, а теплое чувство и редкая человечность".

Виленский Златоуст

Надо сказать, что свои выдающиеся лекции отец Георгий почти всегда дополнял цитатами из театральной драмы "Царь Иудейский", принадлежащей перу поэта К.Р. — великого князя Константина Константиновича Романова, президента Императорской Академии наук с 1858 по 1915 годы. Вообще, он не был монархистом, скорее наоборот. Однако, как сказано в другой пожелтевшей газетной вырезке, именно "отцу Георгию суждено было напутствовать в жизнь вечную смертельно раненного юного князя Олега Константиновича, которого одного из царского рода украсил Господь венцом славной воинской смерти".

Итак, он не стал театральным деятелем, а продолжил служение деда и отца. Да как продолжил! Окончив Гродненскую духовную семинарию и Московскую духовную академию, был некоторое время наблюдателем церковноприходских школ Слонимского уезда, а в 1903 году в 26-летнем возрасте рукоположен во иерея. И уже в те годы архиепископ Виленский и Литовский Тихон (Белавин), будущий Патриарх, называл отца Георгия Спасского "виленским Златоустом" и подарил ему наперсный крест с мощами святых Виленских мучеников Антония, Иоанна и Евстафия. С этим крестом отец Георгий был погребен…

© Sputnik / Андрей ПетрашкевичГеоргий Спасский познал горестную судьбу эмигранта
Георгий Спасский познал горестную судьбу эмигранта - Sputnik Беларусь
Георгий Спасский познал горестную судьбу эмигранта

В начале 1914 года, после знакомства с протопресвитером военного и морского духовенства Георгием Шавельским (который, кстати, тоже родом из Беларуси, из Витебской области) он стал читать лекции в Виленском военном училище. А в январе 1917 года командующий Черноморским флотом вице-адмирал Александр Васильевич Колчак предложил отцу Георгию место главного священника Черноморского флота. С этого времени началось его служение в воинской среде, с которой он сроднился в такой степени, что абсолютным большинством воспринимался в первую очередь как военный священник.

Протодиакон Андрей Горбунов в Покровском соборе в Барановичах - Sputnik Беларусь
Храмы утраченные и действующие: священнослужитель издал книгу о церквях

Службы в пустыне

Когда произошел Февральский государственный переворот, он отреагировал на него… курсом лекций "Христос и антихрист в русской революции". По свидетельству воспоминаний из очередной газетной вырезки, эти лекции "помогали множеству впавших в отчаяние и потерявших всякую ориентировку, были как бы духовным якорем".

На деле он обладал редчайшим даром усмирять разъяренные толпы разагитированных и не всегда трезвых матросов. Вот, читаем ветхую страничку-вырезку из какой-то брошюры: "А для других отец Георгий оказался спасителем самой жизни. Мужественно стоял он с крестом в руке в грозные дни революции, и сколько людей благословляло его тогда, а теперь поминают его светлую память за то, что властною силою своего слова и мощью своей веры он вносил успокоение в кипевшие злобою толпы и спасал жизнь многих невинных". Спасать чьи-то жизни от взбешенной толпы — это, согласитесь, редчайший дар.

Очень жаль, что наш формат не позволяет подробно пересказать, как в период между февралем и октябрем 1917-го в севастопольском цирке собрался митинг, и офицеры не были уверены, что покинут его живыми. Но отец Георгий вместо общих слов и контрагитации коротко рассказал, как вера раненого матроса и их совместная с ним искренняя молитва спасли того от ампутации ноги. "Врешь, долгогривый!" — заорали матросы. А он назвал им адрес и имя выздоравливавшего товарища… После него выступал адмирал Колчак, а закончился "митинг в цирке" громогласным пением всего зала "Христос воскресе из мертвых!".

Потом было поражение "белого движения", эвакуация флота в Тунис, лагеря в пустыне и службы, таинства, молебны, требы в песках и в трюмах брошенных кораблей… Далее — переезд в нищий и горестный эмигрантский Париж.

