В одном из старейших – Октябрьском районе белорусской столицы - грядут большие перемены. Свидетельств тому, что они начались, достаточно: снесена часть объектов, неразрывно связанных с историей города.
В их числе аэропорт Минск-1, авиаремонтный завод, на территории которых началось строительство крупного комплекса "Минск-Мир".
Масштабы градостроительных проектов свидетельствуют о том, что "большая стройка" будет продолжаться еще не один год. И возведение нового и современного непременно повлечет еще разрушение старого, или, как принято сейчас говорить, "морально устаревшего".
По минским улочкам, на месте которых собираются построить "город будущего", прошла корреспондент Sputnik Тамара Зенина и познакомилась с их жителями.
Устали от угрозы сноса
Всю неделю представители администрации района встречаются с жителями территорий, которые попали в план новой застройки. Согласно закону, такие вопросы нельзя решать без общественных обсуждений.
Встречи проходят примерно по одному сценарию, только с разной степенью накала эмоций. Кто-то молча смотрит на красивые картинки новых проектов, кто-то громко отстаивает свои позиции.
"Проект детального планирования территории в границах улиц Кижеватов, Асаналиева… Аэродромная, Левкова…Жуковского, Воронянского…" – монотонно перечисляют архитекторы на каждой встрече списки улиц, в районе которых будет вестись снос жилья.
Для многих хозяев старых домов эти презентации звучат как приговор.
Одного из жителей улицы Нефтяной Вадима мы встречаем в хорошем расположении духа. Молодой человек не собственник жилья, он просто живет в доме знакомых.
"Сами они замучались с постоянными угрозами сноса и переехали в другое место, а меня пустили пожить", – объясняет Вадим.
"А мы живем на этой улице с 1963 года", – знакомимся с его соседкой Ириной Михайловной, которая отверткой ловко открывает воду в старой колонке посреди улицы.
"Мы так и не провели в свой дом водопровод. Отец-фронтовик стоял в очереди, но не достоялся и умер. А мы сначала собирали деньги, а потом начали говорить про снос, и мы так и не решились", – поднимает женщина переполненное ведро, из которого выплескивается вода.
Ирина Михайловна показывает нам свой старый дом, который после войны строили еще пленные немцы. Надо отметить, что ее жилье и на вид вполне соответствует определению "морально устаревшее".
Как после расскажут собеседники, "все зависит от хозяев". Дома, определенные к сносу, выглядят очень по-разному: от совсем ветхих и полуразваленных избушек до современных двух- и трехэтажных коттеджей. Именно от количества вложенных физических и материальных затрат зависит и позиция хозяев.
Ирина Михайловна охотно соглашается переехать в новую квартиру, ставя лишь одно условия: "Она должна быть с отделкой, потому что сами не потянем".
Выселят или не выселят?
Анастасия, проживающая с мужем и детьми в доме в переулке Аэродромный, тоже согласна переехать в квартиру.
"Это дом родителей мужа, я сюда въехала семь лет назад, а слухи о сносе ходили задолго до этого. Тем не менее мы сразу провели газ, и это было очень дорогостоящее мероприятие. Но у нас дети, и мы не можем жить с печкой, как до этого бабушка с дедушкой", – рассказывает Анастасия и указывает на недоштукатуренную стену дома.
Эта половина голой кирпичной стены не только говорит о том, что ремонт был остановлен внезапно, но и наглядно демонстрирует ситуацию, в которой оказались люди: "ни туда – ни сюда".
"Мы не могли жить в доме без ремонта, потому делали его до тех пор, пока в сентябре прошлого года не пришло извещение о сносе. Потом даже приходили оценщики, которые утверждали, что в марте нас выселят точно. Но уже почти декабрь…" – разводит руками женщина.
Больше всего ее волнует неопределенность.
"Мы уже знаем, что компенсация деньгами все равно не будет равнозначной, поэтому согласны на квартиру. Нас предупредили, что это может быть и Сокол, который относится к нашему району (микрорайон Сокол находится в 25 километрах от МКАД – Sputnik). Но ведь переселяют, не предоставляя места в детском саду", – логично рассуждает мама двоих детей.
