"Возвращайся, это работает", – написано на табличке над входом в одну из комнат реабилитационного центра для лечения наркомании и алкоголизма "Феникс". На кухне еще одна мотивирует: "Дай себе шанс!"
В комнате групповой терапии на диване с книжкой лежит молодой человек. Играет музыка – радио. На кухне кто-то гремит кастрюлями – пациенты сами себе готовят, уборку делают тоже сами.
На верхних этажах – комнаты, в коридоре – пианино. Психотерапевт Вадим говорит, что иногда слышит, как кто-то играет.
Во дворе – курилка, вдоль забора – клетки с кроликами. Сад.
Вадиму тридцать два года, он врач, бывший завотделением в клинике. Окончил мединститут по специальности "инфекционист". Шесть лет употреблял наркотики. Три года "чистый".
Вадим проводит экскурсию по реабилитационному центру для корреспондента Sputnik. Он начал здесь работать после того, как сам прошел в "Фениксе" реабилитацию и перестал считать "чистые" дни без наркотиков.
"Феникс" - частный медицинский центр. Пребывание в нем обходится к немалую сумму, но все, кто сталкивался с проблемой, убеждены - употребляющий тратит куда больше.
"Теперь у меня две семьи – биологическая и ребята из центра"
"Мне тридцать два, из них шесть лет своей жизни я употреблял наркотики. Употреблял, скрывал, работал. Со временем не смог контролировать. Влез в кучу долгов, потерял близкие отношения со многими людьми. Бывшая жена предложила реабилитацию, так я и попал в "Феникс". Здесь я был изолирован от употребления, от общения с близкими, со стороны которых в тот момент было много осуждения – моя зависимость стала шоком для родных", – рассказывает Вадим.
Он занимается спортом, любит играть с племянницей. В центре проводит теперь порой по трое суток – пациенты могут обратиться за помощью даже среди ночи.
А когда-то он прожил здесь девять месяцев – без телефона, интернета, контактов с друзьями и близкими людьми.
"Было время, когда мне казалось: хоть эта методика работает для кого-то, она не для меня. Я же врач, я знаю, как все устроено. Но выздоравливает не умный, а дисциплинированный", – рассказывает Вадим.
"Меня никогда не мог понять не зависимый человек – моя бывшая жена, мои родители. Образ мышления зависимого другой. А приехав в реабилитацию, я понял, что нахожусь среди людей, которые меня понимают, принимают – с моими проблемами, моим больным взглядом на мир", – поясняет Вадим.
Теперь, говорит Вадим, у него две семьи – биологическая и ребята из центра.
"А потом наступает момент, когда употребляешь – и ничего не происходит"
Когда он впервые попробовал курить "траву", подумал: вот то, что нужно. Не сразу перешел на инъекционные наркотики, всегда сравнивал себя с другими.
"Вот я только курю, а он нюхает, я же никогда не буду этого делать", – говорил я себе. Проходит время – и я понимаю: вот он я. Я колюсь и не понимаю, как это произошло. И самое интересное, у меня не было страха, хотя всегда боялся наступления этого момента – перехода на инъекционные наркотики", – вспоминает Вадим.
Бывшая жена знала, что Вадим может "покурить", но новость о том, что он перешел на инъекционные наркотики, стала для нее шоком.
"Она, как умела, пыталась меня спасти. Она сама искала для меня выходы, предлагала реабилитации. Я верил: вот сейчас начну больше зарабатывать, на вторую работу устроюсь, и все наладится. Я ходил в сообщество "Анонимных наркоманов", но и там мне сказали: тебе нужна реабилитация", – вспоминает Вадим о прошлой жизни.
На работе и вовсе не догадывались о проблемах коллеги. Наркоман тщательно скрывает свою зависимость, поясняет собеседник, чтобы не лишиться возможности употреблять.
Сперва наркотики помогали Вадиму почувствовать себя "своим", давали спокойствие.
"А потом наступает момент, когда употребляешь – а ничего не проходит. Надо или дозировку повышать, а это безумие, или что-то делать. И такой момент, когда понимаешь, что невозможно жить ни с наркотиками, ни без них, приводит к выздоровлению", – рассказывает он.