© Photo : личный архивМитрополит Евлогий (Георгиевский) с детьми русского Детского дома в Париже, протоиерей Георгий Спасский второй слева в последнем ряду
Митрополит Евлогий (Георгиевский) с детьми русского Детского дома в Париже, протоиерей Георгий Спасский второй слева в последнем ряду - Sputnik Беларусь
Митрополит Евлогий (Георгиевский) с детьми русского Детского дома в Париже, протоиерей Георгий Спасский второй слева в последнем ряду

"Тянулись к нему со всех концов, из всех углов жизни люди всякого звания и состояния — и богатые, и бедные, и знатные, и простые… Приходили к нему люди, изломанные жизнью, замученные бедностью, нуждой, болезнями, семейным горем; приходили запутавшиеся в вопросах веры и жизни или нравственно развинченные и опустившиеся: наша эмиграция, униженная и оскорбленная… Он наставлял, утешал, врачевал, поддерживал, руководил.

Нес он на своих пастырских плечах всю эту несказанную, необозримую тяготу нашу беженскую и приносил он эту тяжесть к Престолу Божию", — со слезами свидетельствовал на погребении отца Георгия митрополит Евлогий (Георгиевский).

Отец и друг

Но это будет позже, а пока… Вот один из сотен примеров его забот, о котором свидетельствует написанное им и бережно сохраненное в коленкоровой тетради приходское объявление от 1933 года: "В день Святой Троицы православные христиане стоят в церкви с цветами. Цветы и зелень — символ жизни. Какой прекрасный обычай, и как жалко, что он постепенно вымирает! Во дворе церкви нашей в этот день будут продавать цветы. Сбор пойдет на устройство детской колонии. Дети — цветы жизни. Бедные русские дети! Ради них предлагаем Вам купить цветок, чтобы дать возможность на лоне природы расцвести бедному русскому ребенку. Поддержите доброе дело во имя Животворящей Троицы!"

Лонгрид Sputnik: Тайна варшавского храма - Sputnik Беларусь
Тайна варшавского храма: как спасали мозаики мастеров Серебряного века

Нельзя не изумиться обстоятельствам его кончины. В газетной заметке от 2 февраля 1934 года священник К. Замбржицкий рассказывает, что 16 января сего года отец Георгий чувствовал себя как обычно и, совершив Божественную литургию и требы, вечером отправился читать лекцию о догматах Православной Церкви: "…Серая зала в доме Плейеля; в ней все серо и неуютно: серые, словно запыленные стены, серый невысокий нависший потолок, серый же сплошной плотный ковер на полу, будто бы весь напитанный пылью, в котором, чудится, тонут и шаги, и звуки, и самое дыхание".

В зале собрались разные люди, "от высшего или высококультурного до… почти безграмотного; и всем им отец Георгий понятен и равно близок".

Полковник Багрецов в своей заметке по-военному точен: "Мы с удивлением заметили, что речь отца Георгия стала необычной… И вдруг, при словах "в защиту Церкви Христовой и Православия", он замолк и пошатнулся; его подхватили. Вскоре явился врач, за ним со Святыми Дарами пришел отец Сахаров, чтобы напутствовать отходящего; все как один человек пали на колени и… через десять минут нашего пастыря не стало".

В дневнике много газетных вырезок с текстами Бориса Зайцева. Вот, цитирую: "Воином жил, воином умер, как бы в атаке сраженный пулей — во время лекции о догматах на словах "Православие, Церковь", — отстаивая то, что считал угрожаемым".

И еще: "Была в нем некая красота пейзажа душевного… Можно в нем различить основные черты: соединение силы, доброты и грусти. Сила — стихийная его черта. Грусть — от ощущения всеобщей нашей слабости, от страшной незащищенности. Этому противополагаются лишь доброта и любовь, особенно удивительные при силе, которую обычно связывают с суровостью".

Завершить хотелось бы пронзительными словами Бориса Константиновича Зайцева: "Не заносясь, в сдержанности и спокойствии, принимая все свои слабости и грехи, эмиграция может в противовес темным именам, из нее исшедшим, выставить хотя бы одно, но вот это, блистательное в чистоте своей: отец Георгий Спасский".

Что сказать о том, какие чувства овладели мной после прочтения этого дневника? Лучше я о себе промолчу, но передам слова Федора Ивановича Шаляпина, который растерянно говорил на похоронах своего духовника: "Не знаю, к кому пойти… Отец и друг…"

Лента новостей
0