Старший сын Анастасии в следующем году идет в школу – и снова дилемма.
"Мы не можем, как все, выбрать школу и учителя, потому что знаем, что в любой момент нас отсюда могут сорвать", – переживает Анастасия.
Одна квартира на три семьи – это как?
Обреченно ждут своей участи семьи Бондаревых из переулка Рогачевский.
"В этом доме моего отца сейчас три владельца. Здесь живут три семьи, у каждой есть свой вход. Но официально нам разделить дом на три или хотя бы две квартиры не разрешили. Приходили оценщики, и, по их предварительной оценке, нам на всех собираются дать что-то около 70 тысяч долларов. Что мы купим за эти деньги?" – возмущается Сергей Бондарев.
Вариант с предоставлением равноценного по площади жилья тоже ставит родственников в тупик.
"Наш дом, в котором сейчас нам всем хватает места, чуть больше по площади современной трехкомнатной квартиры. Вот ее нам на всех и дадут. И что, считается, что таким образом наши жилищные условия улучшат?" – задается вопросом старший Бондарев.
Его племянник Савелий Бондарев, который тоже живет в "родовом поместье" с семьей, считает, что сноса частного сектора в этом районе можно было избежать.
"Почему не оставить здесь красивый участок с частной застройкой? Поверьте, если бы нам разрешили, мы бы так обустроили свои дома и территорию вокруг, что они бы украсили город!" – уверяет мужчина.
Наследники фронтовиков
"Вот антоновка, вон штрифель, а там груша, которые садил отец. Я каждый год варю повидло… Умом понимаю, а сердцем принять не могу…" – со слезами на глазах рассказывает историю семьи, а заодно и всего района Жанна Тарас и показывает портрет своего отца, летчика Алексея Шевчука.
"Отец был командиром корабля. Всю войну отлетал, весь в наградах вернулся. Ему и еще нескольким летчикам дали эти готовые дома в начале улиц, построенные пленными немцами. А дальше просто участки земли раздавали фронтовикам в звании полковников и подполковников, разведчикам. Здесь такие люди жили, все герои, с орденами! Они все своими руками строили. Я всех им помню…" – с ностальгией вздыхает женщина.
Жанна Тарас – одна из активисток, создавших инициативную группу, которая отстаивает позицию тех, кто со сносом категорически не согласен.
Из представителей 154 усадеб, определенных к сносу в районе улиц Аэродромная - Авакяна – Воронянского – Левкова, хозяева 130 поддержали петицию несогласных и передали ее в администрацию района.
"Жалко – это не то слово, которое применимо к нам. Мой дом и это место для меня - как моя рука, как моя нога", – не может сдержать женщина слез, а потом, немного успокоившись, рассказывает, как в 90-е годы смогла купить двухкомнатную квартиру и, по примеру многих в те времена, переехала в нее.
"Благоустроенная квартира с евроремонтом и итальянской мебелью – тьфу на нее! Отдала и забыла", – вспоминает Жанна Тарас.
Говорит, что связь с родным домом не прерывалась у нее никогда.
"Мы живем "под дамокловым мечом грядущего сноса" не один десяток лет. И тем не менее получали все эти годы разрешения на пристройки и реконструкции, провели газ и канализацию, проложили водопровод. Но когда стали сносить аэропорт и авиаремонтный завод, мы поняли, что все серьезно", – вдруг замолкает собеседница, потом что-то долго ищет в своих папках и, наконец, достает большой снимок района.
"Посмотрите, как гармонично в этом месте смотрелась бы частная застройка, при условии, что нам бы разрешили все благоустроить и привести в надлежащий вид. А здесь прямо у Городской гинекологической больницы хотят построить школу – спорное соседство", – считает местная жительница.
P.S. После встречи с администрацией района во время последней презентации плана детального планирования главный вопрос всех собеседников Sputnik снова повис в воздухе.
"Сказали, что первую очередь снесут до 2025 года, а вторую – до 2030 года. Наши дома попали под вторую очередь, но когда точно, никто не говорит", – разводит руками Сергей Бондарев.
Это значит, что еще несколько лет жизнь в их домах продлится в гнетущей неопределенности.