На реабилитации оказалось, что физическая зависимость была не такой сильной. Первое время Вадим плохо спал, просил снотворное, но физическая ломка прошла быстро, самочувствие пришло в норму. Пациент начал набирать вес, занялся спортом.
Три года он не употребляет, но до сих пор называет себя зависимым. Употребление наркотиков – это крайняя стадия, зависимость глубже, считает Вадим. Теперь, например, он зависит от "Инстаграма", правда, это увлечение контролировать проще.
А вот ни алкоголя, ни даже снотворного Вадим себе не позволяет – убежден, что не сможет остановиться.
"Лежал в реанимации, выходил в окно"
Центр выглядит как обычный уютный коттедж. Правовое поле Беларуси решетки на окна ставить не позволяет. Это одновременно и прибавляет уюта, и создает проблемы – на первых этапах некоторые зависимые пытаются убежать. Выздоравливают не все, как бы этого ни хотел персонал центра. Выздоравливают дисциплинированные.
Каждые две недели назначается новый дежурный по кухне. В расписании, которое вывешено в одной из общих комнат, заявлено время на труд – имеется в виду как раз уборка дома и приготовление пищи на всех. Когда Вадим попал в центр, готовить он не умел, но научился.
"Когда я попал сюда, мне сказали – это идеальное из всех мест, в которых ты мог оказаться. Ты в безопасности, твои родные в безопасности. Иначе – тюрьма или больница. Третьего не дано", – вспоминает Вадим о жизни до реабилитации.
Пока он показывает дом, в котором живут постояльцы "Феникса", мы разговариваем с одним из пациентов. Он говорит, что первые три месяца реабилитации пронеслись как три дня. О жизни, которая была "до", вспоминать не хочет – страшно.
И это хороший симптом. Сам Вадим считает, что самые высокие шансы на излечение у тех, кто уже успел что-то потерять из-за наркотиков. Кто помнит о том, какой жизни больше не хочет. У самого Вадима тоже были жизненные эпизоды, к которым он больше не хочет возвращаться – лежал в реанимации, "выходил" в окно. А еще он не хочет возвращаться к чувству стыда.
"Я потерял все. Окончил университет, стал заведующим отделением, начал зарабатывать, перешел в частную фирму, но все деньги, которые зарабатывал, тратил на употребление, и я не мог это контролировать. Я не о такой жизни мечтал. Это было безумие. К этому я не хочу возвращаться", – признается Вадим.
Он вспоминает о детстве, о воспитании родителей, которые не желали ему такого будущего.
"Да и я не хотел такой судьбы, – говорит он. – Как сделать так, чтобы ребенок не стал наркоманом? Давать максимум любви, проводить с ним время, не откупаться от него, учитывать его в семейных решениях – это так, как должно быть".
"Думают, я наемный врач"
Меньше всего в расписании свободного времени.
"Зависимые ребята на первых этапах не знают, что делать со свободным временем. Сейчас я играю со своими племянницами и получаю максимум любви и удовольствия, но если я ничего не буду делать, буду лежать, мне станет тоскливо, грустно. А как с этим справиться, я знаю. Борьба с зависимостью – это езда по эскалатору, который едет вниз. Неважно, сколько дней я остаюсь "чистым", – признается Вадим.
Есть и система штрафов: опоздал на завтрак или лекцию – получаешь задачу триста раз написать такую-то фразу. И человек сидит и пишет, злится внутренне, но запоминает: я опоздал, это безответственно. Кто-то может пять раз написать, прежде чем перестанет опаздывать.
Но это далеко не единственная и не самая важная письменная работа. Здесь ребята много пишут о себе, о своем пути борьбы с наркотиками, обсуждают письменные работы с психологами, учатся говорить о своих чувствах, об обиде, о злости.
После девяти месяцев в реабилитации Вадим не стал возвращаться на прежнюю работу. Под препаратами мириться со многими вещами было проще, но, взглянув на мир трезвым взглядом, Вадим понял, что может найти место, где ему будет комфортно.
"Многие не верят, что я наркоман. Думают, что подставной, наемный врач", – смеется Вадим.
"Процесс выздоровления сложный, это целая жизнь. За это время у меня скопилось столько эмоций и впечатлений, что это не сравнится с прежней жизнью. Здесь все было осознанно", – резюмирует он.
